— Мисс Зарянку захватили твари, — ответил я.
— Откуда ты знаешь?! — воскликнул Енох.
— Те, с подводной лодки, сотрудничали с Голаном, верно? К тому же я видел глаза одного из них. Того, кто в нас стрелял. Сомнений быть не может.
— Тогда с мисс Зарянкой можно попрощаться, — прошептал Хью. — Они ее наверняка убьют.
— Может, и не убьют, — возразил я. — Во всяком случае не сразу.
— Если я что и знаю о тварях, — заявил Енох, — так это то, что они убивают странных людей. Это у них в крови. Они иначе не могут.
— Нет, Джейкоб прав, — вмешалась в наш спор Эмма. — Перед смертью один из них сказал нам, для чего они похитили столько имбрин. Они хотят вынудить их воспроизвести реакцию, которая первоначально привела к появлению пустот. Только они хотят, чтобы на этот раз реакция была мощнее. Намного мощнее.
Я услышал, как кто-то ахнул. Все остальные замолчали. Я огляделся в поисках мисс Сапсан и увидел, что она одиноко сидит на краю воронки, на месте которой еще совсем недавно высился Адам.
— Мы должны их остановить, — произнес Хью. — Мы должны узнать, куда они отвозят имбрин.
— Как мы это сделаем? — поинтересовался Енох. — Погонимся за подводной лодкой?
У меня за спиной кто-то громко откашлялся. Обернувшись, я увидел Горация. Скрестив ноги, он сидел на земле.
— Я знаю, куда они их отвозят, — тихо произнес он.
— Что ты этим хочешь сказать? Откуда ты знаешь?
— Да какая вам разница откуда? — оборвала расспросы Эмма. — Главное то, что он знает. Где они, Гораций?
Он покачал головой.
— Я не знаю, как называется это место, но я его видел.
— Тогда нарисуй его, — предложил я.
Гораций на мгновение задумался, а потом с трудом встал и выпрямился. В оборванном черном костюме он походил на нищего проповедника. Шаркая ногами, он подошел к одной из куч пепла, окружавших расколотый взрывом дом, и наклонился, чтобы набрать полную пригоршню сажи. Затем в задумчивом свете луны начал широкими мазками рисовать что-то на разбитой стене дома.
Мы собрались вокруг и наблюдали за его работой. Гораций нарисовал ряд прямых вертикальных полос, поверх которых шли завитушки тонких петель. Все это напоминало ограду из колючей проволоки. С одной стороны рос густой лес. С другой — землю укрывал снег, на рисунке Горация изображенный черным цветом. Больше там ничего не было.
Закончив работу, он попятился и с отрешенным видом снова сел на траву. Эмма осторожно коснулась его плеча и спросила:
— Гораций, что еще ты знаешь об этом месте?
— Там холодно.
Бронвин отступила на шаг, чтобы лучше разглядеть рисунок Горация. На одной руке у нее сидела Оливия, ласково положив голову на плечо подруге.
— Похоже на тюрьму, — произнесла Бронвин.
Оливия подняла голову.
— Когда мы туда пойдем? — прозвучал ее тоненький голосок.
— Куда пойдем?! — в отчаянии вскинул руки Енох. — Я вижу только кучу закорючек!
— Но это место где-то существует, — обернувшись к нему, ответила Эмма.
— Но не можем же мы просто отправиться туда, где много снега, и начать разыскивать тюрьму?
— Здесь мы тоже не можем оставаться.
— Почему?
— Посмотри на состояние нашего дома. Посмотри на директрису. Нам было здесь чертовски хорошо, но это время кончилось.
Енох и Эмма спорили. Мнения остальных тоже разделились.
Енох доказывал, что они слишком долго жили вне мира, и что, стоит им уйти отсюда, как они немедленно впутаются в войну или угодят в лапы пустот, поэтому лучше оставаться там, где им все близко и знакомо. Сторонники Эммы доказывали, что и война, и пустоты сами к ним пришли, и выбора у них теперь нет. Они считали, что твари обязательно вернутся за мисс Сапсан, только на этот раз их будет гораздо больше. Нельзя было забывать и о самой мисс Сапсан.
— Надо найти другую имбрину, — предложила Эмма. — Если кто и знает, как помочь директрисе, так это одна из ее подруг.
— А что, если остальные петли тоже развязались? — прошептал Хью. — Что, если твари уже похитили всех имбрин?
— Мы не имеем права так думать. Должен же был хоть кто-то остаться.
— Эмма права, — вмешался Миллард, которого уложили на траву, вместо подушки подсунув ему под голову обломок кирпича. — Если альтернатива заключается в том, чтобы просто ждать, надеясь, что пустоты сюда больше не явятся, а директриса сама как-нибудь поправится, — то, по-моему, это вообще не альтернатива.
Инакомыслящих в конце концов пристыдили и заставили согласиться с тем, что дом необходимо покинуть. Теперь всем предстояло собрать то, что осталось от их вещей, а затем реквизировать привязанные в бухте лодки с тем, чтобы утром покинуть эти места.
Я спросил у Эммы, как они собираются управлять этими лодками. Ведь за последние восемьдесят лет никто из детей ни разу не покидал остров, а мисс Сапсан не могла ни говорить, ни летать.
— У нас есть карта, — произнесла она, медленно оборачиваясь и глядя на дымящийся дом. — Конечно, если она не сгорела.
Я вызвался помочь ей разыскать карту. Обернув лица влажными тряпками, мы через разрушенную стену проникли в дом. Окна были выбиты, в воздухе пахло гарью, но при ярком свете огонька Эммы мы отыскали кабинет. Все полки обрушились, как домик из домино, но мы отодвинули их в сторону и, присев на корточки, начали рыться в рассыпавшихся по полу книгах. К счастью, нужная нам книга была самой большой в библиотеке и найти ее не составляло труда. С торжествующим возгласом Эмма показала мне внушительный том. Выбираясь наружу, мы нашли опий и спирт, а также настоящие бинты для Милларда. После того как помогли обмыть и перевязать его рану, мы сели и начали изучать книгу. Она представляла собой подробный атлас в толстом кожаном переплете винного цвета. Страницы, похоже, были из настоящего пергамента, и на них были нанесены тщательно прорисованные карты. Это была очень красивая и невообразимо старая книга. И еще она была такая большая, что полностью покрывала колени Эммы.
— Эта книга называется Картой Дней, — пояснила она. — Тут изображены все временные петли, которые когда-либо существовали.
На открытой ею странице, похоже, была изображена карта Турции, хотя здесь не было ни дорог, ни границ. Вместо этого карту усеивали маленькие спиральки, которые, как я понял, и служили указанием на местонахождение петель. В центре каждой спирали был изображен символ, а внизу страницы, как и на обычных картах, размещалась легенда, где символы снова появлялись, теперь соседствуя со списком разделенных черточками чисел. Я указал на одно из них — 29–3-316/?-?-399 — и произнес:
