— Ее залатали?
Баз покачал головой:
— Никто не мог взобраться, ее слишком швыряло. Пассажиров хорошенько порастрясло. Мы разрешили им выйти, только когда худшее было уже позади. Теперь капитан опасается за корпус.
Без газа, поддерживающего корабль в воздухе, алюмироновый каркас, каким бы прочным он ни был, начнет сминаться под собственным весом корабля. «Аврора» раздавит себя сама.
Я глядел на корабль и чувствовал, как во мне поднимается настоящий шторм, заполняет мои внутренности и разум и вот-вот вырвется наружу. Кораблекрушение. Нет более страшного слова для меня. Вот теперь мы потерпели настоящее крушение, здесь, на этом острове с его сокрушающей жарой и душным лесом. И как же я теперь вернусь назад, в небо? Я закрыл глаза. Не хватало воздуха.
— Он выправился! Привяжите его, джентльмены!
Крик капитана привел меня в чувство, и мы с Базом принялись торопливо привязывать линь к вбитому в песок штырю.
— Во всяком случае, он выровнялся, — пробормотал я. Теперь, когда корабль больше не заваливался набок, он хоть не выглядел так безнадежно.
— Не хочется тебя огорчать, — сказал Баз, — но ты влип в историю.
— Вот как? — Я предчувствовал, что последует дальше.
— Перед тем как налетел тайфун, эта кошмарная компаньонка устроила скандал капитану.
— Я думал, она прикована к постели.
— Она собралась с силами, чтобы протопать с воплями по всему кораблю, спрашивая, где мисс де Ври. Потом выяснилось, что тебя тоже нет. Я выдвинул мысль, что это просто совпадение, но, похоже, она никого не впечатлила.
— Спасибо, что пытался.
Баз покачал головой:
— Не время сейчас бегать за девчонками, Мэтт.
Даже в этой тропической жаре я почувствовал, как запылало мое лицо.
— Я за ней не бегаю, — сказал я.
— Она симпатичная, не спорю, но у вас с ней в будущем столько же общего, как у рыбы с кенгуру.
— А я кенгуру или рыба?
— Неважно. Знаешь, тебе вообще рановато еще об этом думать. Так дело продолжаться не может. — Он старался говорить строго, как старший брат, но при этом поглядывал на меня как-то странно, будто я выкинул нечто удивительное и он не мог поверить, что я на такое отважился. — Да плюс к тому, она пассажирка, из первого класса, а ты — экипаж.
— Ты все не так понял, — сказал я. — Ей любопытно посмотреть остров, я просто помогал ей.
Он рассмеялся и отвел глаза:
— Только что-то уж совсем особенное могло оторвать тебя от твоего корабля.
Они обожгли меня, эти слова. Мне хотелось все рассказать ему, но я обещал Кейт хранить тайну. Облачная кошка. Кейт де Ври. Все это так сплелось воедино.
— Это не то, что ты думаешь, — заявил я. — Я хочу, чтобы ты верил мне.
Он кивнул, но, казалось, все еще не был убежден.
— Хорошо.
Я взглянул на «Аврору», и все остальное вдруг стало совершенно неважно. Все, что случилось раньше — кости, облачная кошка, — потускнело, будто на выцветшей фотографии.
— О боже! — безнадежно прошептал я. — Только посмотри на нее! Посмотри на наш корабль…
— Состояние нашего корабля для вас, без сомнения, не секрет, — начал капитан Уолкен.
Офицерская кают-компания, куда набился весь экипаж на экстренное собрание, едва смогла вместить всех — и только стоя. Вид у нас был довольно унылый, в мокрых униформах и с налипшим на лица и волосы песком. Я забился в уголок, чувствуя, что у меня мало прав находиться здесь.
— Каркас корабля до сих пор не пострадал, — говорил капитан, — и мы со старшим штурманом полагаем: нам хватит газа, чтобы поддерживать «Аврору» в воздухе, и можно разрешить пассажирам вернуться на борт. Мы не развалились на части. Но на этом, к сожалению, хорошие новости заканчиваются. Мы потеряли слишком много гидрия, джентльмены. Мы не можем лететь.
— Нет ли возможности облегчить корабль еще, сэр? — спросил мистер Чен.
— Мы можем снять все до единого ящики с грузом, и выкинуть всю мебель, и высадить всех пассажиров, коли на то пошло, и все равно нам не хватит подъемной силы даже перелететь через лагуну. В нашем теперешнем положении поднять нас может разве что рука Зевса. Поэтому мы должны оценить наши возможности. — Он повернулся ко второму помощнику радиста. — Мистер Чадхари, в каком состоянии наше радиооборудование?
— Сэр, пираты постарались на славу. Передатчик очень сильно поврежден.
— Каковы шансы починить его?
— Я работаю над этим, сэр. Но я не думаю, чтобы мы смогли послать сигнал на сколько-нибудь далекое расстояние отсюда, с земли, даже с полностью исправным передатчиком.
— Продолжайте работать. Радио может стать нашей единственной надеждой. Перед самым вторжением пиратов мы послали сигнал бедствия, но не услышали ответа. Боюсь, что в пределах слышимости не оказалось ни одного судна.
— Теперь нас объявят пропавшими без вести, сэр, — сказал первый помощник.
— Мало толку от того, что нас будут искать вдоль нашего маршрута, — ответил капитан. — Пираты позаботились увести нас далеко от курса. Грантэм?
— Трудно было сориентироваться точно, сэр, — отозвался штурман. — Они заставили нас порхать как мотылька, но я высчитал, что мы примерно в трехстах двадцати километрах в стороне от нашей полетной трассы. Мы в малоизученном закоулке Тихого океана. Шансы встретить здесь еще какое-нибудь воздушное судно близки к нулю. И, боюсь, нам не стоит надеяться, что нас найдут. Океан слишком велик. Они решат, что мы разбились и затонули.
Невеселые новости, и я видел, как кое у кого плечи явно опустились.
— Ну что ж, — сказал капитан, — думаю, самое время организовать отряд для обследования острова.
— Он может оказаться обитаемым, капитан, — заметил мистер Райдо.
— Именно на это я и надеюсь, — ответил капитан.
— Это могут оказаться дикари, не жалующие посторонних.
— Значит, нам придется пустить в ход все свое обаяние, — парировал капитан. — Может, они располагают каким-нибудь транспортом, которым мы могли бы воспользоваться, пусть не все, но чтобы хоть послать гонца с просьбой о помощи. Кто знает, может, у них даже есть радио. Мы должны обязательно все разузнать.
Я увидел, что капитан ищет взглядом кого-то в толпе, и отвел глаза.
— Мистер Круз, вы немного повидали этот остров, мне кажется.
— Да, сэр.
Я услышал несколько тихих смешков.
— Заметили ли вы хоть какие-нибудь признаки населенности острова?
— Никаких следов других человеческих существ, сэр, ни на восточном побережье, ни на центральном плато. Но остров большой и тянется на много километров на запад.
