Риццоли перешла к фотографиям его «Форда Тауруса», который был припаркован на улице возле дома. В машине все еще валялся мусор, оставшийся после долгого путешествия: пустые кофейные стаканчики, смятый пакет из «Бургер Кинга», газета «Бангор дейли». В ту ночь Джейн была вся в крови и к тому же сильно потрясена тем, что произошло в проулке, поэтому она не обыскала машину лично, а предоставила это Фросту и Таню. Барри сообщил, что обнаружил в бардачке квитанцию недельной давности, выданную на автозаправке в Гринвилле, штат Мэн. Данные квитанции подтверждали заявление дочери Ингерсолла о том, что отец ездил порыбачить на север.
Джейн еще раз просмотрела все фотографии, открывая изображение за изображением. Гостиная, столовая, кухня, спальня. Не обнаружив то, что она искала, Риццоли сняла телефонную трубку и позвонила Фросту.
— Ты нашел где-нибудь в доме коробку для рыболовной снасти? — спросила она у напарника.
— Э-э-э… Нет, я не помню ничего подобного.
— Кто же ездит рыбачить без нее?
— Может, он все взял напрокат там, где останавливался?
— Ты разговаривал с тамошним управляющим?
— Да. Но не спросил его о снастях.
— Я позвоню ему.
— Зачем?
— Просто это кажется мне странным, вот и все.
Джейн повесила трубку и взяла в руки список телефонных звонков Ингерсолла. Просмотрела его сверху вниз, пока не обнаружила код 209. Ингерсолл звонил в рыбацкий лагерь со своего городского номера 14 апреля.
Риццоли набрала номер. Послышалось пять гудков, затем мужской голос без тени иронии произнес:
— Лагерь «Поганкин мыс».
— Это детектив Риццоли из Бостонского ПУ. Можно спросить, с кем я разговариваю?
— С Джо. У вас есть еще вопросы, ребята?
— Прошу прощения?
— Вчера кто-то уже звонил из Бостонского ПУ. И говорил с моим сыном Уиллом.
— Наверное, это был детектив Фрост. А где именно находится ваш «Поганкин мыс»?
— Мы на озере Лосиная голова. У нас тут десяток небольших симпатичных домиков.
— Недавно у вас останавливался гость по фамилии Ингерсолл.
— Ну да, Уилл сказал, что ваши ребята расспрашивали о нем. В домик его селила моя жена, только ее сегодня здесь нет. Могу лишь сказать, что он пробыл у нас пять дней и в общем держался очень замкнуто. — Джо умолк, а затем прокричал своему сыну: — Уилл, ты поможешь тем ребятам выгрузить снасти из лодки?! Они уже на пристани! — Затем он снова обратился к Джейн: — Извините, мэм. У нас тут много работы. Я очень хотел бы помочь вам и все такое, но мне особенно нечего сказать. Мы очень сожалели, когда узнали, что этот человек погиб.
— Господин Ингерсолл впервые останавливался в «Поганкином мысу»?
— Не помню, чтобы я видел его раньше.
— Как долго вы там работаете?
— С самого открытия. Лагерь принадлежит мне. Послушайте, я должен выйти и помочь гостям.
— Один последний вопрос. Господин Ингерсолл брал напрокат рыболовные снасти, когда был у вас?
— Да, брал. Уилл помог ему выбрать удочку и спиннинг. Правда, не думаю, что у него был большой улов.
Джейн поглядела на свой звонящий мобильный.
— Благодарю вас, господин…
— Паттен. Если будут еще вопросы, звоните.
Джейн положила трубку настольного телефона и взяла в руки мобильный. Звонок был из криминалистической лаборатории.
— Риццоли.
— За годы работы я навидалась всяких удивительных вещей, — сказала криминалист Эрин Волчко, — но это просто невероятно.
— О чем речь?
— О металлическом фрагменте, который пришел к нам из судмедэкспертизы. Он застрял в шейном отделе позвоночника неизвестной.
— Да. Фрагмент клинка.
— Этот металл не похож ни на один из всех тех, что попадались мне ранее.
27
Когда Джейн вошла в криминалистическую лабораторию, ее уже ждали Фрост и Тань. А также еще один джентльмен, которого она раньше не видела, — афроамериканец с вкрадчивым голосом. Эрин представила его как доктора Калвина Наполеона Черри из Гарвардского музея Артура Саклера.
— Когда я поняла, что за металл это может быть, я попросила доктора Черри взглянуть на фрагмент, — пояснила Эрин. — Если у кого-то и может быть ответ, то наверняка у него.
Доктор Черри смущенно рассмеялся.
— По вашим словам, я получаюсь очень уж важной персоной.
— Но ведь ваше имя фигурирует среди авторов доброй половины научных статей по этому вопросу. Вряд ли найдется специалист, способный проконсультировать лучше, чем вы.
— А чем вы занимаетесь в музее Саклера, доктор Черри? — поинтересовалась Джейн.
Он скромно пожал плечами.
— Я куратор их оружейной коллекции. Моя докторская диссертация посвящена металлургическому анализу клинков. А если конкретнее, китайских и японских клинков. Они тесно связаны, даже несмотря на то, что различия в методах их изготовления появились много веков назад.
— Значит, вы считаете, что этот клинок был изготовлен в Азии?
— Я почти уверен.
— Вы можете сказать это по одному лишь фрагменту?
— Вот, — произнесла Эрин, усаживаясь за свой компьютер. — Давайте посмотрим изображения, которые я послала доктору Черри в начале этой недели. Это микроснимки фрагмента. — Она ударила по клавиатуре, и на мониторе появились серые волны и завитки.
— То, на что вы сейчас смотрите, — пояснил доктор Черри, — называется сталью с ламеллярной структурой, или дамасской сталью. Волнообразный рисунок получается, когда отдельные слои металла раз за разом сгибают и сваривают посредством дальнейшей ковки, перемежая мягкую и закаленную сталь. Чем больше проковывается слоев, тем выше мастерство и прочнее меч. В Китае лучшую сталь называли байлянь цзинган, или «стократно выкованной сталью». На ней получаются рисунки, которые вы можете видеть здесь; мы называем их жилами клинка.
— Если это китайское оружие, — спросил Фрост, — почему оно сделано из дамасской стали?
— Чтобы объяснить это, мне придется рассказать немного об истории китайского оружия. Но лишь в том случае, если вы хотите послушать. — Доктор умолк и поглядел на детективов, пытаясь оценить их интерес.
— Продолжайте, — велела Джейн.
Глаза у доктора Черри загорелись, будто для него не было темы приятней.
— Вернемся к истокам искусства изготовления мечей. Несколько тысячелетий назад китайцы начали делать лезвия из камня. Затем они перешли на бронзу, мягкий и тяжелый металл, из которого не всегда можно было изготавливать оружие. Следующим шагом вперед было железо, но нам вряд ли удастся обнаружить много образцов таких мечей, потому что железо подвергается коррозии и от него почти ничего не остается. Как ни странно, гораздо проще встретить меч из бронзы, чем железный, даже несмотря на то, что первый на несколько веков старше второго.
