— Где сейчас Траккиа?
— Уехал в Марсель. Так он сказал. Вместе с Нойбауэром.
— И тот туда же? А Джекобсон?
— Уехал на своей машине... Искать близнецов... Он так сказал.
— Он, несомненно, прихватил с собой и лопату. Пойду-ка я за своими отмычками и выведу «феррари». Встретимся у транспортера через пятнадцать минут. С пистолетом. И деньгами.
Харлоу вышел. Рори, встав не очень уверенно на ноги, отправился следом за ним. А Даннет обнял Мэри за плечи, вытащил носовой платок и начал заботливо вытирать ее мокрое от слез лицо. Мэри с удивлением глядела на него.
— Вы действительно с Джонни заодно? Специальный отдел? Интерпол?
— Да, я полицейский с офицерским званием.
— Тогда остановите его, мистер Даннет! Остановите его!
— Разве вы до сих пор не изучили Джонни?
Мэри обреченно кивнула, пожала руку Даннета и спросила:
— Он против Траккиа?
— Против Траккиа. И еще против многих таких, как Траккиа. Но главный его противник Джекобсон. Когда Джонни говорит, что Джекобсон виновник гибели семи человек — значит, тот действительно виновен в гибели семи человек. Кроме того, у Джонни Харлоу есть две причины лично расправиться с Джекобсоном.
— Его младший брат? — Даннет кивнул, соглашаясь. — А другая причина?
— А вы взгляните на свою левую ногу, Мэри.
Глава 10
На объездной дороге южнее Виньоля черный «ситроен» притормозил, пропуская вперед красный «феррари» Харлоу. Когда «феррари» промчался мимо, Джекобсон, сидящий в «ситроене», задумчиво потер подбородок, повернул свою машину обратно к Виньолю и остановился у ближайшей придорожной телефонной будки.
В кантине Виньоля Мак-Элпайн и Даннет вдвоем заканчивали ужин в почти пустой обеденной комнате. Оба только что взглядом проводили до дверей уходящую Мэри.
— Что-то моя дочь загрустила на ночь глядя, — вздохнул Мак-Элпайн.
— Ваша дочь влюблена.
— Я тоже так думаю. А куда делся дьяволенок Рори?
— Не входя в подробности, скажу, что Харлоу опять поймал его за подслушиванием.
— Только не это! Неужели опять?
— Да. Произошла неприятная сцена. Я при этом присутствовал. Думаю, Рори теперь просто боится встречаться с Джонни. На самом деле Джонни в постели: прошлую ночь он совсем не спал.
— В постели? Заманчиво. Я тоже чувствую себя страшно усталым. Вы меня извините, Алексис, я пойду, пожалуй.
Он почти уже поднялся на ноги, но сразу опустился на место, потому что в комнату входил Джекобсон. Механик направился прямо к их столу. Выглядел он очень утомленным.
— Как дела? — спросил его Мак-Элпайн.
— Ноль. Я обшарил все на пять миль вокруг. Никого. Но я только что получил сообщение из полиции: двух человек видели в Боссе, похожи по всем приметам на наших скверных близнецов. Сейчас поем и отправляюсь туда. Но сначала поищу машину. У моей барахлит тормозная система.
— Возьмите мой «остин», — Мак-Элпайн протянул Джекобсону ключи.
— Прекрасно, благодарю, мистер Мак-Элпайн. А документы на машину?
— Они всегда в бардачке. Очень любезно с вашей стороны, что вы так заботитесь.
— Это ведь и мои парни, мистер Мак-Элпайн.
Даннет безразлично смотрел куда-то вдаль.
Спидометр «феррари» показывал сто восемьдесят километров в час. Но Харлоу словно забыл, что предельная допустимая скорость на дорогах Франции на семьдесят километров ниже, однако время от времени он все-таки чисто инстинктивно поглядывал в зеркало заднего обзора, хотя знал, что ни одна полицейская машина не в состоянии его догнать. Ему бросилась в глаза связка веревки, крюк и аптечка первой помощи на заднем сиденье, на полу под ним небрежно валялся кусок старого брезента.
Всего каких-то сорок минут назад «феррари» отъехал от Виньоля, а уже приближался Марсель. Спустя километр «феррари» притормозил у светофора, блеснувшего красным светом. Лицо Харлоу, покрытое синяками и залепленное пластырем до неузнаваемости, было спокойно, глаза глядели вперед уверенно и ясно, тело расслабилось. И вот это-то спокойствие оказалось разрушенным в одно мгновение.
— Мистер Харлоу, — вдруг раздался голос с заднего сиденья.
Харлоу резко повернулся и увидел Рори, голова его высовывалась из-под брезента, как из кокона. Когда Харлоу заговорил, слова его звучали медленно и недружелюбно.
— Чего тебе здесь нужно?
— Я подумал, вдруг вам понадобится помощь, не так ли. — Рори пытался говорить с вызовом.
Харлоу с трудом сдержался, чтобы не ответить грубостью.
— Я не нуждаюсь в помощи. — Из кармана он вынул несколько бумажек из денег, которые дал ему Даннет, и протянул Рори. — Триста франков. Отправляйся в ближайшую гостиницу и позвони в Виньоль, чтобы за тобой прислали машину.
— Нет, благодарю вас, мистер Харлоу. Я поступил очень скверно по отношению к вам, я понимаю. Теперь у меня есть план, предложение. Я прошу прощения у вас, однако все извинения в мире не смогут меня Оправдать. Лучший путь извиниться — это оказать помощь. Пожалуйста, мистер Харлоу.
— Послушай, паренек, сегодня ночью я встречаюсь с людьми, которые убьют тебя не задумываясь. Но я отвечаю за тебя перед твоим отцом.
Светофор переменил цвет, и «феррари» тронулся дальше. Лицо Харлоу несколько смягчилось.
— С моим отцом что-то не так, я вижу, — сказал Рори.
— Его шантажируют.
— Отца? Шантажируют? — Рори был совершенно растерян.
— Он не сделал ничего плохого. В свое время я расскажу тебе все.
— И вы хотите заставить этих людей прекратить шантаж?
— Рассчитываю на это.
— А Джекобсон — тот человек, который покалечил Мэри? Я был слеп, если мог поверить; что виноваты в этом вы. Вы с ним тоже посчитаетесь, не так ли?
— Да.
— Вы не сказали теперь «рассчитываю». Вы сказали «да».
— Так и есть.
Рори все понял. Последний вопрос он задал с показным безразличием:
— Вы женитесь на Мэри, мистер Харлоу?
— Тюремной стеной покажется все, что замыкается во мне.
— Ладно, я ведь тоже ее люблю. По-другому, но очень сильно. Если вы преследуете негодяя, который искалечил Мэри, то я тоже хочу мстить!
— Перестань болтать! — перебил его Харлоу. Теперь он вел машину молча. Наконец вздохнул примирительно и сказал: — О'кей. Но если ты обещаешь не попадаться им на глаза и быть осторожным.
— Я не буду попадаться им на глаза и буду осторожным.
Харлоу прикусил губу и тотчас передернулся от боли, задев рану. Он посмотрел в зеркало. Сидящий на заднем сиденье Рори улыбался с довольным видом победителя. Харлоу покачал головой, выражая тем самым и недоверие и безнадежность.
