Я подмела осколки, вновь выглянула в окно и убедилась, что
«газик» уехал, а чокнутый Катькин муж исчез. Надеюсь, навеки. У него есть ключи
от квартиры… Что ж делать-то? До одиннадцати утра я могу не дожить, а сестрица,
вот мерзавка, даже не соизволила сообщить, что вышла замуж.
Вновь зазвонил телефон, и, сняв трубку, я услышала голос
Катьки.
— Ольга? Мои планы немного поменялись. Я минут через
тридцать подъеду.
— Слава богу. Тут какой-то придурок объявился,
утверждает, что он — твой муж. Чуть меня не убил.
— О, черт. Его выпустили?
— Мне-то откуда знать?
— Выходит, все-таки выпустили.
— Из тюрьмы? — подпрыгнула я.
— Надо же, как не вовремя, — пробормотала
сестрица.
— Уж что верно, то верно.
— А сейчас он где?
— Не знаю.
— Что, сам ушел? Это на него не похоже.
— Нет, я милицию вызвала.
— С ума сошла… какая милиция?
— Говорю, он на меня набросился. Чуть не убил.
— Ты ему все рассказала?
— О чем?
— Господи, что ж ты дура какая. О нашем плане,
естественно.
— Нет, не говорила.
— И не говори. Ни в коем случае. Слушай, сделаем вот
как. Собирай свои вещи, бери такси и дуй на площадь Победы, я буду тебя ждать
напротив банка. Поняла?
— Конечно.
— И вот еще что. Если Шальнов появится, молчи как рыба,
ни слова о нашем плане. И смотри, будь осторожна, чтоб он за тобой не увязался.
— Как это? — с сомнением выглянув в окно, спросила
я.
— Очень просто. Нельзя, чтоб он за тобой поехал.
— Что ж мне, опять милицию вызывать?
— С ума сошла? Если он вдруг притащится, запрись в
спальной и сиди, нос не высовывая, и главное, его не слушай, а когда он уснет,
незаметно выберешься из дома.
— А ты все это время будешь ждать меня возле банка?
— Не буду. Возле банка я жду тебя через полчаса. Если
ты не появишься, значит, этот гад вернулся, следовательно, встречаемся как
договаривались раньше, завтра в одиннадцать в Мотине. Все поняла?
— Катька, я совершенно не желаю…
— Пока, — перебила она меня и повесила трубку.
Я заметалась по ее дурацкой квартире, собрала вещи (слава
богу их у меня было немного) и стрелой вылетела из дома. И тут выяснилось, что
у меня нет ключей. Я глухо простонала, а потом, подбадривая себя различными
средствами (словами, пением и легким свистом), вновь обшарила квартиру в
поисках ключей. Но они как сквозь землю провалились, хотя я хорошо помнила, что
положила их на тумбочку. Вторичные поиски результатов не принесли. Я взглянула
на часы, плюхнулась на стул в кухне и заревела. К Катьке я уже опоздала, не
могу же я оставить квартиру незапертой. Что ж мне теперь делать?
Я перевела взгляд на телефон, неужто у сестрицы ума не
хватит позвонить еще?
— Ну, давай, позвони, — бормотала я, размазывая
слезы.
— Какая трогательная сцена, — раздался насмешливый
голос за моей спиной, я подпрыгнула, обернулась и увидела Шальнова.
— О господи, — ахнула я, прижав руку к сердцу, но
тут же нахмурилась и спросила:
— Ты взял ключи?
— Это мои ключи и моя квартира.
— Вот и отлично. Оставайся, а я ухожу. «На худой конец
переночую на вокзале».
— Да неужто? — скривился он. — Нет, радость
моя, у меня накопились кое-какие вопросы, и ты мне на них ответишь, а если не
ответишь… — Он подскочил ко мне, а я завизжала, потом огрела его чайником, он
охнул и отступил. Воспользовавшись этим, я рванула к двери, но этот гад
бросился за мной и ухватил за плечо, в результате рукав блузки остался у него,
а я опять завизжала. Все, нет больше моего терпения, пусть Катька со своими
мужиками сама разбирается, один норовит трахнуть прямо в туалете, другой
колотит… В сердцах я заехала ему в ухо и заорала:
— Что ты ко мне прицепился, придурок. Я знать тебя не
знаю. Разуй глаза, какая я тебе жена, я Катькина сестра.
Глаза он «разул», выпрямился с довольно глупым видом и
заявил:
— Черт…
— Вот именно. Навязался на мою голову. Я даже не знала,
что она замуж вышла.
— Сестра? — нахмурился Шальнов и вновь повторил:
— Черт… Надо же, как похожи. А ведь в самом деле… как
же я…
— В самом деле, — передразнила я. — Слова
сказать не дал. Я думала — грабитель. И почему сразу драться? Что, нельзя
поговорить по-людски?
— С твоей сестрой? — удивился он. — Нет,
конечно. Слушай, ты это… как тебя там… извини, в общем. Даже не знаю, как
вышло. Теперь-то и сам вижу. Это я в сердцах, знаешь, не разглядел. Тебя как
звать-то?
— Оля.
— Ага. А меня Михаил. Будем знакомы. — Он кашлянул
и протянул мне руку, я фыркнула и отвернулась, он сразу же сунул руку в карман
и сокрушенно вздохнул:
— Значит, ты в гости…
— В гости… с ума тут сойдешь с вами…
— Может, чаю выпьешь? А пожрать есть чего? Если честно,
у меня кишки сводит.
Я только вздохнула. Мало того, что родственник мне синяков
наставил, он еще и есть просит.
— Блины есть, с медом. Могу яичницу поджарить, —
пожала я плечами.
— Давай, — согласился он, устроился за столом и
стал пялить глаза на меня. — А вы здорово похожи. Вот уж не думал, просто
удивительно.
— Чего ж удивляться, раз мы сестры?
— Ну… Катька говорила, что ты зануда, училка в школе и
вроде бы даже уродина.
— Ну, сестрица, спасибо, — прошипела я.
— Все, мол, книжки читаешь, и у тебя от лишней
грамотности крыша едет.
— Хорошо хоть с вашей крышей полный порядок. Образцовая
семья и все такое…
— Тебе наших дел не понять, — нахмурился он.
— Куда там. Является муж неизвестно откуда и сразу с
кулаками.
— Ладно, разберемся. Хотя, если честно, сестра у тебя
редкая стерва, не в обиду тебе будет сказано. Где она, кстати?
