– Я должен понять это как предупреждение? – спросил Хантер с ленивой усмешкой. – Не дашь мясо, хозяин, съем тебя самого?
– Ты мне не хозяин! – процедила она.
– То есть вторая часть моих слов возражений не вызывает?
Найна пожала плечами:
– Все равно ведь не поверишь.
Глумливо усмехнулся:
– Какая гордая леди-волчица! Не желает тратить и минутки драгоценного времени на бедного охотника!
Со вчерашнего дня ее статус повысился от дворовой шавки до волчицы… Найна внезапно забеспокоилась: а не расслышал ли он ее имя? И если да, какие у него появились планы? Да полно, есть ли они у него вообще? Бороться с целой… стаей на ее собственной территории… Не настолько же он безумен! Хотя…
– Где ты заработал все это? – она кивнула на его шрамы. Хантер склонил голову, осматривая свой живот, словно впервые его увидел.
– Оставили твои зубастые собратья. Тогда я еще не умел вовремя накидывать ошейник на оборотня.
Значит, все-таки месть. Наемника можно перекупить, авантюриста запугать, но кто же откажется от горькой сладости мести?
Человеку, казалось, не нравилось, что Найна его разглядывает: резким движением, почти рывком, он натянул чистую рубаху.
– Ты просто не успеешь по-настоящему проголодаться – через пару дней ты уже будешь мертва.
Он кинул на нее быстрый взгляд – Найна в ответ лишь подняла брови. Сказала с иронией:
– Да, ты умеешь успокоить девушку! Где и каким образом это произойдет?
– Лучше тебе этого не знать.
– Отчего же? Я никогда не отворачиваюсь от опасности.
– Вот потому и попала мне в руки. Очень умно идти навстречу опасности, когда не можешь с нею справиться!
– Так ты уже жалеешь, что взял меня в плен?
– Заткнись и жри, – проворчал он, кидая ей кусок лепешки.
Жесткий кусок во рту превратился в кашицу, когда Найна почти с сожалением его проглотила. Еще пару-тройку дней она вполне проживет на таком полуголодном пайке, а человеку, похоже, и этого хватает. Если б можно было перекинуться – Найна вновь осторожно ощупала стену, разделившую две ее сущности, – она бы с легкостью нашла, чем перекусить в этом лесу. За исключением этого… Что бы он там себе ни думал.
Хантер собирался, придирчиво оглядывая место их ночевки. Найна пыталась оставить как можно больше следов, он же старался их замести.
– Пошли.
Он уже перебрался через скользкие камни реки, а Найна едва-едва сдвинулась с места. Человек обернулся, ухмыльнулся.
– Эй, ты! – он присвистнул и хлопнул ладонью по бедру. – К ноге!
Хантер казался встревоженным. Он то и дело прислушивался, озирался. Найна проклинала его слух и осторожность, – она-то давно определила, кто крадется следом, и теперь решала, что с этим делать…
– Спать не собираешься?
Колдун сидел, прислонившись спиной к дереву. Опасаясь погони, он, как обычно, не развел даже маленького костерка. Свет тающей луны, звезд и ее ночное зрение позволяли различить в темноте настороженное лицо человека и руку, замершую то ли на биче, то ли в каком-то магическом жесте.
– Не спится, – отвлеченно сказал Хантер. Теперь он играл своим медвежьим ножом: лезвие мелькало так быстро, что сливалось в одно рябящее движение. В другое время Найна по достоинству оценила бы его ловкость. Сейчас же демонстрация человечьей сноровки и скорости лишь раздражала: и с ними бы она справилась, не будь так сильна его магическая власть. А ведь терпение идущего следом не безгранично…
Она подошла к Хантеру близко – насколько позволяло ей собственное отвращение, – но чтобы человек все еще чувствовал себя в безопасности.
– Ты можешь снять с меня ошейник?
Колдун вскинул изумленные глаза:
– Что?
– На время, – сказала Найна на пределе терпения. Она и сама понимала, что «просьба», произнесенная таким требовательным тоном, вряд ли будет удовлетворена. Впрочем, как и если бы она ползала перед ним на коленях. – Только на время.
Она, конечно, не собирается безропотно совать голову обратно в ошейник… Губы Хантера сложились в уже знакомую ухмылку. Он качнул головой.
– Нет. С какой стати вдруг?
С той, что тебе, человек, сейчас грозит кое-что пострашнее моих попыток освободиться…
Шорох. Оба непроизвольно повернули головы.
– Что это? – пробормотала Найна.
Колдун досадливо махнул на нее рукой: молчи, мол, – приподнялся… Самое время!
Короткое движение руки, точный удар пальцами – и человек осел на землю. Найна убедилась, что он не задохнется от неловкой позы, небрежно оттащила его к дереву. Хантер мог лишь смотреть на нее – зло и беспомощно. Ни шевельнуться, ни даже заговорить…
– Я тебя просила, – напомнила Найна. Он очень медленно моргнул. Взгляд как у змеи – неподвижный и ненавидящий.
Она приберегала этот прием на случай, если появятся Пограничники; теперь повторить его не удастся, колдун будет настороже. Найна быстро пробежала пальцами по шарфу, прикрывавшему ошейник: как же не хочется показываться в таком унизительном виде! Помедлила и все-таки, превозмогая себя, забрала у человека волчий бич. Заткнула его за ремень за спину, прикрыла накинутой на плечи курткой.
Нет нужды считать шаги и расстояние – ошейник о них напомнит. Нет нужды прислушиваться и выбирать направление – ее и без того найдут. Так и случилось. Найна не прошла и десяти ярдов, как мрак шевельнулся во мраке. Движение воздуха, негромкий голос за спиной:
– Здравствуй, любимая.
* * *
– Долго же ты убаюкивала своего человечка!
Найна машинально оглянулась: Хантер сидел, склонив голову; со стороны и впрямь казалось, что он уснул.
– Кто он такой, а, Найна?
– Просто спутник, сопровождает меня на Черную, – ровно ответила она, не оборачиваясь. – Зачем ты здесь, Ольгер?
Ольгер выступил из-за ее спины. Совсем не изменился с их последней встречи: все та же хищная улыбка, заострившееся красивое лицо… напряжение, дрожащее в каждой жилке… Она почувствовала, как его нервное ожидание передается ей самой, и призвала себя к спокойствию.
Внимательность. Осторожность.
Удивился:
– Как зачем? Я ведь обещал вернуться. Дал тебе время подумать.
– Не стоило. Я ответила тебе еще весной.
– Я надеялся, что ты передумаешь.
– И совершенно зря.
Ольгер, как обычно, не обращал на возражения никакого внимания. Когда-то ей это нравилось.
Очень давно.
– Пойдем со мной, любимая, – продолжал уговаривать он. – Ты ведь никогда не бывала за пределами наших земель! Ты не видела, как велик мир; мы с тобой можем выбрать любое место для жизни или просто странствовать по свету. Что ты видишь здесь? Лишь бесконечные схватки, нищету и человечью неблагодарность!
