В венском Пратере на аттракционах развлекается маленький народец, а на лужайках его парковой части — народец похотливый. На аттракционах Пратера родители, до краев набившие брюхо жареной свининой, клецками, пивом и вином, усаживают своих столь же наполненных до краев отпрысков в корзины или верхом на разноцветных лакированных лошадок из пластмассы, на слонов и злых драконов, в автомобильчики, и ребенок, усаженный на карусель, исторгает наружу то, что в него недавно с таким трудом впихнули. За это его награждают оплеухой, ведь еда в трактире стоила денег и позволить это себе можно не каждый день. Пища, проглоченная родителями, остается в их животах, ведь у них здоровые желудки, а руки их быстры, словно молния, когда они обрушиваются на собственное потомство. Потомству таким образом придается ускорение. Если родители выпили слишком много, может случиться так, что они не выдержат стремительного путешествия по американским горкам. Чтобы испытать себя на храбрость и порадоваться тому, какие они ловкие, представители самого юного поколения устремляются к аттракционам, в которых использованы достижения микроэлектроники предпоследнего поколения. Эти аттракционы названы гордыми космическими именами, они плавно и со свистом взмывают в воздух и там крутятся во все стороны, следуя точно заданной программе, и тогда уже трудно разобрать, где верх, а где низ. Чтобы сесть в такую кабину, надо набраться смелости, эти аттракционы предназначены для подростков, которые уже приобрели в этом мире определенную закалку, однако еще не знают, что такое ответственность и страх, как не ведают этого и их тела. Они легко переносят ситуацию, когда верх вдруг оборачивается низом, и наоборот. Космический аттракцион представляет собой лифт, состоящий из двух огромных разноцветных металлических капсул, в которые помещаются люди. А в это время на земле бравые стрелки в честь своих невест вовсю палят по пластмассовым куклам, и невесты гордо уносят добычу домой. И спустя многие годы женщина, уже разочаровавшаяся в своем чувстве, может вспомнить, сколь много она значила когда-то для своего милого дружка. На зеленых просторах и лужайках Пратера, местами сильно заросших кустарником, дело обстоит уже намного сложнее. В одной части парка завсегдатаи пускают друг другу пыль в глаза: красивые и большие, сердито фыркающие и быстрые автомобили привозят сюда публику, одетую для верховой езды и пересаживающуюся из автомобильных кресел на спины лошадей. Порой кое-кто экономит на самом существенном, на лошади, и покупает себе только соответствующую одежду, чтобы горделиво расхаживать в ней. Здесь подрывают свой бюджет секретарши, ведь и в будние дни шеф от них требует, чтобы они одевались элегантно. Бухгалтеры лезут из кожи вон, чтобы по субботам во второй половине дня лошадка постаралась для них изо всех сил. Они с готовностью соглашаются на сверхурочную работу. Менеджеры по персоналу и руководители предприятий относятся ко всему этому уже спокойнее: они могут себе это позволить, но могут без этого и обойтись. Каждому и так ведь ясно, что они из себя представляют, и они уже поглядывают в сторону площадки для гольфа.
Конечно, есть более красивые места для верховых прогулок, однако нигде на тебя не глазеет с восхищением такое количество наивных семейств с невинными детками и собачками на поводке. Детишки восклицают: «Ого, какая лошадушка!» Они бы сами на ней с удовольствием прокатились, но им достаются лишь затрещины, если они начинают канючить слишком громко. Нам это не по карману. В порядке компенсации мальчонку или девчушку усаживают на пластмассовую лошадку-качалку на карусели, где они продолжают оглушительно реветь. Ребенок может извлечь из этого урок, уразумев, что у большинства вещей, которые ему недоступны, есть дешевые копии. Увы, ребенок мечтает только о том, что ему недоступно, и ненавидит своих родителей.
