Книга Любовницы, страница 25. Автор книги Эльфрида Елинек

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Любовницы»

Cтраница 25

Иногда дети делают слабые попытки затеять игру, тогда их мгновенно хватают за шиворот, задают на орехи и награждают пинками, а потом суют в руки рюкзак и отправляют в лавку за кормом для скотины. За солью и комбикормом.

Ни о чем подобном Паула не догадывается. Она стоит на улице перед входом в магазин, и на нее недоверчиво оглядываются снующие мимо мамаши. Она надеется, что скоро поймает на себе восторженный взгляд Эриха, а пока раздает детишкам конфеты. Детям постарше конфеты есть запрещают, они обязаны приносить сласти домой, для своих маленьких или даже грудных братишек и сестричек. Если же кто-то отважится тайком сунуть конфету за щеку, ему сразу достанется такая затрещина, что зубы повылетают.

Дома эти мамаши, бросив на произвол судьбы дымящиеся на плите кастрюли, как фурии бросаются к анемичному младенцу, срывают с его тельца обкаканные ползунки и с буйной энергией вталкивают маленького глупышку в белоснежные, свежевыстиранные одеяния. Потом упакованного в ползунки младенца покрывают поцелуями и мамаша, и все присутствующие, а какашки отправляют в стиральную машину. Поистине, перед нами — вечно повторяющееся и всегда переживаемое заново чудо природы, связанное с тем, как меняют отвратительно воняющую коричневатую тряпку на сияющее белизной одеяние. Про какашки все забыли, вновь сияет солнце. Из раскрытых от умиления ртов присутствующих при этом гостей доносится: «Ах ты, свиненыш эдакий», или: «Какая аккуратная мамочка». И мамаши сияют от счастья.

Паулу влечет к Эриху. Мамашу влечет к приборке и чистоте.

А вот наконец и он, Эрих, объект влечения.

Шикарный молодой человек особенно выигрышно выглядит на фоне этих сгрудившихся теток, дряхлых пенсионеров и малолеток, согнувшихся под тяжестью сумок. Эрих раздвигает эту вонючую толпу, как кулисы, и появляется на сцене.

За прилавком сразу встрепенулись незамужние продавщицы в белых халатах, в том числе и мать-одиночка, парнишке-то ее годков немало, скоро на лесосеку пора. Химическая завивка, под халатиками — новенькие пуловеры, купленные в универмаге, на ногах с толстыми бледными икрами — туфельки на шнуровке и без каблука. Золотые зубы, золотые цепочки с золотыми крестиками. Эриха осыпают расспросами о здоровье матушки, бабушки и папочки, он отвечает медленно и с трудом. Под градом вопросов Эрих выглядит словно баран перед новыми воротами. Спасибо, все хорошо. Неоновый свет слепит глаза, привыкшие к вольной и наполненной свежим ветром природе. Неоновый свет вреден для здоровья. Эрих такой миленький и такой высоченный.

В продавщицах мгновенно просыпается тоска хоть по маленькой толике любви.

Эрих не привык дарить любовь ни по маленькой толике, ни большими порциями. На его любовь не приходится рассчитывать даже его близким, которые не раз прикладывали руку к побоям, выпадавшим на его долю. Эриху часто хочется прикончить и мамашу, и папашу, но он на это не решается. Зато так здорово, когда тебя никто не видит, помучить как следует щенка, кошку или маленького ребенка.

Знала бы об этом Паула!

Паула жаждет любви, как свинья желудей.

Паула готова пролезть сквозь любую щель. Паула не сводит с Эриха глаз, ей не терпится преподнести ему в подарок свое тело.

Местная пивнушка молча наблюдает за ней; вскоре пивнушке предстоит активно включиться в эту борьбу полов.

Когда напьешься, то бить кого-нибудь легче, чем в трезвом состоянии, правда, удовольствия получаешь меньше, ведь все происходит как в тумане, даже приятных воспоминаний не остается. Эриху предстоит еще научиться соблюдать золотую середину, впрочем, впереди у него много времени до тех пор, пока на него не обрушится дерево на лесосеке или не навалится старческая немощь. Достаточно времени, чтобы поупражняться.

Паула по-прежнему верит, что жизнь и любовь у нее впереди. Ей еще неизвестно, что у нее впереди разве что ее собственная любовь. Все приходится делать самой. Иначе ничего не добьешься. Если делаешь все сама, то все получается как надо. В конце концов, разве можно на кого-то положиться?!

На улице взвизгивают тормоза. На этот раз ребенок уцелел.

Паула сопровождает Эриха, нагруженного покупками, в старый сарай. До нее туда входили многие здоровые дети природы, входили, чтобы выйти оттуда больными. Некоторые нашли там свое счастье, а потом снова его потеряли. Остальные же нашли там свою беду.

Мало кто нашел там наслаждение. Такие чувства здесь редко встречаются. Здесь царят расчеты и подсчеты, сложение и вычитание. Здесь царит ледяной холод.

Здесь не суждено было свершиться многому из того, на что возлагали надежду. Здесь уже звучали слова: «Знаешь, скоро нас будет трое». Здесь уже не раз разбивались сердца и брачные узы. Здесь царит страсть, увидеть которую пока не удалось никому. Сюда входишь как эмоциональный калека и выходишь отсюда в том же состоянии. Все, что произошло в промежутке, ничего не значит, ничего не изменит. Здесь царит закон телесного низа в отличие от законов леса, которые действуют во время работы. В конце концов стиральные машины заглатывают в себя запачканные трусики, сиявшие белизной до того, как их владелицы появились в сарае.

Эрих слегка покачивается под тяжестью рюкзака и под воздействием винных паров. У Паулы сжимается сердце и перехватывает дыхание, ведь она ждет, что произойдет что-то большое и светлое. Эрих с огромным рюкзаком — вот, пожалуй, и все, ничего большого в сарае больше нет.

Паула очень ждала любви, но любви ей не достается. Эрих давно уже ушел, а Паула в поисках любви все обводит взглядом сарай, балки, разбитые кормушки, сено в углу и навозную жижу на полу. Любви нет, есть только боль там, пониже живота. А Эрих шагает себе в гору.

Эгей!

Паула читала и слышала, что любовь причиняет боль, когда теряешь любимого, когда происходит несчастный случай, автокатастрофа, смерть на операционном столе или трагическое самоубийство. Как же может быть, что любовь причиняет боль тогда, когда она приходит? А не только тогда, когда уходит?

Паула сидит на сене и кружевным платочком промакивает кровь. Почти мгновенно ребенок, которого она желала, превращается в ее мозгу в жуткий страх и в острую опасность. Дитя любви исчезает, появляется дитя страха. Паула боится последствий. Если уж Пауле не удалось удержать Эриха хотя бы на пару минут своим еще не полностью развитым телом, своим жалким умишком, своей учебой на швею и красным платьем, то разве удастся ей удержать Эриха с помощью ребеночка?

Мы не показали любовь Эриха и Паулы потому, что ее просто не было. Была просто яма, в которую ты валишься и из которой потом выкарабкиваешься и бредешь себе дальше. В тебе ничего не сломалось, разве что погибло дитя человеческое в расцвете юности.

Дома большая стирка безразлично заглатывает платок с бурыми пятнами, как заглатывает она пропотевшие рубашки папаши и братца. В этой жизни радость, страдание и труд идут рука об руку.

Огромный труд для Паулы — заполучить и удержать Эриха. Любовь гнездится теперь не там, пониже живота, она перекочевала в мозг. Там, пониже живота, все вымерло, ничего не чувствуется. Что ж, так от многого себя избавляешь.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация