Приятели долго и внимательно разглядывали лежащего на тротуаре. Наконец Леон осторожно прикоснулся к его ноге, и тот, вздрогнув, очнулся и сел, осоловело оглядываясь вокруг.
— Ты кто, мать твою?
— Эй, парень, ты как?
Приятели боязливо отступили назад. Незнакомец, поежившись, схватился за живот, разражаясь приступом кашля.
— Знаешь, какой-то он злой, мать его, — шепнул Леон. — Вовсе и не больной.
— Да ну его. Пошли отсюда.
Медвежонку захотелось вернуться к своей тележке с игрушками.
— Помогите, — пробормотал оборванец. — Мне плохо.
— Там за углом больница.
— Какая к черту больница. — «Кошки» рявкнул так, словно его оскорбили.
Значит, у него нелады с законом. Раз человек, которому стало плохо на улице, отказывается обращаться в больницу, у него серьезные проблемы с законом. Вполне возможно, «Кошек» разыскивает полиция. Да от этого типа надо ждать одних неприятностей.
— Мне нужно лекарство. У вас есть? Я заплачу. У меня есть деньги.
Приятели ни за что бы не поверили в это, если бы «Кошки» не был собирателем пустых банок. Причем чертовски везучим, как они смогли заметить. Рядом с ним валялась огромная сумка, набитая жестянками из-под пива и воды. Леон с завистью посмотрел на нее. Нужно не меньше двух дней, чтобы столько насобирать. Это добро стоит долларов тридцать-сорок.
— У нас ничего нет. Мы этим не занимаемся.
— Хочешь бутылку пива? У меня есть отличное пиво, да-да. Поменяю бутылку на твои банки…
«Кошки» приподнялся на локте.
— Мне не нужно пиво, мать вашу! Меня избили какие-то подростки. У меня внутри что-то разорвалось. Мне плохо. Я должен достать лекарство. Не крэк и не пиво, мать твою. Мне жутко больно. Дайте колеса!
С трудом поднявшись на ноги, черный шатаясь направился к Медвежонку.
— Парень, у нас ничего нет. Ничего!
— Последний раз спрашиваю, дашь?
Застонав, «Кошки» схватился за бок. Приятели почувствовали, что он очень силен, какими бывают некоторые наркоманы. И он просто огромен, ему ничего не стоит согнуть пополам обоих.
— Помнишь того типа? — шепнул Медвежонку Леон. Тот кивнул. Это было чистым рефлексом на страх, ибо Медвежонок понятия не имел, о ком говорит его приятель.
— Ну, того типа, что пытался впарить нам вчера какое-то дерьмо? — продолжал Леон. — Колеса.
— Да-да, колеса, — поспешил подхватить Медвежонок, словно подтверждение рассказа Леона могло каким-то образом успокоить бродягу.
— Ему было наплевать, видит ли его кто-то. Он просто торговал колесами. Не крэком, не смэком, не «Джейн». Настоящим продуктом.
— Да-да, настоящим продуктом.
— У меня есть деньги, — порывшись в кармане, «Кошки» вытащил пару мятых грязных двадцаток. — Видите? Где найти этого ублюдка, мать его?
— У городской ратуши. На заброшенной станции метро.
— Мне плохо… Меня избили. За что меня избили? Что я такого сделал? Я собираю пустые банки, и все. И смотрите, что со мной сделали! Мать твою… Как его зовут?
— Не знаю, — поспешно ответил Медвежонок, морща лоб, словно стараясь вспомнить. — Нет-нет, подожди. Он что-то говорил.
— Не помню.
— Вспомни. Он посмотрел на моих медведей и…
— Точно, и что-то сказал. Да-да. Сказал, что его зовут Джо или что-то в этом роде. Вспомнил! Джоди.
— Ага, Джоди. Уверен в этом.
— Джоди, — повторил «Кошки», вытирая мокрый от пота лоб. — Пойду к нему. Боже, мне нужно лекарство. Как же мне плохо! Мать твою, мне плохо. И твою мать тоже.
Стеная и бормоча себе под нос, «Кошки» побрел прочь, волоча за собой сумку с банками. Леон и Медвежонок вернулись на свое место. Леон открыл бутылку пива, и приятели сделали по глотку.
— Напрасно мы его заложили, — сказал Леон.
— Кого?
— Этого Джоди или как там его.
— Ты бы хотел, чтобы этот ублюдок торчал здесь? — спросил Медвежонок. — Он опасен. Я его боюсь. Ты бы хотел, чтобы он остался здесь?
— Конечно, не хочу. И все же…
— Вот видишь.
— Вижу. Дай бутылку.
Глава двадцать третья
Час 25-й из 45
Сидя на матраце рядом с Джоди, Стивен прослушивал телефоны компании «Гудзон-Эйр».
Он прослушивал телефон Рона, Рона Тэлбота, как ему удалось установить. Стивен не знал точно, какую должность занимает Рон, но то, что одну из руководящих, в этом он совершенно не сомневался. Стивен надеялся получить максимум информации о Жене и Друге, прослушивая именно телефон Рона.
Сейчас этот Рон спорил с каким-то поставщиком запасных частей к реактивным двигателям. Поскольку сегодня было воскресенье, возникли сложности с доставкой деталей, необходимых для ремонта двигателя, противопожарного патрона и какой-то штуковины под названием «кольцо сопла».
— Вы обещали нам доставить все к трем часам, — рычал в трубку Тэлбот. — И они нужны мне к трем часам, и не секундой позже.
После долгих пререканий и ругани поставщик согласился переправить необходимые детали самолетом в Коннектикут. Затем их повезут на машине. «Гудзон-Эйр» получит их не позже трех часов дня. Разговор окончился.
Стивен покрутил кассету дальше, но других звонков больше не было.
Недовольный, он выключил магнитофон.
Ему ничего не известно о том, где в настоящий момент находятся Жена и Друг. Остались в охраняемом доме? Или их перевезли в другое место?
О чем сейчас думает червь Линкольн? Насколько он хитер?
И кто, черт побери, он такой? Стивен попытался представить его таким, каким бы он увидел его в оптический прицел своей винтовки. Но не смог. Перед глазами копошилось месиво червей и белело лицо, следящее за ним из-за грязного стекла.
Вдруг до него дошло, что Джоди его о чем-то спрашивает.
— Что?
— Чем он занимался? Твой отчим?
— Так, чем попало. В основном охотился и ловил рыбу. Он был героем войны во Вьетнаме. Ходил за вражеские позиции и убил пятьдесят четыре человека. Не только простых солдат, но и политиков и им подобных.
— Это он научил тебя, да? Всему этому?
Действие наркотиков окончилось, и зеленые глаза Джоди снова стали прозрачными.
— Практику я приобрел в Африке и Южной Америке, но основы заложил отчим. Я называл его ВСМ. «Величайший солдат в мире». А он смеялся.
В восемь, девять, десять лет Стивен ходил вместе с Лу в долгие походы по горам Западной Вирджинии. Горячий пот стекал струйками по их лицам и скапливался в изгибах указательных пальцев правой руки, застывших в напряжении на спусковых крючках «Винчестеров» и «Рюгеров». Взрослый и мальчик часами совершенно неподвижно лежали в траве. Бритый череп Лу блестел от пота. Оба выслеживали добычу.
