– Интересно, чем? – проворчал Мишка. – Дрались они одинаково злобно.
– Логически рассуждая, – заявила Маша и заслужила одобрительный взгляд Севки, – белый свет символизирует Солнце, то есть жизнь. А черный – ночь, то есть смерть…
– Ага! – насмешливо перебил ее Антоха. – Был я в Египте, так там Солнце не жизнь символизирует, а полный кирдык всему живому!
Но его никто не поддержал. Наоборот, Мишка потянулся с блаженной улыбкой:
– Эх, а я бы сейчас на солнышко с удовольствием глянул…
– Значит, – чуть дрогнувшим голосом закончила Маша, – белые должны победить черных.
Заметив тяжелый взгляд Антохи, она добавила извиняющимся голосом:
– Это просто логика…
Все молчали, глядя на Антоху.
– Дайте мне подумать! – проговорил он, не разжимая зубов.
Севка и Маша чуть ли не с облегчением отвернулись, Мишка пожал плечами и для верности ушел в дальний угол кладовой. Люба приобняла Лёлю и тоже отвела ее в сторону, бормоча что-то успокаивающее на ухо.
Антон начал думать.
Принимать решение ужасно не хотелось, и поэтому в голову лезли всякие посторонние мысли. Например, отчего-то вспомнилось, что Паляндра звала его во время битвы не по имени, а по фамилии. Да еще и странно так, как будто с придыханием… Кто-то еще недавно так же его называл… Не «Волков», а «Волкхоффф»…
– Волкхофф, – в задумчивости повторил Антоха.
– «Волхвы не боятся могучих владык, – неожиданно отчеканила Маша, – и княжеский дар им не нужен…»
– Чего? – удивился Антоха.
– «Правдив и свободен их вещий язык, – продолжила Маша, – и с волей небесною дружен».
Теперь уже все с недоумением уставились на нее.
– Это Пушкин! – пояснила Маша. – «Песнь о Вещем Олеге».
– При чем тут Пушкин? – не понял Антон.
– Ну, ты сказал «Волхв», я сразу и вспомнила!
– Я не «Волхв» сказал, а… – Антоха так и замер с открытым ртом.
– Тебя так вожак стаи называл, – медленно произнесла Лёля. – Ты что… волхв?
– Я? – удивился Антон. – Да с чего бы!
И задумался.
– А кто такие волхвы? – спросил он через минуту.
– Они не боятся могучих владык! – повторила Маша.
Антон поморщился.
– Это мы уже слышали. А еще что-нибудь знаешь?
Маша спряталась за Севку.
– Волхвы на Рождество младенцу Христу дары принесли, – вспомнил Севка.
– А я тут при чем? – удивился Антон.
– Ни при чем, видимо, – сказал Севка. – Знаете что, там уже тихо, наверху. Пошли-ка в библиотеку, пока битва стихла.
– Идите, идите, – проскрипел из угла Кладовой, – и я целее буду.
– А что, для тебя есть опасность? – испугалась Маша.
– Пока не вмешиваюсь – нет, – вздохнул Кладовой, – но я же вмешаюсь, я себя знаю. Так что идите от греха. Идите, идите, – продолжил он, видя замешательство гостей, – в коридорах чисто. Все сидят по домам, раны зализывают. Так что пару часов ничего не бойтесь.
* * *
В библиотеке было тихо, уютно и очень спокойно.
– Давайте здесь спать останемся, – сказала Маша, – а то в спортзал возвращаться неохота.
Антон кивнул. Ему тоже было неохота возвращаться в зал. Ему вообще передвигаться было неохота – сесть бы и тихо сидеть где-нибудь в уголочке.
– Севка, ты найдешь книжку про волхвов? – спросил он.
– Ага! – радостно ответил Севка и исчез в проходе между шкафами.
– Я тоже поищу! – в тон Севке воскликнула Маша и скрылась в другом проходе.
Остальные не разделяли энтузиазма «серой» парочки и терпеливо ждали, чем закончатся изыскания. Антон, чтобы не смотреть ни на кого, уселся за стол библиотекарши и уронил голову на руки.
– О! – воскликнула Маша через несколько минут. – Как интересно!
– Что? – спросил Антон, не поднимая головы.
Машка вернулась с очередной энциклопедией и грохнула ее на стол.
– Оказывается, была такая богиня – Лёля. Богиня весны, любви, красоты…
– Я просил про волхвов найти, – перебил Машу Антон.
– Да, да, да, я помню, – зачастила Маша, – но тут так интересно! Оказывается, она дочь Матери Богов, и тут такие красивые обряды! Ее роль всегда исполняла самая красивая девушка…
– Достаточно! – рыкнул Антон.
Почему-то было невыносимо слушать, как расхваливают Лёлю.
– А руна «Лёля», – продолжала Маша, – связана с водой. То есть в ней сила воды.
– Да, – встрепенулась Лёля, – я помню, тогда, в подземелье, меня как будто свежей водой напоили…
– Послушай, – сказала Маша, замирая от восторга, – а вдруг ты на самом деле Лёля? Не зря же тебе руна открылась!
– Маш, ну что ты придумываешь, – отмахнулась Лёля.
– Я не придумываю! – стала настаивать Маша, идя за Лёлей по комнате. – Послушай, все же логично! Даже если ты не богиня, то какой-то ее далекий потомок…
– Конечно, богиня, – съязвил Антон. – Ну неужели кто-то еще в этом сомневается? Белая кость, все дела… Перун ее к себе в гости зовет. Не то что мы все…
Лёля отвернулась к стенке и изо всех сил старалась не заплакать.
– Антон, ты чего? – удивилась Маша. – Зачем ты на нее нападаешь? Что она тебе сделала?
– Ничего! – бросил Антон. – В том-то и дело, что ничего! Она богиня, давайте теперь все будем вокруг нее скакать. Куда уж нам, волхвам каким-то занюханным, с ней тягаться!
– Антон, ты неправ! – вступила в разговор Люба.
– Да, я неправ! Я всегда неправ! Я во всем неправ! Я все время все порчу! Я – черный! И мое место в подвале, с Кощеем.
– А еще ты – Гарри Поттер, – хихикнул Мишка.
Скандал, который чуть было не вспыхнул, пресек Севка. Он тащил запыленный том с таким видом, что сразу стало ясно – нашел! Даже Антоха и Лёля сразу забыли обиды.
– «Волхвы, – прочитал гордый Севка, – это особый класс людей, пользовавшийся большим влиянием в древности. Это были мудрецы или так называемые маги, мудрость и сила которых заключалась в знании ими тайн, недоступных обыкновенным людям».
– А почему я, волхв, черный? – спросил Антон. – А не серый, как вы… мудрецы?
Севка не обиделся, его слишком распирала гордость за найденный ответ на трудный вопрос.
– Да потому что! Читай! – Севка сунул Антохе под нос раскрытую книгу.
