Или ствол полицейского пистолета.
Волоча за собой сумку, Уильямс переполз в противоположную часть дома и, собравшись с духом, рискнул выглянуть через дверное окошко.
Во дворике и дальше в проулке никого не видно.
И снова поправил себя: «не видно» еще не значит, что там никто не прячется.
Его опять затрясло от приступа паники, вызванного синдромом посттравматического стресса, сознание затуманилось от неодолимого желания выскочить через дверь и броситься бежать по проулку, угрожая пистолетом каждому, кто попытается остановить его.
В бездумном порыве он взялся за дверную ручку.
«Нет! Не будь идиотом».
Уильямс сел на пол, прислонился спиной к стене и сделал несколько глубоких вздохов.
Успокоившись, он решил поступить иначе. Между его домом и соседским пролегала полоса земли шириной футов восемь
[10]
, заросшая чахлой травкой. Выходившее на нее подвальное окошко располагалось напротив точно такого же в подвале соседа. Уильямс знал, что Вонги всем семейством уехали на выходные (перед отъездом они попросили Делеона поливать их газон). И вот теперь ему пришло в голову сначала попытаться проникнуть к ним в подвал, а затем незаметно выскользнуть на улицу через заднюю дверь. Если удача на его стороне, то окажется, что полиция не позаботилась о наблюдении за боковым проходом между домами. Потом по проулку он прокрадется до улицы, а по ней добежит до станции подземки.
План не ахти какой, но все же лучше, чем просто сидеть и ждать. Опять слезы. И паника.
«Перестань распускать слюни. Возьми себя в руки, солдат».
Уильямс встал и на нетвердых ногах начал спускаться по лестнице в подвал.
Надо поторапливаться. Копы могут в любую секунду выбить входную дверь и ворваться в дом.
Уильямс повернул щеколду на окне, открыл створку и выкарабкался наружу. Уже начав ползти в сторону окошка в подвале Вонгов, он посмотрел направо и оцепенел.
«О Господи милостивый!»
В проходе межу домами затаились, присев на корточки, два копа – мужчина и женщина – с пистолетами на изготовку. Оба смотрели в противоположную от него сторону – на проулок и заднюю дверь.
Сердце Уильямса заколотилось в очередном приступе паники. Похоже, ему остается только достать свой «кольт» и взять копов на мушку. Он заставит их отбросить подальше пистолеты и рации, а затем надеть друг на друга наручники. Видит Бог, ему не хотелось бы поступать так – ведь это уже настоящее преступление. Но иного выбора нет. На него явно собираются повесить какую-то чернуху. Да, он заберет их оружие и даст деру. И надо проверить, нет ли у них при себе ключей – может, в проулке стоит полицейская тачка «в штатском».
А вдруг их кто-то подстраховывает из засады – снайпер, например?
Делать нечего, придется рискнуть.
Уильямс выпустил из руки сумку и потянулся за пистолетом.
В то же мгновение женщина-коп обернулась в его сторону. У него оборвалось дыхание. Все кончено, мелькнуло в голове.
«Дженис, я люблю тебя!»
Женщина перевела взгляд на листок бумаги у нее в руке, а затем еще раз внимательно посмотрела на Уильямса.
– Делеон Уильямс?
– Я… – У него сорвался голос, все тело обмякло; он не мог оторвать взгляда от этого красивого лица, рыжих волос, завязанных в хвост на затылке, пристально смотрящих холодных глаз.
Она предъявила ему свой служебный жетон, висевший на шнурке на шее.
– Мы из полиции. Как вам удалось выбраться наружу?
В тот же миг она заметила подвальное окошко и понимающе кивнула.
– Мистер Уильямс, здесь проводится полицейская операция. Не могли бы вы укрыться в доме? Там вы будете в большей безопасности.
– Я… – Голос Уильямса дрожал от терзающей его паники. – Я…
– Немедленно укройтесь в доме, – уже строгим тоном повторила женщина-полицейский. – Вам все объяснят после завершения операции. Ведите себя тихо. И не пытайтесь опять покинуть дом! Пожалуйста.
