Мохаммед Аль-Закра
Май 2001 года, Марракеш
Этих двоих Мохаммед запомнил надолго: не так
много европейцев брали автомобили в его маленьком, можно сказать, захудалом
салоне. Обычно его услугами пользовались местные жители, чьи машины на время
выходили из строя и нуждались в ремонте. Туристы с деньгами обращались в
роскошные салоны, расположенные в центре нового города, вокруг дорогих
«Хилтонов» и «Шератонов». Ну а эти двое, очевидно, не имели больших денег. И
это были не англичане, не французы, не немцы – это были русские. Мохаммед сразу
понял, что они русские. По женщине определил. Ведь известно: самые элегантные
женщины во Франции, самые неуклюжие – в Германии, а самые красивые – в России.
К Мохаммеду эти двое обращались на плохом английском, а между собой говорили на
каком угодно языке, только не на французском или немецком. К тому же дама была
просто восхитительна, такой место в гареме султана! Короче, настоящая русская
красавица.
Среди красавиц Уорзазата
Лишь ты, о пери,
Мне отрада! —
промурлыкал Мохаммед, может быть, и несколько
не к месту, зато искренне.
И еще вот это:
Не надо лишних слов, не надо,
Пока еще горит свеча…
Я за красавиц Уорзазата
Соперников рубил сплеча!
Красавица сверкнула на него своими глазищами.
Ох, какая она была сердитая, просто искры от нее сыпались! Дама была страшно
недовольна своим спутником. Приглядевшись к нему, Мохаммед понял причину
недовольства дамы. Ее спутник был высок ростом, худощав, белокож (ну разве что
самую малость покрыт блеклым загаром), голубоглаз, но глаза не такие яркие,
какие встречаются иногда у эфиопов, а просто блеклые, на взгляд Мохаммеда.
Холодные глаза холодного человека! Неудивительно, что дама злилась. Разве такой
мужчина нужен такой женщине? Ее мужчина должен быть красив, как барс, неутомим,
как дромадер, силен, как слон, и быстр, как трехлетний жеребец. Он должен
лосниться темной кожей, сверкать черными глазами, громко хохотать чувственным
алым ртом, тяжело и страстно дышать, когда глядит на свою женщину… А этот!..
Мохаммед подавил завистливый стон и сделал
почтительное лицо:
– Что угодно, мадам, мсье?
Мадам и мсье перевели на него взгляды, и
создалось впечатление, что они с трудом вспомнили, где находятся. В этих
серо-зеленых, словно редкостные халцедоны, и светло-голубых, словно
разбавленная водичка из бассейна, глазах сверкали одинаковый гнев и ненависть.
Хвала Аллаху, эти чувства были направлены друг на друга, а не на Мохаммеда.
– Есть у вас «Мерседес»? – угрюмо спросил
мужчина.
– Конечно, – кивнул Мохаммед, –
может быть, не самая последняя модель, однако машина в отличном состоянии.
– Мы хотим поехать на ней сегодня же вечером в
Уорзазат, заночевать там и вернуться обратно завтра. Ваш «Мерседес» выдержит
такой путь?
– Разумеется, – ответил с достоинством
Мохаммед, про себя помирая со смеху, как своевременно вспомнил он про «красавиц
Уорзазата». – Вы получите большое удовольствие и от машины, и от
путешествия. По пути у вас будет знаменитая Касба, там снимали этот
великолепный фильм, он получил несколько «Оскаров», знаете, «Гладиатор»…
– Туда я непременно загляну, – кивнул
господин. – И еще мне хочется побывать на съемочных площадках Голливуда в
самом Уорзазате.
– Прекрасно! – одобрил Мохаммед. –
Имейте в виду, что там гораздо жарче, чем в Марракеше, ведь Уорзазат называют
воротами Сахары. Советую запастись водой.
– Разве мотор может перегреться? –
нахмурился мужчина. – О каком же отличном состоянии автомобиля вы говорите
в таком случае?
– Что вы, мсье, я забочусь только о
вас! – замахал руками Мохаммед, страшно перепугавшись, что потеряет
клиента из-за своей чрезмерной заботливости. – Я хотел сказать, что жарко
будет вам, мсье, и мадам, а мотор, о, мотор выдержит любую нагрузку.
– А почему нам должно быть жарко? – еще
больше нахмурился клиент. – Разве в вашем «Мерседесе» нет кондиционера?
Мохаммед вспотел так, словно занимался
джоггингом у самых ворот Сахары.
– Все отлично с моим автомобилем, мсье, уверяю
вас, надеюсь, вы и мадам останетесь довольны!
В это мгновение мадам разразилась длиннющей
тирадой на непонятном языке, впрочем, не надо быть полиглотом, чтобы понять:
она страшно недовольна. Несколько раз до слуха Мохаммеда долетели слова
«Марракеш», «Уорзазат», а потом еще «Эссаквира». Это последнее название
прозвучало несколько раз с нарастающей интонацией, и в конце концов Мохаммеда
осенило, из-за чего ссорятся его клиенты: дама не желала ехать в Уорзазат и
смотреть на знаменитую Касбу, где снимался еще более знаменитый «Гладиатор».
Она желала оказаться в Эссаквире, знаменитой своими апельсиновыми рощами и
зарослями арганы. Она желала увидеть коз, которые, чтобы наесться высоко
висящих ягод арганы, порою готовы взобраться на их искривленные, нависшие над
землей стволы. Дама желала покататься на осликах, которых обожают все
приезжающие в Эссаквиру туристы.
Эссаквира – великолепное место, кто спорит! Но
Касба, сказочная Касба, построенная в двенадцатом веке из глины и тростника и
простоявшая все эти века неколебимо в окружении роскошных гор, овеваемая
поющими ветрами! А горы Большого Атласа, а дороги древних римлян на их вершинах
(римляне всегда шли по вершинам, они отлично знали, что надо делать, чтобы
владеть окружающим пространством)! А возможность постоять на знаменитом Ребре
Шайтана и вдохнуть этот неповторимый воздух вершин, которые почти касаются
неба! Какой же там чистый воздух, о великий Аллах! Кажется, соседние горы в
каких-то ста метрах от тебя, настолько хорошо различимы складки на их склонах,
а на самом деле расстояние между ними от пятидесяти до ста километров. Но глаз
проницает это расстояние с невероятной, фантастической четкостью. Таково
волшебное свойство здешней атмосферы. И горы там не серые, не коричневые, не
уныло одноцветные, а самых разных оттенков – по цвету всех тех драгоценных
камней, которые здесь добываются: зеленые, как нефрит, розовые, как сердолик,
красно-коричневые, как яшма, черные, как агат, белые, как горный хрусталь.
Волшебная красота! Волшебная, невероятная и сказочная.
Поэтому, хотя сердце Мохаммеда тянулось к
прекрасной русской даме, он не мог не признать, что в данном случае прав ее
неинтересный, унылый спутник. Он только хотел деликатно и галантно намекнуть,
что дама очень много потеряет, если не поедет в Уорзазат, как вдруг мужчина и
женщина принялись громко кричать друг на друга. Потом в прекрасных халцедоновых
глазах дамы появились слезы, мужчина мученически воздел свои блеклые очи к небу
и махнул рукой так обреченно, как, наверное, махал когда-то рукой еще Адам,
уставший от причуд своей подруги.
