— Разумеется. Ты надеялась, что я твоими молитвами буду
париться лет пять, как минимум. Не повезло тебе, крошка. Сочувствую, потому как
мне и семь месяцев под завязку и у меня к тебе, беби, большие претензии. —
С этими словами он дал мне хорошего пинка, я взвыла и попыталась понять, что
происходит.
— Вы что, с ума сошли? Вы кто такой вообще?
— О, мы успели перейти на «вы»? Чудненько. Я ваш
супруг, дорогая. — Он схватил меня за волосы и опять двинул кулаком, на
этот раз слева. — Извини, — сказал он, глумливо ухмыляясь. — Но
я мечтал об этой минуте семь месяцев.
Я завизжала и попыталась двинуть ему ногой в известное
место, но мерзавец был осторожен и ловко увернулся, зато мое сопротивление
буквально взбесило его, впрочем, и до этой минуты ему б не помешало сделать все
необходимые прививки.
— Прекратите меня колотить, — заорала я, прикрыв
голову руками. — Вы что, с ума сошли?
Он схватил меня за шиворот и поволок на второй этаж,
награждая пинками.
— Шлюха дешевая, потаскуха, я из твоей красивой рожи
бифштекс сделаю, — через ступеньку приговаривал он. — Ты у меня всю
жизнь на лекарства работать будешь. — Он так увлекся, колошматя меня, что
неожиданно споткнулся и рухнул на меня всей своей тушей. Сообразив, что это
единственный шанс, я с неизвестно откуда взявшейся силой толкнула его, вскочила
и прежде, чем он успел подняться, влетела в гостиную, захлопнула дверь и
щелкнула замком. Слава богу, что замок имелся…
Вместо того, чтобы схватить телефон и позвонить в милицию, я
открыла ящик, достала Катькин паспорт и заглянула на страничку с надписью
«семейное положение». Никакого намека на существование этого придурка в
паспорте не было. Между тем он начал ломиться в дверь, посыпались стекла,
потому что дверь была наполовину стеклянная, но этому мерзавцу тоже досталось,
он порезал руку и пошел искать полотенце, а я схватила телефонную трубку и
набрала 02.
— Милиция, — переходя на визг, взмолилась
я. — В мою квартиру ворвался какой-то сумасшедший и грозится меня
убить. — Я назвала адрес, тут и псих как раз появился, а я подумала, что
до приезда милиции должна его как-то отвлечь, потому что если он меня сейчас укокошит,
то зачем мне тогда и милиция.
— Послушайте, — как можно спокойнее начала я,
встав слева от двери, чтоб своим внешним видом лишний раз не нервировать
его. — Вот у меня в руках мой паспорт, и здесь нет ни словечка на тот
предмет, что мой муж существует в природе. Посмотрите, пожалуйста. — Я
протянула руку, она здорово дрожала, тип за дверью взглянул на паспорт и
неожиданно рассвирепел еще больше:
— Вот, стерва, уже и паспорт сменила. Жаль, что не
догадалась с квартиры съехать. Между прочим, это моя квартира, мои бабки, и
шмотки на тебе тоже мои.
— Не может быть, — растерялась я, глядя на костюм,
в который была одета.
— Не придуривайся, куплено на мои деньги. А ты шалава…
— Если я такая скверная, чего ж вы на мне женились?
— Прибалдел от твоих титек и прочих интересных мест.
Теперь ты ими долго пользоваться не сможешь. — Он ударил ногой по двери, и
она открылась, а я, взвизгнув, показала на телефон и порадовала его:
— Я милицию вызвала. Лучше вам убраться отсюда. —
Парень пошел бурыми пятнами, но замер на пороге: встречаться с милицией ему
явно не хотелось. — Честное слово, вызвала, — тряся трубкой,
подтвердила я, и тут, как по волшебству, появилась и сама милиция: входная
дверь, которую мы оставили незапертой в момент жаркой встречи, хлопнула, и
зычный мужской голос вопросил:
— Хозяева, есть кто живой?
— Есть, — обрадовалась я, а мой несостоявшийся
убийца нахмурился и тоже крикнул:
— Есть.
Через минуту я смогла лицезреть милиционеров, которые с
топотом поднялись по лестнице. Но повели они себя совсем не так, как я ожидала.
— Здорово, Мишка, — сказал один и поздоровался с
моим врагом за руку. — Когда выпустили?
— Сегодня.
— И сразу скандалишь?
— Да ее убить мало.
— Точно, — вздохнул милиционер, — но, если
убьешь, тогда тебя обязательно посадят. Сам подумай: стоит твоя жена того,
чтобы ты срок мотал?
— Это что ж такое? — наконец-то придя в себя,
осведомилась я. — Он меня чуть не убил.
— Что вы говорите? Чуть не считается. Вы, гражданка
Шальнова, с мужем скандалите, нас от дел отрываете, вот сейчас мы его в отделение
заберем, а вы завтра прибежите и будете слезы лить, чтоб отпустили.
— Еще чего, — удивилась я. — С какой стати
мне слезы лить?
— Все так говорят, — флегматично заметил
милиционер, а его напарник согласно кивнул.
— Он избил меня, — сказала я с возмущением.
— Да? А по виду не скажешь.
— Да вы что, издеваетесь? — Тут совершенно другая
мысль овладела мной, я снова сунулась в паспорт Катьки, решив, что у меня
галлюцинации, но там черным по белому было написано: Иванова Екатерина
Юрьевна. — Моя фамилия Иванова, — рявкнула я.
— Она паспорт сменила, — пояснил супруг, а я опять
рявкнула:
— Ничего я не меняла, я этого типа знать не знаю.
— Вон даже как, — присвистнул милиционер.
— Да вы заберете его или мне опять в милицию
звонить? — Все трое переглянулись.
— Вот что, давай малость прогуляйся, — похлопав по
плечу гражданина Шальнова, сказал милиционер. — Проветрись, успокой
нервишки, потом придешь и спокойно во всем разберешься. Пойдем, пойдем.
Шальнов весьма неохотно последовал за милиционерами, а меня
просто столбняк одолел от чужой наглости.
— Сумасшедший дом какой-то, — пробормотала я и
хотела кинуться вдогонку и объяснить, что разбираться с ним не собираюсь, так
как знать его не знаю, и что вовсе я не Катька… Вот тут начинались сложности.
Вряд ли сестрица мне за это спасибо скажет. С другой стороны, на Канары она не
уехала, значит, маскарад без надобности и… Пока я таким образом размышляла,
троица успела покинуть дом. В окно я видела, как они стоят возле милицейского
«газика» и мирно беседуют, то и дело кивая на окна квартиры.