– Да, конечно, я… Конечно!
Уильямс бросил сумку и начал заползать обратно в подвальное окошко.
Женщина поднесла ко рту рацию.
– Говорит Сакс. Я бы расширила периметр оцепления, Бо. Он будет вести себя очень осторожно.
«Что происходит, черт возьми?» Однако Уильямс не стал попусту тратить время на размышления. Он неловко сполз в подвал, поднялся по лестнице в дом и сразу направился наверх, в ванную комнату спальни. Там он поднял крышку бачка унитаза и опустил в него пистолет. Затем пошел было к окну, намереваясь еще раз выглянуть наружу, но тут же бегом вернулся, едва успев склониться к унитазу в мучительном приступе рвоты.
Может прозвучать странно, но в этот чудесный день и после приятных минут, проведенных с Майрой-9834, я все-таки скучаю по работе.
Во-первых, я по жизни люблю работать, я имею в виду, по-настоящему, ну как я умею это делать. И мне хорошо среди сотрудничающих со мной номеров, в их товарищеском, чуть ли не родственном окружении.
Кроме того, я получаю удовольствие от того, что произвожу впечатление, созидаю образ. Меня захватывает бешеный темп нью-йоркского бизнеса – «гонка на выживание», точная, но часто повторяемая расхожая формулировка, хотя я не терплю всякие словесные штампы. Ни один из великих лидеров – Рузвельт, Трумэн, Цезарь, Гитлер – не видел нужды в том, чтобы разводить вокруг себя туман примитивного краснобайства.
Важнее всего, разумеется, то, что моя работа помогает – нет, позволяет мне заниматься моим хобби. Без нее я просто не сумел бы реализовать в полной мере свои насущные жизненные потребности.
У меня очень комфортное служебное положение. Как правило, я могу уйти с работы, когда захочу. Достаточно слегка перетасовать запланированные на неделю мероприятия, и всегда найдется время для удовлетворения своих столь естественных пристрастий. А учитывая, кем я предстаю на публике – мое, так сказать, общественное лицо, – очень трудно заподозрить, что в душе у меня рождаются совершенно иные, говоря, конечно, высоким стилем, порывы.
Люблю работать по выходным и часто провожу их у себя в офисе – если, понятно, не занят очередной операцией с хорошенькой девицей вроде Майры-9834, либо изыманием редкой картины, книжки комиксов, коллекции монет или антикварного фарфора. Даже присутствие отдельных номеров, решивших выйти на работу в праздник, субботу или воскресенье, не нарушает наполняющего коридоры мягкого «белого шума» колесиков, медленно движущих общество вперед, в новый – вызывающе новый – мир.
Ага, вот какая-то антикварная лавка. Я на несколько минут задерживаюсь перед витриной. Кое-что мне приглянулось – картины, сувенирные тарелки, чашки, плакаты. К сожалению, не смогу зайти сюда попозже, так как лавчонка расположена слишком близко к жилищу Делеона-6832. Вряд ли кому-то придет в голову искать связь между мной и «насильником», но… береженого Бог бережет. Вообще-то я приобретаю экспонаты для своей коллекции только в магазинах за наличку либо добываю бесплатно. Мне нравится изучать интернет-каталоги подержанных вещей, однако надо быть сумасшедшим, чтобы покупать что-то в онлайне. Наличные деньги еще не перестали быть удобным платежным средством, но скоро в них, как и во все остальное, начнут вставлять радиоидентификаторы. В некоторых странах это уже делают. Банки будут знать, кому, когда и в каком филиале или банкомате выдана двадцатидолларовая купюра под таким-то номером. А еще станет известно, на что вы ее потратили – то ли на кока-колу, то ли на лифчик для своей любовницы, то ли на вознаграждение наемному убийце за выполненный заказ. Поневоле задумываешься, не пора ли вернуться к старому доброму золоту.
