— Почему? — спросил полицейский.
— Он так осторожен потому, что числится в картотеке! Так что когда мы все-таки найдем его отпечаток, думаю, мы сможем определить, с кем имеем дело. Так, так, отпечатки перчаток из хлопчатобумажной ткани, от них никакого толку… Следов ног нет, потому что он набросал на пол гравий. Хитер! Но если бы он был дураком, мы бы никому не были нужны, правда? Так, а о чем нам расскажет это стекло?
— О чем оно может рассказать кроме того, что Танцор разбил окно, чтобы проникнуть в ангар? — недовольно пробурчала Сакс.
— И все же давайте посмотрим на него, — не сдавался Райм.
Уложив несколько осколков на предметное стекло, Купер поместил их под микроскоп и включил видеокамеру, чтобы передавать изображение на компьютер. Райм подъехал к монитору.
— Командный режим, — приказал он.
Услышав его голос, компьютер прилежно вывел на экран таблицу меню. Конечно, Райм не мог управлять микроскопом, но изображение на экране монитора было ему полностью подвластно.
— Курсор вниз. Два нажатия на левую кнопку.
Райм подался вперед, поглощенный радужными переливами.
— Похоже, обыкновенное незакаленное стекло.
— Согласен, — подтвердил Купер. — Сколов нет. Было разбито тупым предметом. Например, локтем.
— Да-да, да-да… Мел, взгляни-ка на раковины.
Стекло, разбиваясь от удара, раскалывается по изогнутым линиям — раковинам. По тому, в какую сторону направлены раковины, можно определить, с какой стороны был нанесен удар.
— Вижу, — сказал эксперт. — Обыкновенные раковины.
— Взгляни на грязь, — резко заметил Райм. — Грязь на стекле.
— Ну, вижу. Следы дождевых капель, грязь, сажа от выхлопов.
— На какой стороне стекла грязь? — нетерпеливо спросил Райм. Когда он еще руководил отделом осмотра мест преступления, его подчиненные жаловались, что он говорит с ними как педантичный учитель. Райм считал это комплиментом.
— Она… о боже, — осекся Купер. — Этого не может быть!
— В чем дело? — спросила Сакс.
Ей ответил Райм. Конусоидальные сколы начинались на чистой стороне стекла и заканчивались на грязной.
— Разбивая стекло, Танцор находился внутри ангара.
— Но это же невозможно! — возразила Сакс. — Осколки были на полу ангара. Он… — остановившись, она кивнула. — Ты хочешь сказать, Танцор разбил стекло, потом подобрал осколки и вместе с щебнем кинул их в окно? Но зачем?
— Назначение щебня было не в том, чтобы скрыть следы ног. Танцор пытался убедить нас в том, что он проник внутрь ангара. Однако в действительности он уже находился в ангаре и выбрался наружу, — задумавшись на мгновение, криминалист вдруг крикнул: — Проверьте эти улики. Есть в них следы латуни? Латуни и графита?
— Ключ! — догадалась Сакс. — Ты полагаешь, кто-то дал ему ключ от ангара.
— Именно так! Давайте выясним, кто владеет им или снимает этот ангар.
— Уже звоню, — сказал Селитто, раскрывая сотовый телефон.
Купер прильнул к окулярам микроскопа, исследуя частицы при большом увеличении.
— А вот и то, что мы искали, — воскликнул он. — Латунь, много графита. И машинное масло. Значит, замок был старым. Танцору пришлось с ним повозиться.
— Или? — не отставал от него Райм. — Ну же, думай!
— Или у него был новый дубликат ключа! — опередила Купера Сакс.
— Точно! Неприработанный. Отлично. Том, пожалуйста, быстрее к таблице. Пиши: «Ключ к ангару».
Помощник четким почерком вывел эти слова.
— Так, что у нас еще?
Вцепившись губами в мундштук управления, Райм покатил к компьютеру. Неверно оценив расстояние, он наехал на стол, едва не свалив монитор.
— Проклятие!
— Ты не ушибся? — всполошился Селитто.
— Со мной все в порядке, — отрезал Райм. — Что у нас еще? Я спрашиваю: что у нас еще?
Купер и Сакс вытряхнули остатки улик на развернутый газетный лист. Надев очки с увеличительными стеклами, они принялись перебирать мельчайшие частицы. Выбрав пинцетом несколько волосков, Купер уложил их на предметное стекло.
— Отлично, — сказал он, отрываясь от микроскопа. — У нас есть волокна.
Через мгновение на экране компьютера появились тоненькие ниточки.
— Мел, что ты думаешь? Это бумага, так?
— Ага.
В закрепленный на голове микрофон Райм приказал компьютеру увеличить изображение волосков.
— Похоже, они двух разных типов. Одни белые. Другие зеленоватые.
— Зеленоватые? Деньги? — предположил Селитто.
— Возможно.
— Мел, у тебя их достаточно, чтобы проверить пару на газовом хроматографе? — спросил Райм.
Для исследования волокна придется сжечь. Ответив положительно, Купер поместил волоски в прибор. Через некоторое время он считал с экрана показания.
— Нет ни соды, ни сульфитов, ни сульфатов. Эти химические вещества добавляются в пульпу в процессе изготовления высококачественной бумаги.
— Бумага дешевая. А краска смывается водой. В ней нет красителей на основе масел.
— Значит, — вынес вердикт Райм, — это не деньги.
— Скорее всего, это переработанная макулатура, — добавил Купер.
Райм снова обратился к экрану. Масштаб увеличения оказался чрезмерно большим, мелкие подробности исчезли. Криминалист в который раз пожалел о том, что не имеет возможности посмотреть в окуляр микроскопа. Ничто не сравнится с качественной оптикой.
И все же он кое-что разглядел.
— Мел, видишь эти желтые капли? Клей?
Прильнув к микроскопу, эксперт подтвердил:
— Да. Похож на тот, каким заклеивают конверты. Значит, ключ, вероятно, был передан Танцору в конверте.
Но что может означать зеленая краска? У Райма пока не было никаких догадок.
Селитто сложил телефон.
— Я переговорил с Роном Тэлботом из «Гудзон-Вир». Он кое-кому позвонил. Догадайтесь, кто арендует ангар, в котором прятался Танцор?
— Филипп Хансен, — сказал Райм.
— Точно.
— Дело против него становится серьезным, — заметила Сакс.
Верно. Но целью Райма была не передача Танцора в руки правосудия, ему нужна была голова убийцы на пике.
— Что-нибудь еще?
— Ничего.
— Хорошо, переходим к следующему месту. Позиция снайпера. Там Танцор был вынужден действовать в спешке. Возможно, он был менее аккуратным.
