* * *
– Алло! Доброе утро, – голос Риты Русановой-Гирш был энергичным и благожелательным.
«На улице дождь, носятся тучи, а она бодра и весела», – подумала Сабина, вспомнив хит группы «Абба» про мир богатых людей, в котором всегда солнечно и классно. Тем не менее справилась с приступом раздражения и ровным тоном произнесла:
– Добрый день. Меня зовут Сабина Брусницына. Я расследую дело о смерти вашего бывшего одноклассника Вадима Борисова. Мне бы хотелось задать вам несколько вопросов о школе.
На самом деле это был звонок «для галочки». Сабина не сомневалась, что ей никто не ответит. А если ответят, то пошлют ее куда подальше. Однако она решила все же попытать счастья. «Никогда не говори «не могу», если всего лишь не хочешь или боишься действовать», – такой девиз она выбрала себе еще в юношеские годы. Если она ему следовала, судьба, как правило, прекращала ставить ей подножки и протягивала руку помощи.
И случилось чудо! Маргарита Русанова-Гирш лично ответила на телефонный звонок. Сабина, которая к разговору не готовилась, сначала даже растерялась. Но тут же взяла себя в руки. Представляться телевизионщицей в данной ситуации было бы недальновидно. Журналистов в этой семье явно не жаловали. Поэтому Сабина решила представиться подругой Илоны Борисовой.
– Мне очень жаль Вадика, – ярко окрашенный голос Риты перешел в пастельную гамму. – Я буду рада помочь. Сможете приехать ко мне домой, скажем, через часик? Или прислать за вами машину?
– Нет, спасибо, у меня есть своя, – ответила Сабина гордо.
Она не испытывала классовой ненависти к очень богатым людям, но из-за отсутствия опыта чувствовала себя немного неуютно, если вдруг доводилось с ними общаться.
Рита встретила ее на пороге дома в джинсовых шортах и рубашке, завязанной узлом на талии. Прежде чем увидеться с ней, Сабина прошла несколько кордонов. Охранники проверяли ее с помощью неведомых устройств, которые щелкали, пищали и подмигивали разноцветными огоньками. Она бы не удивилась, узнав, что какой-нибудь большой компьютер уже анализирует частоту ее пульса и микромимику.
– Надеюсь, вы добрались без приключений, – сказала Рита, проводя Сабину в дом. Дом был большим, прохладным, обставленным довольно просто. Обошлось без парчи, золота и потолочных фресок.
– Спасибо, – ответила Сабина. – Я не отниму у вас много времени.
– Поговорим здесь или у бассейна? – поинтересовалась Рита, остановившись посреди просторной гостиной. И тут же предложила сама: – Давайте выйдем на улицу. Видите: солнышко выглянуло.
– Ну, давайте посидим у бассейна, – согласилась Сабина и мысленно добавила: «Понюхаем хлорку».
Однако никакой хлоркой на заднем дворе не пахло. Пахло летними цветами, свежескошенной травой и нежными духами Риты. Через несколько минут к этим запахам присоединился волшебный аромат кофе и свежей выпечки. Приветливая женщина в белом переднике принесла и поставила перед девушками поднос, заставленный чашками и блюдцами с угощениями.
– Я еще не завтракала, – сообщила Рита, придвинув раскладной стул поближе к столу. – Надеюсь, вы ко мне присоединитесь.
Они расположились на полянке возле бассейна, обложенного цветной плиткой. Вода небесной голубизны искрилась солнечными бликами. Разговаривать про нечисть в такой обстановке было по-настоящему дико.
– Я тоже не завтракала, – призналась Сабина. Несмотря на то что она твердо решила не погружаться в пучину отчаянья после ссоры с Тверитиновым, кусок упорно не лез ей в горло.
Впрочем, сейчас аппетит все же дал о себе знать. Запахи оказались уж больно соблазнительными.
– Тогда не стесняйтесь, – предложила хозяйка. – Обязательно попробуйте вайсвурст. Это белая немецкая колбаса. Знаете, как ее едят?
– Любую колбасу нужно есть быстро и жадно, – ответила Сабина.
Рита рассмеялась, показав белоснежные зубы. Сказать про нее «хороша собой» значило не сказать ничего. Поверить в то, что ей почти сорок лет, было просто невозможно. Вся ее прелесть крылась в особой грации, которой она обладала, вероятно, от рождения. Вдобавок ко всему лицо ее дышало свежестью, а чистые молодые глаза сияли улыбкой. Кстати сказать, она была стройной, но не тощей. Каждую ее косточку плоть облегала мягко и волнующе. Сабина не удивилась бы, узнав, что Роман Гирш держит жену взаперти и вывозит лишь на большие светские мероприятия. В доме наверняка полно видеокамер, шофер проверяется еженедельно на детекторе лжи, а горничные стучат на охранников. Вот это жизнь!
– Если честно, мы с Вадькой Борисовым не особенно друг другу нравились, – призналась Рита, намазывая на хлеб какую-то нежно-зеленую пасту, украшенную мелкими креветками. – Вернее, я ему некоторое время нравилась. Но поскольку не ответила взаимностью, он меня тотчас невзлюбил. У мужчин так часто бывает.
Сабина склонна была ей поверить. Уж эта женщина должна была разбираться в мужчинах!
– И вы не перезванивались?
– Даже если бы мне и пришла в голову такая идея – перезваниваться с бывшими одноклассниками, – думаю, мой муж ее не оценил бы.
Рита лишь подтвердила то, о чем Сабина и сама уже догадалась, – никакой воли жене Гирш не дает, у него все под контролем. «Миллионер старше жены лет на двадцать, – прикинула Сабина. – Вероятно, он ее любит и как пить дать боится, что она увлечется кем-нибудь помоложе». Словно прочитав ее мысли, Рита сказала:
– Только не думайте, что я живу тут, как рабыня Изаура. У меня куча возможностей! И никаких обязанностей. Детей ведь нет.
– Да? – неопределенно спросила Сабина, не зная, как правильно реагировать на это замечание.
– У Романа от предыдущего брака целых три дочери. Зачем же мне в таком случае фигуру портить, правда? Чтобы привязать его покрепче? Но дети никогда его не удержат. Он может обеспечить еще сотню отпрысков. Так что тему продолжения рода я закрыла раз и навсегда. В молодости я от души погуляла, а теперь живу в свое удовольствие. Вы же меня понимаете? – Рита вновь сверкнула улыбкой на миллион долларов и отправила в рот обжаренный с миндалем сырный шарик.
Сабина с завистью посмотрела на нее. Если бы ей каждый день обламывался такой завтрак, уже через месяц она бы не влезла ни в одни брюки. А Рита поглощала пищу с такой легкостью, словно точно знала, что ни одна калория не отложится на ее боках. Возможно, жена Гирша умела договариваться даже с калориями.
– Я встречалась с вашей старостой Таней Савченко, она сказала мне, что у вас был роман с Андреем Протасенко. Незадолго до того, как он погиб.
Чело Риты Гирш омрачилось. Она отложила вилку и саркастически воскликнула:
– Ну, еще бы Савченко не сказала! Да она сама была влюблена в Андрюшку, как кошка! А он, конечно, не обращал на нее внимания. На что там обращать? Вы ее видели? Куриный скелетик под маринадом! Да еще невыносимо говорливый. А гонору-то, гонору…
– Вы ведь тяжело переживали смерть Андрея.
