Я схватил его за бока и потянул на себя. Он не сдвинулся с места. Я потянул еще раз, уже сильнее, но он не поддался ни на дюйм. Я не мог понять, он действительно такой тяжелый или поколения пыли и влаги приклеили его к полу. Я встал и несколько раз пнул его ногой. Судя по всему, это подействовало, потому что очередная попытка увенчалась успехом, и мне удалось сдвинуть его с места и постепенно вытащить из-под кровати, подобно тому, как мы обычно передвигаем холодильники, — переставляя по очереди противоположные стороны и оставляя на полу извилистые царапины. Я подергал замок, но, несмотря на покрывающий его толстый слой ржавчины, он был неумолимо прочен. Я подумал, что где-то поблизости может храниться ключ, но после минутных размышлений отказался от идеи поисков, которые могли растянуться на несколько часов. В любом случае замок так заржавел, что ключ скорее всего окажется совершенно бесполезным. Я понял, что мне придется взломать замок.
Оглядевшись вокруг в поисках подходящего инструмента, я нашел в одной из соседних комнат сломанный стул, открутил от него ножку и, подобно палачу, с размаху ударил. Я колотил по замку до тех пор, пока ножка не сломалась. У меня в руках остался жалкий растрескавшийся обломок. Я осмотрел комнату, надеясь найти что-нибудь попрочнее, и быстро обнаружил на одной из кроватей разболтавшуюся перекладину перил. После нескольких ударов ногой она с громким звоном упала на пол. Просунув перекладину в дужку замка, я сильно потянул ее на себя. Безуспешно.
Я налег на нее всем весом, оторвав ноги от пола. Сундук жалобно скрипнул, но и только.
Это меня всерьез разозлило. Я злобно пинал сундук и продолжал изо всех сил тянуть за перекладину. Я чувствовал, как вздуваются вены у меня на шее. Открывайся, черт тебя подери! — орал я. — Открывайся немедленно! Наконец-то я нашел предмет, на который можно было излить скопившееся в моей душе отчаяние. Дедушка умер, и я уже не мог заставить его поделиться со мной своими тайнами, зато я мог извлечь их из этого старого сундука.
А потом палка выскользнула у меня из пальцев и я с размаху рухнул на пол. У меня даже дыхание перехватило. Я лежал на спине и, пытаясь вздохнуть поглубже, смотрел в потолок. «Сиротские слезы» иссякли, и снаружи шел обычный унылый дождь, разве что еще более сильный. Я подумывал о том, чтобы вернуться в поселок за кувалдой или ножовкой, но это неизбежно породило бы вопросы, отвечать на которые у меня не было никакого настроения.
И тут мне в голову пришла блестящая мысль. Если найти способ разбить сундук, то о замке можно вообще не беспокоиться. А какая сила способна превзойти мои явно недоразвитые мышцы плечевого пояса и принести результат в деле, где все мои хилые атаки потерпели поражение? Гравитация! В конце концов, я находился на втором этаже. Мне ни за что на свете не удалось бы поднять сундук достаточно высоко для того, чтобы сбросить его из окна, но перила-то на лестничной площадке давно обрушились. Все, что мне оставалось сделать, это протащить сундук по коридору и спихнуть его вниз. У меня не было уверенности, что его содержимое переживет удар о пол первого этажа, зато это позволило бы мне узнать, что же там находится.
Я скрючился и начал толкать этого упрямого гиганта к двери. Мне удалось преодолеть несколько дюймов, после чего металлические ножки вонзились в мягкий пол, и сундук замер на месте. Но меня было уже не остановить. Я зашел с другой стороны, ухватился за замок и дернул что было сил. К моему немалому удивлению, сундук продвинулся сразу на два или три фута. Наверное, моя суета, бесконечные приседания, рывки и пыхтение, сопровождаемые оглушительным визгом металла по дереву, выглядели не слишком грациозно, но спустя всего несколько минут я и мой мучитель выбрались в коридор и фут за футом начали продвигаться к лестнице. Я обливался потом, но меня увлек своеобразный ритм этой работы.
Наконец я дотолкал сундук до цели и с неприлично громким кряхтеньем вытащил его вслед за собой на площадку. Тут он заскользил гораздо быстрее и после нескольких толчков оказался на самом краю. Достаточно было коснуться его, и он полетел бы вниз. Но я хотел видеть, как он разобьется. В этом заключалась моя награда за усилия. Поэтому я выпрямился и осторожно подошел к краю площадки, откуда был виден пол мрачного коридора первого этажа. Затаив дыхание, я коснулся сундука ногой.
На мгновение он заколебался, задрожал на краю забвения, а потом решительно накренился вперед и полетел вниз, живописно кувыркаясь в полете, словно звезда балета, исполняющая причудливый танец. Раздался невероятный грохот, от которого весь дом затрясся, выстрелив в меня столбом пыли, — мне пришлось ретироваться вглубь коридора, закрыв лицо руками. Минуту спустя я вернулся и, глянув вниз, вопреки своим чаяниям увидел не груду деревянных обломков, а дыру в форме сундука, зияющую в досках пола. Пробив их, сундук отправился прямиком в подвал.
Я помчался вниз и, упав на живот, осторожно подполз к самому краю дыры так, словно это была прорубь на тонком льду. Пятнадцатью футами ниже, в пыльном полумраке лежало то, что осталось от сундука. Он раскололся подобно гигантскому яйцу, и его обломки перемешались с раскрошившимися досками пола. По всему подвалу рассыпались клочки бумаги. Похоже, я действительно обнаружил ящик писем! Я прищурился и всмотрелся повнимательнее. На клочках было что-то изображено — лица и тела. И тут я понял, что смотрю не на письма, а на фотографии. Множество фотографий. Я не на шутку разволновался, но тут же похолодел, потому что мне в голову пришла ужасающая мысль.
Мне придется туда спуститься.
* * *
Подвал представлял собой замысловатый лабиринт из комнат, абсолютно лишенных света, так что с таким же успехом я мог бы спуститься туда с завязанными глазами. Я медленно преодолел скрипящие ступени и остановился у подножия лестницы, в надежде, что мои глаза постепенно привыкнут к темноте. Но к этому мраку привыкнуть было невозможно. Я также рассчитывал свыкнуться с запахом: из подвала несло странной кисловатой вонью, как из школьной кладовки с химическими препаратами. Увы, тщетно. Я зашаркал вперед, натянув воротник рубашки на нос, вытянув перед собой руки и надеясь на лучшее.
Вдруг я споткнулся и чуть не упал. По полу покатилось что-то стеклянное. Запах усилился. В окружающей темноте мне начали чудиться зловещие очертания. Бог с ними, с чудовищами и призраками. Но что, если в полу обнаружится еще одна дыра? Мое тело никто никогда не найдет.
И тут меня осенила гениальная идея. Нажимая на кнопки телефона, который я продолжал носить в кармане, несмотря на практически полное отсутствие мобильной связи на острове, я мог получить нечто вроде слабого фонарика. Я вытянул руку с телефоном вперед. Тьму рассеять не удалось, и я направил мерцающий свет экрана на пол. Потрескавшиеся каменные плиты и мышиный помет. Я посветил в сторону и получил слабый отсвет.
Шагнув к стене, я снова поднял телефон. Из мрака выглянули полки, уставленные стеклянными банками всевозможных форм и размеров. Банки были покрыты пылью, а внутри в мутноватой жидкости плавали желатиноподобные предметы неопределенных очертаний. Я вспомнил кухню и взорвавшуюся в ней консервацию. Возможно, здесь, внизу, температура более стабильна, что позволило этим консервам уцелеть.
