– Я больше не могу, – пробормотал Смородинцев. – Не хочу прятаться, дрожать…
– Тогда почему вы ничего не предпринимаете? – удивилась Сабина. – Вас все-таки трое. Еще не поздно объединиться и остановить мстителя.
– Мы говорили об этом. Но суккуб всегда появляется внезапно, – хриплым голосом ответил Смородинцев. Было ясно, что он по-прежнему смертельно напуган. – Его появление нельзя предсказать, нельзя контролировать. Все начинается, как… Как…
Он взмахнул руками, не в силах подобрать слова.
– Как наркоз, – подсказала Сабина. – Головокружение. Внезапное помутнение рассудка. Полная потеря контроля…
Смородинцев удивленно посмотрел на нее.
– Кто вы такая? Я вас уже не в первый раз об этом спрашиваю, но вы не отвечаете.
– Я никто, – ответила Сабина, пожав плечами. – То есть я никто в этой вашей истории. Просто я была знакома с женой Вадима Борисова.
– Так вы подруга Илоны…
– Она пыталась спасти мужа и поэтому погибла. Илона рассказала мне все, что знала сама, а я продолжила расследование. Я работаю не одна.
Этим замечанием Сабина не только восстановила справедливость по отношению к Дьякову, но и ясно дала понять, что за ее спиной кое-кто стоит. Нельзя было забывать о безопасности в компании человека, на совести которого было если не убийство, то сокрытие убийства.
– Расскажите мне про вечер выпускников, – потребовала Сабина. – Что там случилось? Вспомните что-нибудь такое, что задело вас или испугало.
– Наша классная руководительница, Шаповалова, открыла для нас кабинет физики. Мы сидели, смеялись, рассматривали фотографии, и тут дверь вдруг отворилась, и заглянул парень. Это был сын Уварова. – Смородинцев откашлялся и потянул себя за воротник рубашки, словно ему стало трудно дышать.
– Вы его раньше видели?
– Нет! – вскинулся Смородинцев. – Я бы не смог… с ним познакомиться. Если бы я знал, что он и его семья будут на вечере, я бы ни за что не приехал.
– Тогда откуда вы узнали, что это сын Уварова? – Сабина не сводила со своего собеседника глаз. Она следила за его реакцией.
– А что там было знать? – хрипло спросил Смородинцев. – Они с отцом похожи как две капли воды. Когда парень вошел, я очень испугался. Мы все испугались.
– Весь класс? – уточнила Сабина.
– Да нет, не весь класс, только мы… И Чучундра наша, то есть Шаповалова, тоже взволновалась. Аж затряслась вся.
– Почему бы это?
– Все-таки они с Уваровым долго работали вместе. А тут вдруг появляется его точная копия… Как будто он не умер, а так и остался молодым.
– Скажите, а Борисов… Он хотя бы раскаивался в том, что сделал?
– Наверное. Мы никогда об этом не говорили. Вадик позвонил, когда впервые появился… суккуб. То есть эта женщина. Вадик был в истерике, уверял, что его хотят убить, что на него навели порчу и что это плата за прошлое. Через некоторое время суккуб начал донимать Крокотова, а потом нас всех. Володька Яснев сразу запил. Он считает, что тогда, на стройке, мы продали душу дьяволу и теперь дьявол пришел потребовать долг. Ванька Крокотов в бешенстве. Он привык держать судьбу за хвост, а тут полностью потерял контроль над ситуацией. Он же не бедствует, знаете… Нанял телохранителей, ездил в бронированной машине.
– И что? – заинтересовалась Сабина.
– Да ничего. Охранников вырубили, они часов десять валялись в своем броневике… А Крокотов очнулся на улице среди ночи, на скамейке, полураздетый. Страшно паниковал. Трудно поверить в то, что такое вообще возможно…
«Гипноз, – подумала Сабина. – Сначала гипноз, потом какие-то одурманивающие средства». Мысли ее снова обратились к иллюзионисту Эдемскому и его помощнице.
– Староста вашего класса, Савченко, могла узнать о том, что вы виновны в гибели Андрея Протасенко? – спросила она. – У меня есть сведения, что она была в него влюблена.
– Да мало ли, кто был в него влюблен! – мгновенно вскинулся Смородинцев. – Ленка Чарунга его преследовала просто, Танька Савченко действительно глазки строила… А вообще-то официальной девушкой его считалась Рита Русанова.
– Могла ли Савченко узнать об убийстве, допустим, от запившего Яснева? В пьяном угаре чего только не сболтнешь! Хотя что это я? Яснев запил уже после того, как появился так называемый суккуб. М-да, непонятно. – Она снова прошлась по комнате, наморщив лоб. – Кто-то спокойно живет двадцать с лишним лет, а потом вдруг – бац! – решает извести всех, кто виновен в старом преступлении. Точкой отсчета становится вечер выпускников. Почему? Что случилось на этом вечере? Вернее, мы знаем, что случилось – появился призрак Чарунги – раз, и впервые в школу пришла семья Уварова – два. Либо одно, либо другое событие стало спусковым крючком для убийцы. Какое?
– Может, Чарунга не умерла? – спросил Смородинцев со страхом. – Она явилась на вечер встречи выпускников и прикинулась собственным призраком, чтобы дать понять: она начинает мстить!
– Почему она ждала столько времени? Вот вы, например, успели несколько раз жениться, завести кучу отпрысков, жили в свое удовольствие. Мне приходит в голову только одно объяснение: кто-то из вас на том вечере проболтался.
– Да вы что?! Как можно проболтаться? Ты живешь с чувством вины и так к нему привыкаешь, что перестаешь замечать. Вина спрятана слишком глубоко в подсознании. Вам этого не понять.
«Может быть, проболтался Борисов, – подумала Сабина. – Савченко говорила, что несколько раз встречалась с ним и с Илоной. Возможно, они встречались и наедине. Мало ли, что между ними произошло? Интимная связь, интимный разговор… Всякое могло случиться. В любом случае, на Савченко следует обратить особое внимание».
Сабина была уверена: чтобы отключить человека, а уж тем более охрану, необходимо владеть какими-то особыми умениями. А бывшая староста класса обретается возле известнейшего иллюзиониста, что определенно наводит на размышления.
– А вам не приходила в голову мысль объединиться? – спросила Сабина, потеребив себя за ухо. – Вы, Крокотов и Яснев? Неужели после того, что случилось с Борисовым, вы ни разу не собирались вместе, не делились информацией? Впрочем, вам следовало встретиться еще до его убийства.
– Нет, мы не виделись, – помотал головой Смородинцев. – Мы только по телефону разговаривали. Борисов больше всех паниковал.
– Вы правду говорите? – засомневалась Сабина. – Лично мне в таких обстоятельствах захотелось бы немедленно увидеть сообщников и обсудить ситуацию.
– Никто не предлагал обсуждать, – глаза Смородинцева блестели. – Я не стану вас обманывать. Честное слово, не стану! Впервые с начала всего этого кошмара у меня появился союзник. Вы ведь на нашей стороне? – с опаской спросил он.
– Я на стороне Илоны Борисовой, – без колебаний ответила Сабина. – Илона убита, и я хочу, чтобы тот, кто это сделал, получил по заслугам. Так уж сложилось, что у нас с вами общие цели.
