— Мне ж за квартиру заплатить надо, а сберкассу скоро
закроют, — якобы спохватилась я. Рыжая замерла с недоумением на челе, а я
удалилась, сообразив, что повод нашла не совсем подходящий. Ну так что ж
теперь… Я вышла на улицу и торопливо огляделась, «девятка» притулилась на углу,
возле кафе «Блинчики». Плюхнувшись на переднее сиденье рядом с Шальновым, я
выпалила:
— Я все поняла.
— Серьезно? — вытаращил он глаза.
— Брось придуриваться. — Я хотела обидеться, но
только рукой махнула, жажда изложить свою версию оказалась сильнее насмешек.
— Валяй, я слушаю.
— Когда я здесь была позапрошлым вечером, Юрий Павлович
поначалу нисколько не усомнился в том, что я Катька, но кое-что в моем
поведении ему показалось странным. Французский и, разумеется, манера
исполнения. Насколько мне известно, у Катьки голоса нет, а у меня он есть и…
— Ты тоже в кабаке поешь? — насторожился
Мишка. — А сестрица твоя говорила, что ты училка…
— Ни в каком кабаке я не пою, — обиделась
я. — А в тот раз пела, потому что эта Рыжая… да и выпила много…
— Ты еще и пьешь?
— Пошел к черту, — рявкнула я.
— Ладно, не нервничай. Палыч прибалдел от твоего голоса
и французского и… что?
— В тот вечер ничего, д на следующий день при нем в
разговоре упомянули, что у меня, то есть у Катьки, есть сестра, и он обо всем
догадался. Понимаешь? Попытался узнать мой телефон, но у меня его нет, зато он
есть у тетки.
— Про тетку Катька рассказывала. А еще родственники у
вас есть?
— Естественно. И если ты не заткнешься, все соберутся в
твоей квартире в ближайший выходной. У тетки недавно был день рождения, и
Катька ее поздравляла, звонила из клуба, а номер записала на перекидном
календаре. Юрий Павлович его нашел, позвонил и узнал, что мы близнецы.
— Серьезно?
— Конечно, — с жаром заверила я.
— Я о близнецах, — сказал Мишка.
— Какие к черту близнецы, Катька старше меня на четыре
года, это тетка так сказала, потому что…
— В вашей семье наследственная тяга к вранью…
Я только рукой махнула.
— Ты будешь слушать?
— А я чего делаю? — удивился Мишка.
— Ну так вот, он понял, что я вовсе не Катька, а сама
Катька сбежала,
— И он от этого умер.
— Умер он от того, что его пристрелил Кать-кин
любовник. Все очень просто, она пряталась от Юрия Павловича, оттого и просила
меня появляться в клубе каждый вечер, только не засиживаться, чтоб он не мог
обнаружить подмену.
— То есть ты хочешь сказать, что Палыч тоже был ее
любовником?
— Да. А другой любовник, Славка Лосев, его укокошил.
— А с какой стати?
— Откуда мне знать? Может, он безумно любит мою сестру
и не желает мириться с тем, что у него есть соперник. Я почти уверена, что Юрий
Павлович был ее любовником, потому что… — Тут я прикусила язык, но Мишка
прицепился, точно репей.
— Потому что?
— Ничего.
— Нет, ведь ты сказала «потому что…».
— Ну, сказала.
— Так почему?
Я вздохнула и пожала плечами.
— Он ко мне приставал, то есть к Катьке, конечно. —
А ты?
— Я пообещала врезать ему ведерком. Но все равно было
ясно, что у них… в общем, я думаю, они были любовниками. — Тут я
сообразила, что говорю все это Катькиному мужу, хоть и бывшему, и пунцово
покраснела. Мишка поскреб затылок и заявил:
— Не в обиду тебе будет сказано, версия твоя никуда не
годится. В той ее части, где говорится, что Славик кокнул Юрика из-за большой
любви. Видишь ли, Катька спала с кем ни попадя, и чтоб избавиться от
соперников, ему б пришлось перестрелять половину мужского населения города,
младенцев я, конечно, в расчет не беру. Если Лось и шмальнул в Палыча, то уж
точно не из-за любви. Уверен, он был должен ему деньги.
— Допустим. Юрий Павлович заподозрил, что Катька ему
изменяет, и пришел выяснить отношения. Оттого-то он и кричал «я вас насквозь
вижу» или что-то в этом роде.
Мишка опять поморщился.
— Ревновать Катьку только придурок будет, Палыч мог
спатк с ней сколько угодно, но чтоб разборки устраивать… Да у него такого добра
целый кабак. Тут что-то другое…
— Ну, если другое, тогда сам думай, — обиделась я.
— Сказать по правде, меня сейчас больше беспокоит наш
труп. Поехали к пристани.
— А как же записка? Нам в клуб надо.
— В записке сказано вечером, а вечер — понятие
растяжимое. Кому надо, те подождут.
Шальнов уже завел машину и плавно тронулся с места.
— Слушай, а у тебя парень есть? — вдруг спросил
он, а я с подозрением покосилась на его физиономию, подумала и честно ответила:
— Нет. У меня времени мало. Целый день в школе, надо к
урокам готовиться.
— А как же замуж?
— Я замуж не тороплюсь. Скоропалительные браки, как
правило, ни к чему хорошему не приводят. И вообще, наша мама вышла замуж, когда
ей было двадцать девять.
— Это конечно, — кивнул Мишка. — Замужество
дело серьезное, надо все как следует взвесить, обдумать.
Я заподозрила, что он издевается, и съязвила:
— Тебе бы это тоже не помешало.
— Точно-точно. Я как раз яркий пример никчемности
скоропалительных браков. Значит, парня у тебя нет. Хорошо.
— Чего ж хорошего?
— Ну… никто не ждет, писем писать, телеграммы отбивать
и звонить без перерыва не надо. Опять же, если сядешь в тюрьму, то не причинишь
горя любимому человеку.
— Думаешь, нас все-таки посадят? — испугалась я.
— Надеюсь, до этого не дойдет.
Мы свернули к пристани. Я залюбовалась открывавшимся отсюда
видом, а Мишка затормозил возле симпатичного колодца с петушком на крыше.
