«На этот раз?»
– Была изнасилована и убита женщина. Но мы знаем, что вы тут ни при чем. Вы находились здесь.
Едкая ухмылка.
– А-а, держите меня под колпаком! Ну разумеется. – Недовольная гримаса. – Черт подери!
Это уже реакция на находку – или отсутствие таковой – в сегменте препарированного им книжного корешка. Джоргенсен выбросил его в пластиковый мешок для мусора. Сакс увидела на полу несколько таких мешков, наполненных остатками изрезанной одежды, книг, газет и каких-то коробочек. Затем ее взгляд упал на микроволновую печь – ту, что побольше, – и внутри она заметила книгу.
Микробофобия, решила Сакс.
Джоргенсен перехватил ее взгляд.
– Микроволны – самый надежный способ умертвить их.
– Бактерии? Вирусы?
Джоргенсен расхохотался, словно Сакс удачно пошутила. Потом кивнул на лежащую перед ним толстую книгу:
– Иногда их очень трудно найти. Но искать надо. Врага необходимо знать в лицо. – Опять кивок, теперь уже в сторону микроволновки: – Хотите верьте, хотите нет, но очень скоро начнут делать такие, что их невозможно будет уничтожить.
Кто начнет? Кого уничтожить? Сакс несколько лет прослужила в постовых копах патрульного дивизиона – в «передвижниках», как их прозвали на полицейском жаргоне. Она дежурила на Таймс-сквер еще в те времена, когда площадь оставалась прежней Таймс-сквер, то есть не превращенной в нынешнюю диснейлендовскую пародию на саму себя. В качестве постового полицейского Сакс не раз приходилось иметь дело с бомжами и разного рода неадекватными типами. И что-то из ее тогдашнего опыта подсказывало ей, что Джоргенсен страдает паранойей или даже шизофренией.
– Вам знаком некий Делеон Уильямс?
– Нет.
Сакс назвала фамилии остальных жертв убийств и подстав, включая двоюродного брата Райма.
– Нет, никогда не слышал об этих людях.
Похоже, Джоргенсен не врал. Он продолжал возиться с книгой и добрые полминуты не обращал на Сакс никакого внимания. Подняв к свету очередную секвестированную страницу, он снова скорчил недовольную мину и бросил скомканный листок в мусор.
– Мистер Джоргенсен, номер вашей комнаты значился в записке, найденной сегодня на месте преступления.
Рука с ножом замерла. Джоргенсен, не дыша, поднял на Сакс безумно горящие глаза. Потом выдохнул:
– Где?! Где, черт возьми, вы нашли записку?
– В Бруклине, в мусорном контейнере. Она была приклеена к свертку с уликами. Предположительно от него избавился убийца.
Голос Джоргенсена понизился до зловещего шепота.
– Вы знаете, как его зовут? Как он выглядит? Отвечайте!
Он медленно приподнялся из-за письменного стола, его лицо налилось кровью, губы дрожали.
– Успокойтесь, мистер Джоргенсен. Не надо так волноваться. Мы еще не знаем наверняка, действительно ли записка оставлена преступником.
– Да-да, это он! Можете не сомневаться. Ублюдок! – Джоргенсен наклонился вперед. – Как его зовут?!
– Я не знаю.
– Назовите мне его имя, черт подери! Сделайте хоть что-нибудь для меня, а не со мной!
– Я помогу вам, если это в моих силах, – твердо произнесла Сакс. – Но вам надо взять себя в руки. О ком вы говорите?
Джоргенсен уронил нож и бессильно опустился на стул. Его плечи поникли, лицо исказила горькая улыбка.
– О ком, о ком… О Боге, конечно!
– О Боге?
– Я же Иов. Знаете ли вы, кто такой Иов? Невинный страдалец, беспрестанно третируемый Богом. Каким только испытаниям он его ни подвергал! Но все они ничто в сравнении с тем, что выпало на мою долю!.. О-о, это он! Разузнал, где я теперь нахожусь, и пометил на этой вашей записочке. А я-то надеялся, что мне удалось спастись… Он снова нашел меня.
