— Кофе остыл, — сказала я. — Хочешь,
приготовлю завтрак? Блинчики с медом. Хочешь?
— Нет — покачал головой Илья, глядя на меня как-то
чересчур пристально.
«Очки, — подумала я с досадой. — Надо было их
сразу надеть. Соврать что-нибудь про глазную болезнь, неприятие яркого света».
Недавно шел дождь, и сейчас все еще моросило, на кухне горел свет, несмотря на
позднее утро.
Пока я сидела на стуле, размышляя, что бы еще такого сказать
Илье, а главное, как бы вежливо от него отделаться, он шагнул ко мне, взял за
руку, довольно грубо поднял и поцеловал, но на этот раз совсем не так, как
несколько минут назад.
— Пойдем наверх, — сказал он.
— Я-я-я… — с трудом освободившись, начала я. —
Видишь ли… Я ужасно себя чувствую и вообще… по-моему, ты женат.
— Да? — Он вроде бы удивился, подумал немного и
кивнул:
— В самом деле. Кажется, я совершенно забыл об этом.
— Вот-вот, — перевела я дух. — Я не хочу,
чтобы у тебя были неприятности. Наверное, твоя жена ломает голову, куда ты
запропастился.
— Вряд ли.
— Как ты можешь быть уверен в этом?
— Ты хочешь, чтобы я ушел?
— Видишь ли… — начала я, он кивнул и направился к
двери.
— Хорошо. Я не имею привычки навязываться. Хотя ты
меня, признаться, удивила. Я считал тебя человеком, которому совершенно наплевать
на условности.
— Я мечтаю выйти замуж, — честно сказала я. —
А моя мама всегда говорила, что, если девушка себя не сдерживает, это может
плохо кончиться.
— Твоя мама — умная женщина, — хмыкнул Илья, надел
пиджак, достал из кармана бумажник и положил визитку на тумбочку. — Если
ты решишь, что слушать маму не всегда полезно, позвони.
Он сунул ноги в ботинки, а я вдруг заметила, что они сырые.
Значит, дождь еще с вечера начался? Не помню никакого дождя. А что я вообще
помню?
— Не хочешь поцеловать меня на прощание? —
усмехнулся он.
— Лучше не надо, — вздохнула я.
— Конечно. Мама наверняка говорила, что поцелуи добром
не кончаются.
— Да, что-то в этом роде.
— Что ж, надеюсь, ты все-таки позвонишь. Я проводила
его до входной двери, заперла ее и с облегчением вздохнула, потом бегом
поднялась на второй этаж и припала к окну. Илья как раз подходил к своей
машине. Боже, какой красавец. А я какая дура.
Я приуныла, наблюдая за тем, как машина развернулась, а
затем и вовсе скрылась за углом, а вместе с ней скрылась и моя девичья мечта.
— Не повезло, — через пять минут констатировала я
и, вместо того чтобы возблагодарить бога за то, что все так благополучно
закончилось, вновь принялась мечтать: вот если бы Илья не был женат и если бы я
сразу сказала ему, что ни — какая я не Катька, что на самом деле… на самом деле
я училка французского с копеечной зарплатой которая штопает свои колготки и
разбавляет лак для ногтей ацетоном, чтоб надолго хватило… и на кой черт это
сокровище такому парню? — Ну и ладно, — вздохнула я и вроде бы даже
прослезилась, то есть совсем уж было собралась зареветь по-настоящему, но тут
зазвонил телефон. Я испуганно замерла, соображая, снимать трубку или делать
вид, что я глухая? Телефон звонил все настойчивее, а я поняла, что трубку снять
все-таки придется, схватила и пискнула:
— Алло?
— Ольга? — услышала я голос сестрицы. —
Спишь, что ли?
— Нет, — невероятно обрадовалась я, — уже
встала. А ты откуда звонишь? Ты уже на Канарах?
— Накрылись Канары. Я со своим разругалась. В общем,
пусть двигает к своей мымре, а я найду что-нибудь получше. Но ты не переживай,
в Париж все равно поедешь.
— Какой к черту Париж, я тут…
— Помолчи и слушай, что сестра скажет. Завтра утром
возьмешь такси и приедешь в Мотино, это пригород, километров пятнадцать… В
одиннадцать я буду ждать тебя возле универмага, он в Мотине один, так что не
спутаешь. Отвезу тебя в соседний райцентр и посажу на автобус. Считай, задание
ты выполнила.
— Слушай, а почему бы тебе сюда не приехать?
— По кочану. Ты поняла, что я сказала? И давай без
самодеятельности. Что это ты вчера за концерт устроила?
— Ты знаешь?
— Знаю. А тот красавец-мужчина, которого ты подцепила,
давно ушел?
— У нас ничего не было, — торопливо заявила я.
— Разумеется. Короче, до завтра сиди дома, не то я
чувствую, ты таких дел наворотишь…
— Хорошо… Катька, я не знаю, как это получилось.
Честно.
— Ладно, не бери в голову. Все нормально. Завтра в
одиннадцать возле универмага. Начинай мечтать о Париже.
Я повесила трубку и с облегчением вздохнула. Слава богу,
вроде бы все кончилось. Сегодня сижу безвылазно в квартире, а завтра домой.
Приключения, пожалуй, не для меня.
Я приготовила себе завтрак, съела его без всякого аппетита,
а потом уставилась в окно. Дождь кончился, выглянуло солнце. Целый день в
квартире без всякого дела — это тяжелое испытание. У Катьки в доме ни одной
книжки, а сериалы я не люблю. Ничего такого не случится, если я прогуляюсь по
городу. Глупо было тащиться за триста километров и даже не взглянуть на местные
достопримечательности.
Через пять минут я убедила себя, что просто обязана это
сделать. Переоделась, подкрасилась, нацепила очки и уже подошла к входной
двери. И тут произошло нечто совершенно неожиданное. Дверь вдруг распахнулась,
на пороге возник здоровенный детина, а в следующее мгновение я уже летела по
коридору от мощного удара кулаком в челюсть и приземлилась на ковер в весьма
неприличной позе, успев лишь слабо охнуть и подумать: Катьку хотят ограбить.
О налетах на квартиры я читала, но никогда не думала
оказаться в такой ситуации, ведь в моих-то хоромах взять совершенно нечего, и
вот, пожалуйста… Я посоветовала себе быстренько собраться и выработать линию
поведения, плевать на Катькино добро, лишь бы этот псих оставил меня в живых.
Но тип спутал мне все карты, неожиданно заявив, хлопнув дверью:
— А вот и я, дорогая. Не ждала?
— Нет, — честно ответила я, поднимаясь на
четвереньки.
