Она осторожно извлекла трубку и посмотрела на Тома:
— А теперь надо… — И девушка указала на пластиковый мешок мочеприемника.
— А это уже моя обязанность, — улыбнулся Том.
Прошло несколько минут, но скорая помощь, казалось, не продвинулась к дому ни на ярд. Потом на улице невнятный голос, усиленный мегафоном, что-то проорал, и звук сирены начал стремительно приближаться.
Внезапно Райм пошевелился. Его голова дернулась сначала в одну сторону, потом в другую, и откинулась на подушке. Багровый цвет лица постепенно начал уступать место нормальному.
— Линкольн, вы меня слышите?
— Том… — простонал Райм.
Его тело сотрясал озноб, и помощник поспешил укрыть хозяина простыней.
Сакс поглаживала ладонью спутанные волосы Линкольна, а потом, взяв салфетку, вытерла его мокрое от пота лицо.
На лестнице раздались шаги, и в комнату ввалились два здоровенных медика с шипящими рациями, торчащими из нагрудных карманов халатов. Они быстро измерили давление и проверили работу стимулятора. Через пару секунд вслед за ними появился и доктор Питер Тейлор.
— Питер, — обратился к нему Том. — У нас дисрефлексия.
— Давление?
— Сейчас снижается, но было очень плохо. Доходило до ста пятидесяти.
Доктор поморщился.
Том представил Тейлора сотрудникам скорой помощи, и те, удовлетворенные присутствием знающего специалиста, позволили тому пройти к кровати больного.
— Доктор, — слабым голосом произнес Райм.
— Ну-ка, посмотрим эти глазки, — Тейлор посветил медицинским фонариком в зрачки Райма.
Сакс попыталась определить состояние Линкольна по реакции доктора. Питер нахмурился, и Амелия забеспокоилась.
— Мне уже не нужен стимулятор, — прошептал Райм.
— Ни вам, ни вашим легким, да? — сухо поинтересовался доктор. — Ну, пусть еще немного поработает. А мы пока посмотрим получше, что же с вами произошло. — Он взглянул на Сакс. — А вам, если не возражаете, лучше подождать внизу.
* * *
Тейлор наклонился к пациенту, и Райм заметил, что на голове доктора сквозь жидкие волосы заблестели капельки пота.
Ловкими пальцами Питер снова приподнял сначала одно веко Райма, потом другое, изучая его зрачки. Потом быстро собрал свой сфигмоманометр и измерил ему давление. Взгляд его, казалось, был уже где-то далеко, как это случается с врачами, погруженными в свое нелегкое занятие.
— Приближается к норме, — успокаивающим тоном произнес Питер. — Как у нас с мочой?
— Тысяча сто миллилитров, — подсказал Том.
Тейлор начал сердиться:
— Опять наплевательское отношение к самому себе? Или очень много выпили за день?
Райм, в свою очередь, тоже не счел нужным оправдываться:
— У нас было очень много дел, доктор. Ну и, конечно, забывал все вовремя сделать.
Только сейчас Тейлор заметил изменения, произошедшие в комнате. Он удивленно осматривал аппаратуру, как будто ее тайком внесли сюда и расставили, пока доктор занимался больным:
— Что все это значит?
— Меня отозвали из отставки. Не дают спокойно пожить на пенсии.
Удивление на лице Тейлора сменилось добродушной улыбкой:
— И давно пора. Я уже сколько месяцев с вами бьюсь, чтобы вы занялись чем-нибудь полезным. Ну, а как обстоят дела с кишечником?
— Уже прошло часов двенадцать, — снова вставил Том. — Или даже четырнадцать.
— Как вы все же беспечны! — упрекнул помощника доктор.
— Его вины в этом нет, — поспешил выручить Тома Райм. — У меня весь день в комнате толпился народ.
— Никакие извинения и оправдания не принимаются, — отрезал доктор. Тейлор был строг и никогда не разговаривал через «переводчиков», обращаясь непосредственно к интересующему его человеку. Он умело справлялся даже с самыми упорными пациентами и не позволял им садиться себе на шею.
— Ну, тогда мы сейчас позаботимся и об этом. — Он надел хирургические перчатки и начал проделывать довольно непростые манипуляции, чтобы заставить ленивый кишечник сработать. Том приподнял одеяло и подложил одноразовую пеленку.
Когда все было закончено, помощник протер тело хозяина влажными тампонами.
— Итак, я надеюсь, вы отказались от своей бредовой затеи? — неожиданно спросил Тейлор, пристально глядя в глаза Райма.
Бредовой затеи…
Он имел в виду самоубийство. Взглянув на Тома, Райм нехотя ответил:
— Уже некоторое время я об этом не думал.
— Хорошо. — Тейлор снова окинул взглядом аппаратуру на столе. — Вот чем вам стоит заниматься. Может быть, вас снова возьмут на работу.
— Наверное, я не пройду медицинскую комиссию.
— Как голова?
— Ну, если представить себе с десяток кувалд, бьющих по ней, то впечатление будет полным. И с шеей так же. Сегодня два раза были судороги.
Тейлор обошел изголовье кровати и нажал пальцами где-то с обеих сторон позвоночника. Именно там, как полагал Райм, хотя он и не видел этого места, оставались шрамы после операции. Затем доктор принялся массировать Райму шею и плечи, аккуратно надавливая на затвердевшие мышцы. Боль утихла.
Внезапно пальцы Питера замерли, очевидно, там, где находился злосчастный поврежденный позвонок.
Космический корабль, морской скат…
— Когда-нибудь они научатся чинить и это, — проговорил Тейлор. — Когда-нибудь подобная травма станет для врача такой же ерундой, как и сломанная нога. Поверьте мне. Я это предвижу.
* * *
Через пятнадцать минут Питер Тейлор вышел из дома и присоединился к полицейским, сгрудившимся на тротуаре возле входной двери.
— С ним все в порядке? — взволнованно спросила Амелия.
— Давление нормализовалось, но сейчас ему нужно отдохнуть.
Внезапно доктор, не отличавшийся эффектной внешностью, осознал, что перед ним стоит восхитительной красоты женщина. Он пригладил свои жидкие волосы и восхищенно оглядел ее стройную и гибкую фигуру. Затем он увидел стоявшие неподалеку полицейские машины и поинтересовался:
— А какое дело он помогает вам расследовать?
Селитто что-то невнятно промычал. Полицейские обычно не любят отвечать на подобные вопросы, если они исходят от гражданских лиц. Но Сакс сразу поняла, что Райм и Питер — близкие друзья, и поэтому охотно пояснила:
— Вы слышали о вчерашнем похищении?
— О таксисте? Да, об этом во всех сводках новостей говорят. Это достойное занятие для Линкольна. Работа — как раз то, что ему нужно. Ему необходимы друзья и цель в жизни.
