Меня подселили в комнату к двум девушкам. Меле работала при кухне, а Лара чинила и шила одежду для обитателей замка. Девушки-соседки свыклись с моим молчанием, зато сами болтали без умолку о деревенских новостях, нарядах, хозяевах замка, своих дружках… Так я узнала, что у Лары парень – крестьянин, а у Меле – Волк. Пораженная, что этим можно по доброй воле заниматься с Волком, я не удержалась:
– Ты дружишь с оборотнем?!
Меле, рассматривающая себя в начищенном подносе, скорчила рожицу:
– А что? У них-то по мужской части все в порядке! – Она стрельнула лукавым взглядом в подружку. – Даже получше, чем у некоторых людей!
Они тут же затеяли шуточную перепалку, сравнивая длины и разы. Испытывая отвращение и подавленность, я решила не прислушиваться и не задавать больше лишних вопросов. Но, закончив спорить, девушки дружно напали на меня, убеждая познакомиться с кем-нибудь из оборотней: мол, они щедрые и женщин своих не обижают, и дети от них случаются редко… Отстали, только когда я в отчаянье закрыла уши руками; посмеялись и пригрозили, что подберут мне друга сами.
Пока они медлили с осуществлением этой угрозы, я потихоньку изучала замок: на меньшей его части я уже не боялась заблудиться, в бо́льшую пока не решалась и соваться. Зихард велел мне начертить план замка: его интересовали слабые места в обороне, а также секретные ходы-выходы. Я иногда развлекалась, представляя, как раскрываю ему тайну короткого пути Бэрина к кухне…
…Не поминай Волка к ночи – навстречу, смахивая снег с темных волос и с расстегнутой куртки, шагал Бэрин. Следом шла какая-то женщина… нет, Волк! Я прижалась к стене – но Бэрин встал прямо передо мной, за ним вынуждена была остановиться и женщина. Он задавал мне какие-то вопросы, я что-то отвечала, а Волчица смотрела на меня поверх плеча Бэрина недобрыми светлыми глазами. Губы ее кривились; наконец с них сорвалось:
– Да это же еще одна девка Бэрина! Пусти, брат!
Она грубо оттолкнула его плечом – мощное твердое тело Волка едва не расплющило меня. Я втянула его запах, запах Волка и мужчины, мокрого меха и зимы…
Бэрин почти сразу отстранился. Подходившую к нам женщину я уже видела на ярмарочной площади – леди Волков! Она легонько обняла его:
– Здравствуй, Бэрин!
Шагнула ко мне мимо посторонившегося Бэрина. Серые глаза ее были внимательными и заинтересованными.
– Ты – девушка Бэрина?
И я пожалела, что не сбежала, пока они обнимались.
Наши ответы: «Нет! Нет!» – прозвучали так громко и дружно, что леди Инта даже рассмеялась. Невесть с чего покрасневший Бэрин заговорил непринужденно, но с легкой хрипотцой в голосе:
– Это и есть та самая мастерица, что связала тебе перчатки!
– Вот как?
Они переглянулись, и леди сказала:
– Не присоединишься ли ты к нашему ужину?
Я молчала, онемев от неожиданности: ужинать с самими Фэрлинами?! Кажется, Зихард – настоящий колдун: его указание сбывалось безо всяких моих усилий. Бэрин чуть заметно качнул головой, женщина вновь взглянула на него – казалось, они обмениваются мыслями – и добавила:
– К сожалению, моего мужа сегодня не будет. Леди Найны – тоже. Так что поужинаем втроем?
Мне давали понять, что бояться некого. Ну разве что Бэрина… Уж и не знаю – приказ ли Зихарда или мое собственное любопытство заставили меня кивнуть.
– Вот и славно, – сказала леди Инта.
Мне всегда представлялось, что хозяева замка ужинают в громадном зале за огромным столом возле ревущего пламенем камина… А комната оказалась небольшой, уютной и теплой. Свечи, гобелены, прикрывающие холодные стены, накрытый стол, шкуры вместо ковров, подушки на резных креслах… Леди Инта и Бэрин ели и разговаривали, милосердно давая мне время освоиться. Я исподволь рассматривала жену Лорда-Оборотня: обыкновенное лицо с резкими чертами и серыми глазами, темные волосы забраны в тяжелый узел, на груди поверх шерстяного платья – белый камень на серебряной цепочке. Как может человечья женщина уживаться с самым страшным и сильным из Волков? Ведь она даже не из этих мест, прибыла в приграничье с девушками-Невестами… Или она отчаянно смелая, или… что? Может, Волк подчинил ее, как подчинил меня Зихард? Восхищаться мне или сочувствовать? Слуги отзывались о жене лорда с уважением и были довольны, что в замке наконец появится ребенок… волчонок… продолжатель рода Фэрлинов. Леди казалась безмятежной и довольной: с аппетитом ела, перешучивалась с Бэрином, с интересом расспрашивала о делах на заставах и прибавлениях в семействах.
Меня оставили на сладкое.
Леди Инта, изредка поглядывающая на меня во время ужина, предложила пересесть поближе к камину. Бэрин непринужденно улегся у наших ног на белую шкуру. Казалось, он задремал после долгой дороги и сытного ужина. Я грела руки о чашу с горячим вином, гадая, чем могла заинтересовать самую могущественную женщину Приграничья. Леди Инта начала издалека:
– Мне нравятся твои перчатки, очень мягкие и теплые. Я хотела бы заказать еще парочку.
Она переждала мое бормотанье, что я и рада и готова, и продолжила:
– Откуда ты берешь узоры?
Дались им эти узоры! Хотя да, у здешних мастериц я таких не видела…
– Мой муж считает, что они похожи на очень старые, забытые руны. – Леди Инта склонила голову набок, пытливо рассматривая меня. – Такими пользовался его народ еще до Исхода… Ты слышала об Исходе, Лисса?
Я мотнула головой. Так вот почему мной заинтересовались Волки! И вот почему меня позвал в замок Бэрин – не просто пожалел голодную девчонку. Я взглянула на Бэрина: тот перевернулся на спину, заложив за голову руки, и смотрел на нас.
– Ты умеешь читать?
– Немного…
Мать пыталась учить нас, передать сохранившиеся крупицы знаний и умений. А многие из моего народа думают лишь о том, как добыть пищу и спариться, понемногу скатываясь к животным. Хоть и испытывают при этом смутную тоску об утерянном могуществе. Я всегда думаю и говорю: «мой народ», – хотя мы разные, очень разные, и многие из нас так же далеки от понимания друг друга, как, например, цветы и птицы. А сильные и хищные воспринимают слабых сородичей попросту как свою законную добычу…
– Однажды Волки-оборотни отправились искать новую, не затронутую тлением и Черным Пламенем землю. Они шли и шли; кто-то умер в дороге, кто-то повернул назад, устрашившись того, что нет у пути конца, и лишь клан, возглавляемый первым Фэрлином, достиг черной широкой реки. На другом ее берегу их ждала прекрасная, благодатная, незаселенная страна. Реку назвали Обсидианом, а этот долгий путь – Исходом.
Бэрин слушал историю с удовольствием, как наизусть выученную, но все равно любимую детскую сказку. Я же слышала ее впервые. Наверняка мать такую не знала, хотя она рассказывала многие другие – то ли сказки, то ли подлинные истории, казавшиеся сказками.