Есть и другие части парка, например, Фройденау и Криау, где над лошадьми измываются профессионально, и тем, кто ездит рысцой, туда нечего соваться, да и тем, кто скачет галопом, приходится поторапливаться. Земля усыпана пустыми жестянками из-под напитков, билетами тотализатора и прочим мусором, который природа не в состоянии переварить. Ей удается справиться в лучшем случае с мягкой бумагой, из которой делают разовые носовые платки; бумага была когда-то натуральным продуктом, однако пройдет много времени, прежде чем она снова таковым станет. На плотно утрамбованной земле разбросаны бумажные тарелки, словно посевной материал, непригодный в пищу. Тщательно откормленные четвероногие гоночные устройства, наделенные прекрасной мускулатурой, накрытые попонами и ведомые под уздцы, совершают круговую пробежку. У них нет других забот, кроме одной — какую тактику применить для победы в третьем заезде, и даже это им подскажет их жокей или наездник, подскажет своевременно, прежде чем они проиграют.
Когда гаснет свет дня и вступает в свои права ночь, коротаемая с рукодельем под лампой или с кастетом и ножом в кармане, на сцене появляются люди, которых не ведут по жизни под уздцы, и чаще всего это женщины, иногда, правда, и очень молодые мужчины, ведь когда они станут старше, для клиентов они будут представлять еще меньший интерес, чем пожилые женщины. Женщины для гомосексуалистов, что естественно, не представляют интереса ни на какой стадии. Итак, Пратер распахивает ворота, ведущие на панель.
Это место известно в Вене всем, даже маленьким детям, которых строго-настрого предупреждают, чтобы они в темное время держались как можно дальше отсюда. Мальчики налево, девочки направо. Стоят здесь и пожилые женщины, их, оказавшихся на обочине жизни и профессии, немало. Частенько их растерзанные останки выбрасывают на улицу из мчащегося автомобиля. Полиция ведет следствие, но почти всегда безрезультатно, ведь преступник появился из тихого и устроенного мира и снова вернулся в него. Или это сделал сутенер, у которого всегда есть алиби. Именно здесь изобрели и впервые опробовали передвижной матрац. Кто не имеет для этих занятий своей квартиры или комнаты, автомобиля, номера в гостинице или угла в притоне, должен иметь по меньшей мере передвижную подстилку, которая согревает и на которой можно более или менее устроиться, когда похоть опрокидывает человека на землю. Здесь венские нравы расцветают самым пышным цветом во всех своих неограниченных дурных качествах, здесь мимо несется со всех ног шустрый югослав или торопливый слесарь из Фюнфхауса (Фюнфхаус — один из рабочих районов Вены), желающий сэкономить деньги, а за ним гонится изрыгающая непристойные проклятия профессионалка, которую надули при расчете. Слесарь из Фюнфхауза страстно мечтает о том, как поскорее построить для себя и для своей невесты новую времянку, за стенками которой он может прятать все свинства своей частной жизни. Там можно укрыть от глаз наблюдателя и надежно хранить книги, стереоустановку с пластинками, телевизор, радиоприемник, коллекцию бабочек, аквариум, всякие вещи и предметы, связанные с увлечениями, и массу всякой всячины, массу всякой всячины. Гость разглядит только деревянные укрытия, подделанные морилкой под палисандр, а беспорядок за их стенками он не увидит. Еще он сможет увидеть — и пусть себе видит — маленький домашний бар с разноцветными ликерами и соответственно подобранными, грозно сверкающими, бесконечно протираемыми бокалами. По крайней мере, в первые годы супружества их еще протирают тщательно. А потом их разобьют детишки, или жена нарочно не уследит за ними, потому что муж всегда приходит очень поздно и пьянствует где-то вне дома. Зеркальный бар постепенно покрывается пылью. Югославы и турки относятся к женщине с презрением в силу своей природы, а слесари презирают женщину только тогда, когда она нечистоплотна или когда дает за деньги. Деньги эти лучше потратить где-нибудь в ином месте, там, где удовольствие можно растянуть. Он не собирается платить за удовольствие, такое же непродолжительное, как если разок побрызгать, ведь в конце концов он уверен, что доставляет женщине удовольствие, которого она не получала с другими мужчинами. При жизни он с усердием и терпением копит в себе сперму. Когда он умрет, он ведь не сможет больше отдавать женщинам, к их глубокому огорчению, свои соки и силы. Частенько слесарю не удается его трюк, в этих кругах его уже знают и беспощадно преследуют. Однако в момент особо затруднительного финансового положения, ведь ссуду надо выплачивать, он идет на риск, связанный с возможными побоями, а то и с чем похуже. Его страстное желание менять время от времени одну женскую вагину на другую не всегда согласуется с его финансовыми намерениями и возможностями.
