— Я же говорю, кое-что произошло той ночью.
— С кем? — испугался Илья.
— С одним человеком.
— И я имею к нему какое-то отношение?
— Это я и пытаюсь установить,
— Так, может, ты расскажешь, в чем дело, а я отвечу?
— Я не уверена, что ты ответишь правду, меня смущают
твои ботинки.
— При чем здесь какие-то ботинки? — повысил он
голос.
— Я и пытаюсь объяснить. Когда мы возращались из клуба,
дождя не было, он начался позднее, ближе к утру. Я думаю, точное время
установить не так трудно. Когда ты уходил, ботинки были мокрыми, но ты при этом
утверждаешь, что всю ночь провел со мной.
— О господи, дались тебе эти ботинки… Ну, хорошо, я не
знаю, как это объяснить. Я не помню, где я их смог промочить, может, плеснул
водой, когда умывайся, или еще что-то…
— Я не помню, потому что была пьяна, но ты-то пьяным не
был, что случилось с твоей памятью?
— Слушай, Катрин, мне осточертели твои намеки.
По-моему, ты все выдумываешь, чтобы втянуть меня в какую-то гнусную историю.
Можешь мне поверить, этот номер не пройдет. — Он резко поднялся и покинул
бар, а я посидела еще немного, разглядывая свои руки, и тяжело вздохнула.
Решив, что больше мне в клубе делать нечего, я направилась к
выходу, на улице обозрела пространство возле клуба с надеждой увидеть такси, но
увидела кое-что получше: «девятку», которую мы сегодня приобрели с Мишкой. Я
торопливо зашагала в ту сторону, но Мишки в машине не обнаружила. Выходит, он в
клубе. Я повернулась с намерением вернуться в клуб и едва не налетела на Мишку,
он стоял за моей спиной.
— Как дела? — спросил Шальнов, а я подумала и
решила не выговаривать ему за то, что он безобразно вел себя при нашей
последней встрече. В конце концов, он все осознан и приехал за мной…
— Я спросила про ботинки, а Илья страшно разозлился и
не захотел отвечать. Миша, я чувствую — это он. Все сходится: Илья поссорился с
хозяином клуба, он мог взять ключи, пистолет, он убил Лося, а потом застрелил
Юрия Павловича. Он наверняка должен ему деньги, понимаешь?
— Лось-то ему зачем понадобился?
— Чтобы свалить на него убийство Палыча.
— Это ж глупо, если учесть, что менты не дураки и
проведут экспертизу, а она покажет: один покойник не мог убить второго, потому
как к этому моменту уже преставился.
— Я вот что вспомнила, перед тем как Палыч у нас
появился и получил по лбу лампой, к нему приезжал человек на «Понтиаке», они
поговорили, и на хозяина этот разговор произвел впечатление: что-то этот тип
ему сообщил, понимаешь? После чего Палыч приехал ко мне, успев проверить, что у
Катьки есть сестра, то есть я, и что Катька затеяла какую-то аферу. Он узнал
нечто важное, именно поэтому и погиб. А что случилось накануне? Убийство Лося.
Теперь понимаешь? Я просто уверена, об убийстве ему сообщил человек на
«Понтиаке». А дальше убийца все запутывает, крадет труп, подбрасывает Лосю
расписки… Надо попытаться установить, существует ли связь между Лосем и Ильей
Дружининым, а главное, найти человека на «Понтиаке».
Мишка все это молча выслушал, затем кивнул и тут же
совершенно неожиданно обнял меня и принялся целовать, успев шепнуть на ухо:
— На нас смотрят.
Я ухватила его за шею, с жаром ответив на поцелуй,
одновременно пытаясь решить, кто на нас смотрит и почему на чужие взгляды мы
должны реагировать подобным образом.
Когда Мишка наконец отпустил меня, я с трудом отдышалась и
тоже шепотом спросила:
— Кто смотрел?
— Да все. Лучше им считать, что мы помирились,
понимаешь? — Я не очень понимала, но согласно кивнула.
— Что теперь? — спросила я трагическим шепотом.
— Теперь заглянем на стоянку и поболтаем с охранниками.
Так как особого наплыва посетителей В клуб в этот день не
наблюдалось, машин на стоянке было не так много. Двое охранников прохаживались
вдоль низкого ограждения и явно скучали.
— Этот парень дежурил в ту ночь, когда нас хотели
кокнуть, — обрадовался Мишка и направился к охраннику, а я потрусила
следом. — Привет, — кивнул он парню и протянул ему руку, тот пожал
ее, а Мишка спросил:
— Слышал, что с моей машиной случилось?
— Разумеется. Мой дружок за рулем был.
— Вот-вот, тормоза отказали, любопытно, с чего бы
вдруг?
— Думаешь, кто-то постарался? — враз посерьезнел
парень.
— Думаю.
— Менты со мной говорили… Я рассказал, как все было…
— Я тоже рассказал. Не думаю, что менты носами землю
роют, а мне, по понятной причине, по ночам дурные сны снятся.
— Ничего подозрительного в ту ночь не было, —
сказал парень. — Если б кто возле тачки крутился, мы бы увидели. Клиенты
практически одни и те же, всех знаем… в общем, ничего такого.
— Но тормоза-то накрылись…
— Мало ли что… — вздохнул парень. — Эта ночь была
спокойная, подъезжали, уезжали, все как обычно.
— И никто в машине вещей не оставлял, не выходил, чтобы
что-то забрать? Парень неожиданно нахмурился.
— А ведь было… точно. Я машину выпускал, а Димка, ну,
напарник, говорит вдруг: «Кто это там бродит?» и пошел взглянуть. Тут машины
одна за другой, ну, мне не до болтовни, я еще разозлился, что один стою. Димка
вернулся, я спросил «чего там», а он: «Мужик в машине барсетку оставил».
— А что за мужик, не сказал? — встрепенулся
Шальнов.
— Нет. И теперь не скажет, потому как это Димка в твоей
тачке разбился…
— А где приблизительно тачка стояла, в которой мужик
барсетку забыл?
— Думаешь — он?
— Конечно, думаю. А ты бы что подумал? Пойми ты, у меня
нормальная тачка была, исправная…
— Он вон туда пошел, — кивнул парень и зашагал по
направлению к клубу, мы устремились за ним. — Сюда свет фонаря не доходит,
видно плохо, потому Димка и заволновался.
— Отлично, — хмыкнул Шальнов. — А вот здесь
моя тачка стояла. — Затем перевел взгляд на здание клуба, окно холла как
раз выходило на стоянку. — Темновато для того, чтобы вам от ворот
заметить, что здесь творится, но света от окна вполне достаточно, чтоб фонарик
не зажигать.
— Но ведь его могли из окна увидеть.