Сакс показалось, что у него на глазах выступили слезы. Она спросила:
– Что с вами произошло? Пожалуйста, расскажите мне.
Джоргенсен провел ладонью по лицу.
– Хорошо. Несколько лет назад я занимался врачебной практикой, жил в Коннектикуте. У меня была жена, двое замечательных детишек. Деньги в банке, пенсионный счет, загородный дом. Спокойная, обеспеченная жизнь. Я был счастлив. Потом случилось странное. Поначалу ничего катастрофического. Я подал заявку на новую кредитную карточку, чтобы начислялись мили по программе частых авиаперелетов. Мой годовой доход составлял триста тысяч долларов. Я всегда вовремя вносил деньги на ипотечный и кредитный счета. Но однажды мне отказали. Я решил, что это какая-то ошибка. Но в компании мне сказали, что я отношусь к рискованным заемщикам, поскольку за последние полгода три раза менял место проживания. А я вообще ни разу не переезжал. Просто кто-то снимал квартиры под моей фамилией, пользуясь номером моей социальной страховки и кредитными реквизитами. А потом отказался вносить арендную плату. Однако накануне закупил в кредит товаров на общую сумму почти в сто тысяч долларов, указав доставлять их по тем самым адресам.
– Мошенничество под чужим именем…
– В том-то и дело, что не под чужим! Весь этот фейерверк мошенничества посыпался на меня. Бог открывал кредитки на мое имя, делал заказы на огромные суммы, оформлял поставки в разные места – и, само собой, никогда их не оплачивал. Стоило мне разобраться с одной фальшивкой, он уже подстраивал другую. И был в курсе всего, что я делаю, чем живу. Бог все видит! Он знал девичью фамилию моей матери, день ее рождения, кличку моей первой собаки, марку моего первого автомобиля – те цифры и слова, что обычно используются в качестве паролей доступа на кредитные и банковские счета. Он знал номера моих телефонов и моей телефонной карты. Мне выставили счет за международные звонки на десять тысяч долларов. Как он это сделал? Набирал номер автоматической справочной времени или температуры в Москве, Сингапуре, Сиднее и на несколько часов оставлял трубку снятой.
– Зачем?
– Как зачем? Затем, что он Бог! А я Иов… Сукин сын купил дом на мое имя. Целый дом! И отказался вносить платежи в рассрочку. Я узнал об этом, только когда адвокат, нанятый коллекторским агентством, явился ко мне в нью-йоркскую клинику и потребовал вернуть накопившийся долг в триста семьдесят тысяч долларов. А еще я задолжал четверть миллиона, проигранные Богом в онлайновом казино. Он сфабриковал адресованные мне судебные иски по обвинению во врачебной халатности, и страховая компания аннулировала мой договор. Без страховки меня не брали на работу ни в одну клинику и ни один страховщик не желал иметь со мной дела. Нам пришлось продать дом, и все деньги до последнего цента, естественно, ушли на погашение долгов, к тому времени наделанных уже мной самим, – около двух миллионов долларов.
– Двух миллионов?!
Джоргенсен на мгновение прикрыл глаза.
– Дальше – больше. Моя жена долго терпела все это. Ей пришлось нелегко, но она меня не бросала… пока Бог не начал посылать подарки – дорогие подарки, от моего имени и купленные на мою кредитную карточку, – медсестрам, работавшим прежде вместе со мной. К ним прилагались послания с недвусмысленными намеками и приглашениями. Одна из женщин позвонила мне домой и в разговоре с моей дочерью просила передать, что с удовольствием соглашается провести со мной выходные. Девочка рыдала, когда рассказывала об этом жене. Четыре месяца назад жена ушла от меня, хотя, думаю, не верила, что я ей изменял. Теперь она вместе с детьми живет у своей сестры в Колорадо.
