Протерев глаза, мой враг сделал несколько шагов в мою
сторону, я, завизжав громче и отчаяннее, схватила еще одну кружку и запустила
ею в парня. Когда появился Мишка, парень уже так разволновался, что никакими
словами пронять его было невозможно, так что Мишка совершенно напрасно орал:
«Ты что, охренел?» — и что-то еще в том же духе. Парень пер на него как
трактор, и Мишка, не долго думая, врезал ему кулаком по физиономии, и тут
произошло непредвиденное: парень пошевелил губами, а потом выплюнул на свою
ладонь серовато-коричневый клык, один из двух остававшихся в
неприкосновенности. Это зрелище произвело на него ужасное впечатление, он
побледнел, взвыл по-звериному и, размахивая кулаками, кинулся на Мишку.
— Да что за черт, — обиделся тот и принялся
молотить парня.
Далее действие развивалось так: на помощь однозубому из
соседней комнаты бросились двое приятелей, и Мишке пришлось махать кулаками
гораздо интенсивнее. Я вновь вооружилась кружкой, с намерением помочь ему, но
бармен выхватил ее из моих рук и заметил укоризненно:
— Они денег стоят.
Я вынуждена была с ним согласиться, и мой личный вклад в
драку свелся в основном к мелким пакостям. Время от времени я кого-нибудь
награждала пинком, но и с этим пришлось быть
Поосторожнее, потому что, не рассчитав немного, я пнула
Мишку, и он возмущенно рявкнул:
— Не путайся под ногами.
Каким-то образом он угомонил двоих дружков однозубого (то
есть, пролетев в зал с бильярдом, они оттуда больше не показывались), ухватил
самого виновника побоища за шиворот и потащил к двери, крикнув:
— Давай за мной.
Однозубый обмяк, сопротивлялся вяло и все еще сжимал в
кулаке свой клык.
Поднявшись по ступенькам, мы распахнули дверь на улицу и
даже успели сделать несколько шагов прежде, чем смогли оценить зрелище, которое
предстало нашим глазам:человек десять крепких парней замерли напротив,
образовав полукруг, лишая нас возможности прорваться к машине и вообще
куда-либо, за исключением, разумеется, бара, из которого мы только что
появились. Мишка отпустил однозубого, схватил меня за руку, влетел в бар и даже
запер дверь на засов, после чего вытер потный лоб и поинтересовался:
— У тебя что, хобби такое?
— Какое? — пискнула я.
— Бить людей по башке… — Не успел он договорить, как
холл наполнился мужчинами. Здесь их было человек двадцать, так что выходило, мы
дурака сваляли, удрав с улицы, да еще заперли дверь. Я принялась тоненько
верещать, а Мишка тяжко вздохнул. И тут произошло нечто в высшей степени
неожиданное: одна из боковых дверей распахнулась и появился молодой человек с
очень странной прической, волосы на его голове стояли дыбом, должно быть,
поэтому он здорово походил на дикобраза.
— Миша, — крикнул он удивленно, Мишка повернул
голову, сказал «Вадим» и заметно расслабился. Они пошли навстречу друг другу и
обнялись с улыбками счастья на лицах, а граждане, моментально потеряв интерес к
происходящему, вернулись к бильярдным столам.
Бармен открыл входную дверь, народ, что ожидал на улице,
смог войти, но тоже как-то сник, даже однозубый, посмотрев на нас, шмыгнул
носом и пристроился за стойкой с пивной кружкой.
— Пойдем, — улыбаясь, сказал Вадим, обняв Мишку за
плечи. Мы вошли в небольшое помещение с прямоугольным столом и диваном в углу,
на столе стоял ящик пива и селедка, порезанная узкими ломтями, черный хлеб и
сковорода с картошкой. — Есть хочешь? Садись… — Тут Вадим перевел взгляд
на меня и спросил весело:
— Жена?
— Жена, — кивнул Мишка.
— Красавица. И чувствуется, что себя в обиду не даст.
— Он первый начал, — испугалась я.
— Костя, он немного с придурью, но в общем парень
неплохой. — Вадим перестал улыбаться и спросил серьезно:
— Что у тебя за дело в наших краях? Меня ищешь?
— Нет. Ребят, что вчера вечером угнали «девятку» в
районе реки.
— С трупом? — как ни в чем не бывало спросил
Вадим. Мишка тяжко вздохнул. — Ясно. Ребята тебе не нужны. Машину они мне
пригнали, перепугались до смерти, да и было с чего. В «бардачке» документы на
машину, когда я их увидел, понял: кому-то надо, чтобы ты назад в тюрьму
вернулся, теперь уже лет на десять. Поэтому решил отвезти труп в лесок, ближе к
кладбищу, а машину вернуть по месту твоей прописки.
— Так это ты, — покачал головой Мишка.
— Конечно, я. Ты что, забыл, чем я тебе обязан?
— Ты в другом районе живешь.
— Я здесь родился. Не хочешь объяснить, что это за
труп?
— Хозяин кабака, где она поет, — кивнул на меня
родственник. — Он явился к нам, когда меня дома не было, начал к ней
приставать, она огрела его лампой и сама с перепугу отключилась, а когда пришла
в себя, оказалось, что дядя помер. Теперь я пытаюсь выяснить, кто в него дважды
пальнул.
— Да, не весело. Если нужна какая помощь, только скажи.
— Спасибо, Вадим, я пока не знаю, какая помощь мне
понадобится, потому что в этом деле, как в тумане. Труп ты спрятал?
Вадим заметно смутился, развел руками и заявил:
— Он пропал.
— Как это? — выпучил глаза Мишка, а я даже икнула
от неожиданности. Ну и труп нам достался…
— Видишь ли… — начал объяснять Вадим. — Когда я
узнал, чья эта тачка, первым делом решил вернуть тебе машину, труп мог и
подождать, ему спешить некуда. Я и пристроил его возле самой дороги, в кустах.
Место тихое, я был уверен, что часа три он преспокойно полежит. Вымыл машину,
сжег одеяло и халат, велел одному из ребят отогнать машину к твоему дому, а сам
хотел заняться трупом… но его уже не было.
— А куда он делся? — встряла в разговор я.
— Кто ж его знает? Может, менты забрали. Хотя менты у
нас здесь сроду не появлялись. Может, какие залетные.
— Что ты болтаешь? — отмахнулся Мишка. — Если
б его нашли менты, тут бы народу понаехало…
— Тоже верно, — огорченно вздохнул Вадим. —
Но если не менты, куда ж он тогда делся?
— Понятия не имею… Вот что, — подумав немного,
сказал Мишка. — Тут дело скорее всего такое: когда мы Юрика к реке везли,
настоящий убийца следил за нами, а когда увидел, что машину свистнули, стал
приглядывать за твоими ребятами. Как только ты оставил труп рядом с дорогой, он
его сразу же… — Мы с Вадимом вытаращили глаза, а Мишка только крякнул:
— Да-а-а. Чепуха получается. На кой черт убийце труп?
