— Это очень интересная мысль, — сказал я.
— Хм, — буркнула Надира, глядя в газету.
— Я надеюсь, что у Грюнеля на борту «Гипериона» найдутся интересные образцы, — продолжала Кейт. — Это безгранично помогло бы мне в исследованиях. А представь себе, вдруг у него есть облачная кошка! Это было бы более чем убедительным доказательством. Тогда эти занудные старики из Зоологического общества сто раз подумали бы, прежде чем обвинять меня в том, что я смешала в одну кучу кости пантеры и альбатроса.
Надира подняла глаза:
— Довольно странно рисковать головой ради таких трофеев.
— Ну, другое у меня уже есть, — ответила Кейт. И извиняющимся тоном добавила:
— Не потому, что я это заслужила. Просто выпал счастливый билет.
— Не припомню, чтобы я принимала участие в этой лотерее, — сухо отозвалась Надира.
Я рассмеялся:
— Думаю, мы её пропустили. А что ты будешь делать со своим нежданным богатством?
Мгновение Надира молчала, и я испугался, что переступил границу дозволенного.
— Я хочу уйти от своих сородичей.
— Ты имеешь в виду — из семьи?
— Но разве ваш народ не связан самыми тесными узами? — спросила Кейт.
— Единого народа нет, — ответила Надира. — Есть четыре племени рома: калдераш, мачакайя, ловари и чурари, и ещё дюжина мелких родов. Все они разные.
— Понимаю, — осторожно сказала Кейт.
— Как бы то ни было, — продолжала Надира, — дело в том, что мои сородичи даже не признают меня рома.
— Почему же?
— Моя мать вышла замуж за гаджо. Чужака. А если отец не рома, то и дети — тоже нет. Считается, что мать осквернила чистоту крови.
— Было, наверное, ужасно расти в таких условиях? — спросила Кейт.
— Могло быть и хуже, если бы по работе отцу не приходилось надолго уезжать. Он начинал как пилот торговых воздушных судов, а потом стал работать с Джоном Рэтом, и эта работа становилась всё отвратительнее. Когда он оставил нас, мама снова вышла замуж, за рома, но нас всегда считали ниже других. Вот почему моя мать так торопится выдать меня замуж. Знает, что из-за того, что я полукровка, претендентов будет немного.
Надира была такая красивая, что трудно было в это поверить.
— А ваше мнение значения не имеет? — спросила Кейт.
— Никакого.
— Вполне благоразумно, — заявила мисс Симпкинс, глянув поверх своего шитья. — Замужество — слишком важный вопрос, чтобы позволять молодым самим решать его.
— Моя мать согласилась бы с вами, — сказала Надира. — Именно поэтому я уже помолвлена.
— Ты? — Почему-то это неожиданно причинило мне острую боль.
— Через три дня свадьба.
— Вы не можете этого сделать! — воскликнула Кейт.
— Нет, потому что меня там не будет, верно? — Она озорно улыбнулась.
— Ты удрала! — сообразил я, изумленно и с восхищением.
— О! Это просто скандал! — высказалась мисс Симпкинс, но отложила работу и подалась вперед в кресле.
— Если бы вы увидели мужчину, за которого я должна была выйти, — ответила Надира, — вы бы тоже сбежали. У него очень плохие зубы. И он такой старый, что годится мне в деды.
— Я полностью на вашей стороне, — сказала Кейт.
— Если я не выйду замуж и не стану женой и матерью, дома у меня нет будущего, — продолжала Надира. — Вот почему мне нужно золото мистера Грюнеля.
Она была права. Если она хочет уйти из семьи и жить сама по себе, ей понадобится много денег. Незамужней молодой женщине очень трудно найти приличную работу или жилье. А если она цыганка, то и того труднее.
— И всё же я считаю, что это распущенность, — сообщила мисс Симпкинс. — Вы очень дерзкая девушка.
— Я, вообще-то, хотела бы поселиться в Париже, — сказала Надира. — Может, купить симпатичный домик на берегу Сены. Мы могли бы стать соседями.
Мисс Симпкинс с удвоенной энергией принялась за шитье.
— А ты? — спросила меня Надира. — Что ты сделаешь со своей долей сокровища?
— Куплю новую форму, — решительно заявил я.
Она рассмеялась:
— А потом?
— Ну, смотря сколько будет денег, верно?
— Столько, что не будешь знать, куда их девать, — ответила она. Глаза её сияли.
— О, я бы купил маме и сестренкам дом. Замечательный дом на холме Пойнт Грей, с видом на реку и горы. Маме не нужно было бы больше работать. Я бы нашёл хорошего врача, чтобы он вылечил её ревматизм. Нанял бы кого-нибудь помогать ей по хозяйству. Им не пришлось бы тогда самим шить себе одежду. Я бы купил им самый шикарный автомобиль, если бы они захотели!
— Но ты же должен хотеть чего-нибудь и для себя тоже.
— Летать, — сказал я, но это была ложь. Я хотел гораздо большего и стыдился того, что мне столько всего хочется. Я теперь всё время мечтал о деньгах. Я купил бы себе одежду, как у Хэла Слейтера. Она позволит мне не выглядеть таким юнцом. Я стану более мужественным. Мне не придется сносить косые взгляды мисс Симпкинс и слушать её замечания о том, что я ни на что не гожусь. Я не буду страдать от унижения, позволяя Кейт платить за меня в ресторане. Если даже я вылечу из Академии, то смогу купить корабль и нанять команду, которая будет называть меня капитаном. Деньги, будто джинн из лампы, сотворят чудо и подарят мне счастливое будущее.
9
ВОЗДУШНАЯ ЗООЛОГИЯ
После полудня я корпел над учебником физики, пытаясь дрессировать цифры из уравнения, словно цирковых мартышек, — без особого успеха. Когда я стирал свои карандашные каракули в третий раз, в салон ворвалась Кейт со стеклянной колбой в руке, она запыхалась и раскраснелась и в то же время была явно довольна собой.
— Что это там у тебя? — спросил я.
— О, всего лишь кое-какие образцы, — ответила она, направляясь к своему столу.
Мисс Симпкинс остро взглянула поверх книги:
— Что вы подразумеваете под образцами?
Кейт уселась и принялась рассматривать свою колбу в лупу.
— Это путешествие дало мне отличную возможность проверить мою теорию. Я закинула сеть.
— Сеть? — переспросил я.
— Вывесила это в иллюминатор. Подождала тридцать минут, и теперь у меня есть первые экземпляры.
— Что у вас там такое, Кейт? — требовательно вопросила мисс Симпкинс.
— Идите посмотрите, — счастливо ответила та.
Мисс Симпкинс приблизиться не пожелала, но я и Надира, конечно же, подошли. Даже без лупы я мог разглядеть, что внутри колбы кипит жизнь. Мы с Надирой склонились поближе, едва не соприкасаясь головами.
