Стараясь не смотреть на Юрия Павловича, я опустилась на
колени рядом с Мишкой, мы расстелили одеяло, закатили на него труп и с большим
облегчением закрыли его лицо.
— Что теперь? — перешла я на шепот, и Мишка тоже
шепотом ответил:
— Я понесу его, а ты двери открывай. — Он взвалил
на плечо бездыханное тело и стал спускаться по лестнице, я забежала вперед,
открыла дверь гаража и включила свет. — Багажник открой, — прошептал
Мишка так тихо, что я едва услышала и ответила:
— Я не умею.
— Нечего уметь, он не заперт, просто поверни вот эту
штучку. — Я повернула, багажник открылся, а Мишка чуть возвысил голос:
— В углу клеенка, постели ее, да поживее, он
тяжелый. — Клеенку я постелила, он положил на нее труп, и тут выяснилось,
что в багажнике Юрию Павловичу несколько тесновато. — Вот черт, —
разозлился Мишка, укладывая его поудобнее, а я принялась стучать зубами.
— Осторожней, — проронила я, а он огрызнулся:
— Может, сама попробуешь? — Наконец он хлопнул
крышкой багажника и сказал:
— Садись.
— Куда?
— В машину, естественно. Поедешь со мной.
— Я не хочу…
— Я тоже. Но если решили, значит, надо действовать… И
перестань стучать зубами, у меня от этого мурашки по коже.
Я ухватила свою челюсть и, точно во сне, села на переднее
сиденье, Мишка устроился рядом, завел машину и тут уставился на меня.
— О черт, иди переоденься. — Я перевела взгляд на
свою грудь и только сейчас сообразила, что на мне купальный халат, да еще и в
крови. С легким визгом я бросилась переодеваться. — Халат захвати, —
крикнул вдогонку Мишка. — Нельзя его в доме оставлять.
Не помню, как я переодевалась, но минут через десять вновь
оказалась в машине с пакетом в руках: в нем лежал халат.
— Мы свет не выключили, — пробормотала я.
— Вот и хорошо. Считается, что ты дома. — Я не
очень поняла, что он имеет в виду, но уточнять не стала.
Мы выехали из гаража и не спеша двинули в сторону проспекта.
— Куда мы едем? — вновь перешла я на трагический
шепот.
— К реке. Самое подходящее место для того, чтобы
прятать трупы.
— У тебя есть опыт? — испугалась я.
— Лучше заткнись, — скривился Мишка.
Мы нырнули под мост и принялись плутать какими-то мрачными
переулками, наконец дома кончились, и при свете луны я увидела пологий берег
реки, заросший кустами. Мишка притормозил возле какого-то странного сооружения
из кирпича, открыл окно, взглянул на него и заявил:
— Отлично. — После чего направился к берегу,
съехал с песчаной дороги и остановился возле самых зарослей.
— Что дальше? — спросила я, мои зубы отбивали
дробь, но я уже перестала обращать на это внимание.
— Выходи, — сказал Мишка, затем открыл багажник,
что-то достал оттуда и направился в сторону кирпичного монстра, а я,
переминаясь с ноги на ногу, ожидала небесной кары в виде милицейского патруля
или каких-нибудь сумасшедших купальщиков.
Точно в ответ на мои мысли со стороны города появились огни,
причем штук шесть, вскоре грохот двигателей возвестил о том, что к реке несется
кавалькада мотоциклов. Я крикнула Мишке, но получилось тихо и жалобно,
мотоциклы приближались, я завертелась на узком пространстве между кустами и
машиной, но единственное, что сообразила сделать: захлопнула багажник. Потом
прилегла в высокую траву, ближе к зарослям, потому что незваные гости уже были
в нескольких метрах от меня.
Сначала я решила, что они проедут мимо, но тот, что ехал
впереди, затормозил, и остальные замерли как по команде. Здоровенный парень,
обвешанный цепями, точно новогодняя елка украшениями, постучал по стеклу
«девятки» и сказал:
— Эй, дядя, здесь наша территория. С тебя штраф, десять
баксов.
Я уткнула голову в согнутый локоть, с ужасом ожидая, что за
этим последует. А последовало вот что: публика, никак не меньше десяти человек,
окружила машину, кто-то распахнул дверь и весело сообщил:
— Хозяин отсутствует, а ключи в замке.
— Может, решил искупаться?
— Ну что ж, назад пойдет пешком. — Все дружно
заржали, один из парней сел за руль, потому что заработал двигатель, и через
полминуты все направились по песчаной дороге в сторону кладбища, впереди
Мишкины «Жигули», а за ним мотоциклы. Еще через минуту сделалось темно и тихо,
лишь луна продолжала сиять ровно и отстранение… К этому моменту появился
запыхавшийся Мишка.
— Где машина? — рявкнул он, я вылезла из кустов,
ткнула пальцем на запад и сообщила:
— Там.
— А труп? — Я только головой покачала. — Эти
придурки угнали машину вместе с трупом?
— Они ж не знали, что он там.
— А ты куда смотрела? — разозлился Мишка.
— Я в кустах лежала, — огрызнулась я. — Ты
чего хотел, чтоб я вступила в поединок с десятком парней? Нет уж, спасибо…
— Да им бабки нужны.
— Точно. Десять баксов. У меня с собой ни копейки. А
доллары я видела только в кино. И отвяжись. Если ты такой храбрый, чего ж не
прибежал и здесь не разобрался?
— А я что делал? Несся как угорелый. Между прочим,
расстояние приличное. — Тут я с ним не могла не согласиться.
— А зачем ты вообще туда поперся? — проявила я
интерес.
— За камнями, чтобы труп утопить понадеж-нее. — В
доказательство он продемонстрировал мне мешок, правда пустой.
— Чего ж ты сразу камней не захватил?
— В целях безопасности, близко на машине подъезжать не
резон, там мог быть сторож, запомнит номер и…
— Мишка, — заревела я, наконец-то сообразив, что
произошло. — Что ж нам теперь делать? Ведь никто не поверит, что мы не
виноваты.
— Это точно, — кивнул он удрученно. — Труп
проворонили и… Ладно, — почесав в затылке, заявил он через некоторое
время. — Кончай хныкать. Потопали отсюда. Один умный человек, не помню
кто, утверждал, что из любой ситуации можно найти выход, если, конечно, мозги
есть. У тебя как с этим делом?
— С каким? — не поняла я.
— С мозгами, конечно.
— Не знаю. По-моему, не очень, — вздохнула я.
