Бренна забыла обо всем, кроме чудесного скольжения его ладоней по телу. И снова задохнулась от шока, когда Шон подхватил ее и поставил на сундук и прижался губами к ее груди, и осторожно прихватил зубами сосок.
— О боже! — Ее глаза, только что искрившиеся веселым изумлением, потемнели.
— Я хочу свести тебя с ума. — Шон провел пальцем по краю трусиков, его губы скользнули ниже. — Я хочу услышать, как ты выкрикнешь мое имя.
Она выгнулась ему навстречу, задрожала, ее пальцы впились в его плечи. Чувственное, острое удовлетворение пронзило ее стремительно, безжалостно, и она испугалась, что не выдержит его мощи.
И выкрикнула его имя.
Взлет или падение? Ее ноги подкосились, кости будто расплавились. К счастью, Шон успел подхватить ее и понес к кровати.
— Свет…
Шон положил ее на кровать, склонился над ней.
— Я хочу видеть тебя. Хочу, чтобы ты видела меня. — Не сводя с нее глаз, он стянул рубашку. — Знала бы ты, как возбуждает меня то, что я могу обладать тобой снова и снова.
Бренна притянула его к себе.
— Иди ко мне скорее.
— Нет. Я хочу, чтобы ты перестала приказывать и помнила только мое имя. И прорыдала мое имя.
— Ублюдок! — Ругательство, прозвучавшее, как стон, восхитило его. — Не заставишь!
Ну, что же, если мужчине брошен вызов, остается лишь принять его.
Его руки то порхали по ее телу, как крылья эльфа, то становились требовательными, и любое их прикосновение вызывало в ней дрожь наслаждения. Бренна с восторгом находила в Шоне все, что никогда не могла ни представить, ни нафантазировать. Ни один из ее прежних мужчин никогда не давал ей ничего подобного, никогда не требовал отдать столько взамен. С Шоном она чувствовала себя свободной и уверенной. Сколько бы он ни удивлял ее, она знала, что может ему доверять.
Она уступала ему охотно, раскрывалась без всяких условий. Он оказался необыкновенным любовником. Она брала все, что он предлагал, и старалась не уступать ему. И, отдаваясь ему, сдавалась, чего опять не было ни с кем другим прежде.
Словно чувствуя это, Шон снова овладел ею, теперь уже медленно, и в этой сладостной пытке ее тело превратилось в клубок оголенных нервов.
Ее кожа была влажной и скользкой. Ее тело дышало таким жаром, что Шон боялся в нем сгореть. Бренна двигалась под ним, над ним, словно окутывала его. В свете лампы он видел ее глаза, сосредоточившиеся на его лице, и ждал, ждал, и дождался. Она прорыдала его имя.
Он вонзился в нее со страстью, неожиданной даже для самого себя. Но она изогнулась к нему навстречу, приняла его с таким же отчаянным желанием. Плоть схлестнулась с плотью. Одно сердце ударилось о другое. И, обхватив ее бедра, он пустился в скачку.
— Никого, кроме тебя, Бренна. — Его кровь бешено неслась по жилам, стучала в висках барабанным боем, непрерывным и диким.
— Никого, кроме тебя, — успела отозваться она, и ее мир взорвался.
И его любовь, не зная преград, затопила ее.
15
Бренна привыкла рано вставать и сразу приниматься за работу. Допоздна она спала редко, разве что если накануне выпивала больше своей обычной скромной нормы.
Но прошлым вечером она не пила ничего, кроме газировки, поэтому, открыв глаза, удивилась бьющему в глаза солнцу. Еще больше она удивилась, обнаружив, что не свалилась с кровати только потому, что Шон крепко обнимает ее одной рукой, прижимая к своей груди.
Сам он вольно раскинулся на кровати, вытеснив ее к самому краю. Спасибо хоть, что позаботился о том, чтобы она не свалилась.
Бренна зашевелилась, поерзала, надеясь освободиться и сползти с кровати, но Шон лишь крепче прижал ее к себе.
— Может, ты любишь нежиться в кровати до полудня, но я не такая. — Бренна начала извиваться, чтобы высвободиться из — надо признать — очень уютных объятий, и обнаружила любопытную вещь: его тело проснулось окончательно. — Ага, просыпаешься в полной боевой готовности, приятель? — Бренна хихикнула и попыталась отбросить его руки. — Не дождешься, я хочу принять душ и выпить кофе.
Шон сонно хмыкнул в ответ, однако его широкая ладонь по-хозяйски распласталась на ее груди.
— Руки не распускай. Никакого баловства, пока я не выпью кофе.
— Ладно. Ты просто полежи, а я тобой попользуюсь.
Он раздвинул ей ноги и доказал, как сильно она ошибается.
Позже, когда она доплелась до душа, ее мнение об утреннем баловстве несколько изменилось. Оказывается, не такая уж это жертва — иногда позволить попользоваться собой.
Бренна включила воду попрохладнее, чтобы остудить разгоряченную кожу, вошла в старинную ванну на львиных ножках, задернула занавеску и сунула голову под колючие струйки.
Нелегко было промыть такую густую шевелюру таким скудным количеством воды, но она почти справилась, когда занавеска отдернулась, звякнув кольцами. Бренна приоткрыла один глаз и сердито уставилась на Шона.
— Думала, так скоро особых хлопот с тобой не будет.
— Хочешь пари? — спросил Шон, встав рядом с ней.
Она проиграла. И еле держалась на ногах, когда сдернула с крючка полотенце.
— Не подходи, — предупредила она, заматывая полотенцем мокрые волосы. — Твое время кончилось. Мне пора домой.
— И не подождешь оладьи?
— Ты собирался печь оладьи? — оживилась Бренна.
— Ну да, но, раз ты так спешишь, обойдусь омлетом.
Он уже вытерся и чистил зубы, а Бренна замерла, наблюдая за ним. Это был какой-то особенный момент, очень личный, почти интимный. Она вспомнила, что накануне вечером, увлекшись перепалкой, не забрала оставленную у Дарси зубную щетку и еще кое-что необходимое.
— Не так уж я сильно спешу. У тебя найдется лишняя зубная щетка?
— Не-а, но, учитывая обстоятельства, можешь взять мою.
— Ты не возражаешь, если я ради удобства кое-что оставлю у тебя?
Шон склонился над раковиной прополоскать рот, и Бренна не могла видеть его торжествующего взгляда. Еще один шаг!
— Места полно. — Он вручил ей свою зубную щетку. — А пока пользуйся тем, что есть. Я пойду вниз, сварю кофе.
— Спасибо.
Шон вышел в спальню, натянул джинсы и джемпер. Если бы не надо было тащиться в паб, он сумел бы уговорить ее провести с ним день, а так у них оставалось не больше часа.
Он хорошо представлял себе, как они могли бы жить. Утро, как сегодня, начиналось бы с любви, потом неспешный завтрак, после которого каждый из них отправляется по своим делам. Он уже видел, как вечерами Бренна сидит на кухне паба, пока он работает, или ждет дома его возвращения после смены.
Спускаясь по лестнице, Шон напомнил себе, что для достижения цели понадобятся еще несколько нелегких шагов, но он не верил, что, так сильно полюбив ее, не найдет способ убедить Бренну разделить с ним жизнь.
