— Не знаю. Звонила час назад… Как узнала, что ты
вернулся, решила домой не спешить. А я собралась уезжать.
— Ага. Ничего, появится. А тебе куда торопиться,
погости.
— Спасибо, — задыхаясь от счастья, сказала я.
— Нет, в самом деле. Честно говоря, у меня на душе
кошки скребут оттого, что все так вышло. Я вообще-то кулаками махать не
любитель, в смысле, баб колотить, но твоя сестрица, чтоб ей… ладно, извини.
— А что у вас произошло? — поинтересовалась я.
— Ну… — Он скроил забавную физиономию и уставился в
потолок, посидел так с минуту и продолжил:
— Не сошлись во мнениях по ряду вопросов…
— Видно, здорово не сошлись, раз ты кулаками
машешь, — съязвила я.
— Бывает и хуже.
Я поставила перед ним тарелку с яичницей и блинами, сделала
бутерброды, заварила кофе и устроилась напротив за огромным столом.
— Если уж мы познакомились, — сказала я
миролюбиво, — давай рассказывай, как ваши дела, и все такое…
— Так ты ж видела? — удивился он. — А все
такое… нормально, одним словом.
— Тогда о себе расскажи. Чем занимаешься, к
примеру? — Я машинально оглядела кухню, решив про себя, что Мишка должен
заниматься чем-нибудь существенным, раз умудрился приобрести такую квартиру.
— Да это не интересно, — отмахнулся он.
— Интересно, — нахмурилась я, пресекая попытки
уйти от разговора. Если уж на мою долю выпали тяжкие испытания, я взамен имею
право удовлетворить свое любопытство. — Ты мне родственник и…
— Сказать по чести, — скривился Мишка, — уже
нет. Пока я в тюрьме парился, сестрица твоя развелась со мной.
— А за что парился-то? — нахмурилась я. —
Ограбил кого?
— Почему сразу ограбил? — возмутился Мишка. —
С чего это мне кого-то грабить? У меня, между прочим, фирма была, крупнейшая в
области, и вообще… я такие бабки заколачивал…
— И куда же она делась? — с сомнением спросила я.
На бизнесмена Мишка был мало похож, физиономия как есть разбойничья, щетина,
волосы торчат в разные стороны, левая бровь рассечена, остался шрам с белыми
зубчиками. Нет, бизнесмен так не выглядит. Правда, я их сроду не видывала… И
Анька, моя подружка, всегда твердит, что бизнесмен по-русски, считай, тот же
разбойник. Опять же, колотил он меня весьма чувствительно, может, поэтому я к
нему и придираюсь?
— Кто? — поднял он бровь.
— Фирма, естественно.
— Никуда она не делась, — разозлился Мишка. —
Это я делся, аж на семь месяцев. А у нас ворон не ловят, раз и… Чего я тебе
говорю, ты ж в этих делах не смыслишь.
— А по-моему, ты врешь, — не осталась я в
долгу. — Никакой ты не бизнесмен. Ты свою физиономию в зеркале видел?
Просто так людей в тюрьму не сажают.
— Ага… грамотная очень… Между прочим… — В этом месте он
махнул рукой, обиженно засопел и всецело сосредоточился на бутербродах.
— Так что у вас с Катькой произошло? — не
выдержала я.
— Ничего.
— Как это ничего? За что ж ты ее, тоесть меня, колотил?
Я ей сестра и знать хочу…
— Вот у сестры и спрашивай. Мне так даже любопытно, что
она ответит.
Я обиделась и кофе пила в молчании. Покончив с едой, Мишка
прошел в ванную и, не закрывая дверь, замер перед зеркалом.
— Да… рожа что-то не очень, я бы даже сказал совершенно
гнусная рожа… Вот что, родственница, я малость оттянусь в ванной, придам себе
достойный вид, а ты посмотри в спальной, висят ли мои костюмы, а то, может,
Катька их давно загнала по дешевке. С нее станется.
— Сам и смотри, — проворчала я.
— А чего тебе делать? Занята очень?
— Нет, — пожала я плечами.
— Ну так помоги человеку.
— Ладно, — неохотно согласилась я и поднялась по
лестнице в спальню. Там, где я ночевала прошлой ночью, мужских вещей точно не
было, поэтому я отправилась в спальню напротив. Мишка совершенно напрасно
подозревал Катерину, одежда его содержалась в образцовом порядке. Я вернулась в
кухню, громко крикнув:
— Цело твое барахло. — Услышал он или нет, судить
не берусь. Быстро помыв посуду, я вновь поднялась наверх и устроилась в
спальне, в той самой, где провела ночь, размышляя, что ж мне
Теперь делать. Особых идей не наблюдалось, если я опоздала
на встречу с сестрой сегодня, значит, придется ждать завтрашнего утра, есть
слабая надежда, что Катька позвонит… На всякий случай следует держаться поближе
к телефону. Включив телевизор, я пошарила по каналам и с досадой забросила
пульт, ничего интересного. Тут дверь распахнулась, и на пороге возник Мишка,
весьма довольный собой. Он тщательно побрился, облачился в светлый костюм и
даже нацепил галстук, мокрые волосы были расчесаны на косой пробор. Если он
думал произвести впечатление, то старался напрасно: небритая разбойничья рожа
теперь стала бритой — вот и вся разница.
— Надо в парикмахерскую наведаться, — заявил он, с
явным удовольствием разглядывая себя в зеркале.
— Ага, — равнодушно отозвалась я.
— Чего «ага»?
— Я про парикмахерскую…
— А ты чем думаешь заняться?
— Я телевизор смотрю.
— Тоже мне занятие… Пойдем по городу прогуляемся,
зайдем куда-нибудь, отметим возвращение…
— А деньги у тебя есть? — насторожилась я.
— На выпивку хватит, не волнуйся.
— Нет, я, пожалуй, здесь останусь, завтра утром домой
уезжаю, предстоит дальняя дорога, надо отдохнуть…
— Ну, как знаешь. Ключи внизу, на тумбочке.
Еще раз взглянув на себя в зеркало, Мишка удалился. Вскоре
хлопнула входная дверь, и стало тихо, а я с облегчением вздохнула.
