— Чего? Какой консервный? — переспросил водитель,
потягиваясь и потирая глаза. Ах, концертный! Да вот сейчас на перекрестке
налево, потом прямо до второго поворота и снова налево!
— Спасибо, — разочарованно проговорил Леня.
Он успел осмотреть машину изнутри и убедился, что в ней не
было больше никого.
Ни Рудольфа с напарницей, ни Лолы на носилках.
То есть это была совсем не та «Скорая помощь».
— Ну что? — спросил его Ухо, выглянув из
притормозившей «Тойоты».
— Не та машина! — ответил Леня, схватившись за
голову. — Мы ее потеряли!
* * *
Лола открыла глаза.., и тут же снова зажмурилась от резкого,
ослепительного света. Она попробовала пошевелиться, но руки и ноги были прочно
связаны, и толстая грубая веревка при каждом движении глубоко врезалась в кожу.
— Она очнулась! — раздался совсем рядом
неприязненный женский голос.
Лола снова открыла глаза, и, несмотря на яркий, направленный
прямо в лицо свет, смогла разглядеть женский силуэт. Приглядевшись, она узнала
коренастую, грубую женщину, которая совсем недавно обманом ворвалась к ней в
квартиру.., точнее, в квартиру Алины Дятловой.
Вспомнив о последних событиях, Лола здорово расстроилась.
Несмотря на четкие Ленины инструкции, она впустила в
квартиру посторонних людей, не сделав соответствующих приготовлений, даже не
взяв клипсу с крошечным радиомаяком. Так что неизвестно, сумеет ли Леня ее
найти… Но он тоже хорош! Послал ее на такое опасное задание, не обеспечив
достаточно надежным прикрытием! Все время он поручает ей все самое трудное,
самое опасное! Настоящий эксплуататор! Впрочем, все мужчины таковы…
— Очнулась? — удовлетворенно повторил мужской
голос, и из-за спины женщины выдвинулась наглая ухмыляющаяся физиономия. Это
был тот самый толстый, выбритый наголо мужчина, который отключил Лолу, как
неисправный электроприбор, прижав к ее лицу платок с хлороформом. Кажется, его
зовут Рудольф Андреевич…
— С пробуждением! — воскликнул бритый тип с наглой
издевательской усмешкой. — Как выспалась?
— Отвратительно, — отозвалась Лола, —
развяжите меня немедленно! У меня руки и ноги совершенно онемели! Я хочу пить,
хочу есть, я хочу в туалет, а первым делом я хочу, чтобы вы немедленно
развязали меня и отвезли домой!
— Обойдешься, — неприязненно процедила
женщина. — Что с ней будем делать? В кислоту бросим или к крысам в подвал?
— Но-но! — вскрикнула Лола дрожащим от страха
голосом. — Не много ли вы на себя берете? Кто вы вообще такие? И где я
нахожусь?
— В заднице! — ухмыльнулась злобная
женщина. — И не выберешься отсюда никакими силами!
— Не надо сгущать краски! — подал голос бритый
толстяк. — Наша очаровательная гостья вполне может облегчить свою участь и
вообще получить свободу. При одном условии, разумеется…
— При каком еще условии? — подозрительно
переспросила Лола.
— Сейчас ты подпишешь один документ, и мы тебя
немедленно отпустим…
— Интересно, как я могу что-то подписать со связанными
руками? Нет уж, сначала развяжите!
— Тебе не откажешь в здравом смысле! — усмехнулся
толстяк, и в его руке сверкнул узкий нож.
Лола невольно вздрогнула, когда холодное лезвие коснулось ее
кожи, но он ловко перерезал веревки, не порезав пленницу.
Лола потерла онемевшие руки, восстанавливая кровообращение,
и проговорила:
— Ну понятно, вы играете хорошо известные роли —
доброго и злого следователя! Чтобы я на радостях подписала все, что вам нужно…
— Подпишешь, — процедила женщина, скользнув по
Лолиному лицу обжигающим, полным ненависти взглядом. — Подпишешь, никуда
не денешься! Или ты предпочитаешь ; оказаться в чане с кислотой?
Представляешь,: как она в считанные секунды разъест твою нежную кожу? А потом
сожжет все твое красивое тело, до самых костей!
— Но уж тогда я точно ничего не смогу подписать! —
ответила Лола, с трудом преодолев охвативший ее ужас и стараясь никак не
показать его. — А кстати, может быть, вы мне наконец объясните, что вам от
меня нужно? Что я должна подписать?
— Один скромный, маленький документик! —
осклабился Рудольф Андреевич, жестом фокусника выхватив из-за спины лист
гербовой бумаги. — Всего лишь отказ от наследства! Можешь ознакомиться!
— Я, Кристенко Алина Ивановна, находясь в здравом
уме.., отказываюсь от вступления в права наследования по завещанию моего мужа
Кристенко Валерия Степановича.., подпись Кристенко Алины Ивановны заверяю.
нотариус… Вот те на! — Лола подняла глаза на своих похитителей. — Еще
и подписи никакой нет, а нотариус уже заверил У этого человека могут быть
серьезные неприятности!
— Ты за других людей не беспокойся! прошипела женщина,
сверкнув на нее глазами. — Ты за себя беспокойся! Подписывай живо!
— А вот вам! — выкрикнула Лола и молниеносным
движением разорвала бумагу пополам, а потом еще пополам.
— Ну что ты, прямо как ребенок! — вздохнул Рудольф
Андреевич и вытащил из-за спины еще один точно такой же лист. — Что ж ты
думаешь, я тебе сразу подлинник дам?
Для первого раза, конечно, ксерокопию сделали! А вот это уже
подлинник, только он, само собой, не единственный…
— Дай мне с ней по-своему поговорить! женщина
повернулась к Рудольфу Андреевичу и потерла руки. — Она у меня все
подпишет! И нескольких минут не пройдет!
Лола попыталась отползти, чтобы увеличить расстояние между
собой и этой страшной женщиной, но связанные ноги не давали такой возможности.
Однако пошевелившись, она почувствовала под одеждой что-то жесткое.., еще раз
шевельнувшись, сдвинула этот предмет ближе к руке и сообразила, что это такое —
специальная ручка, которую как раз для такого случая дал ей Маркиз. Конечно,
эта ручка не поможет ей вырваться на свободу, но хотя бы…
— Видишь, как моя напарница нервничает? — с
фальшивой улыбкой произнес Рудольф Андреевич. — Ты ее лучше не серди, а то
она может так с тобой обойтись.., она женщина простая и грубая, я ее иногда сам
боюсь!
Напарница Рудольфа зарделась, как будто он отпустил ей
изысканный комплимент.
— Нашли дуру! — вполголоса отозвалась Лола. —
Если я подпишу эту бумагу, моя жизнь не будет стоить ни гроша! Вы меня тут же
отправите на тот свет, как лишнего свидетеля!
— Ну что ты! — Рудольф сделал честное лицо. —
Даю тебе слово! Клянусь, что мы тебя тут же отпустим!
— Отпустим, отпустим! — со злобной усмешкой
подтвердила его напарница.
— Ваше слово недорого стоит! — проговорила Лола,
мучительно прикидывая, что она может предпринять для своего спасения и
отчетливо понимая, что оказалась в совершенно безвыходном положении.
