«Какого лешего я здесь делаю?» — невольно подумал Грэм.
А потом, уже ни о чем не размышляя, присоединился к этой безумной затее.
Звук шагов стал удаляться от ствола дуба.
И Бринн с крайней осторожностью решилась поднять голову, обеспокоенная шуршанием листвы.
Выглянув поверх дерева, она увидела два темных силуэта, удалявшихся от них в тумане наступавшего раннего утра.
Мужчины стояли буквально в полутора ярдах от их укрытия. Стоило Эми хныкнуть, и все они были бы сейчас мертвы. У Бринн дрожали руки.
Стена из деревьев скрыла мужчин из виду.
— Вставайте, — прошептала она. — Они уходят от нас в сторону. Похоже, решили спуститься ниже по склону. Давайте двигаться быстро. Мы уже совсем рядом с хайвеем.
Они поднялись, стряхнули остатки листьев и снова пустились в путь наверх.
— Вот это называется — пронесло, — сказала Мишель. — Почему они прошли мимо?
— Вероятно, что-то услышали. Оленя, например.
«Но не тот ли волк, что был до сих пор нашим ангелом-хранителем, отвлек убийц?» — гадала про себя Бринн.
Она посмотрела на Эми.
— Я горжусь тобой, солнышко. Ты вела себя тихо-тихо.
Но Эми только молча прижимала к себе Честера. Лицо ее оставалось мрачным, глазенки покраснели. Впрочем, это полностью отражало настроение самой Бринн.
Петляя, они одолели еще несколько длинных склонов. Мишель улыбнулась и указала в сторону горизонта. Бринн увидела, как впереди снова промелькнули фары автомобиля.
Как райское сияние.
Она оценила последнее из возникших перед ними препятствий: высокий скалистый холм, справа от которого тянулась пропасть ущелья — в этом месте уже более тридцати ярдов глубиной. Слева все заросло кустами ежевики вплоть до следующей скалы, еще более высокой.
О том, чтобы взобраться на холм, нечего было и думать — почти отвесная стена возвышалась над ними ярдов на двенадцать или даже пятнадцать. Однако слева от нее через кусты тянулся узкий выступ, уходивший вверх сначала в поле и дальше — к хайвею. Выступ был крутым, но по нему все же можно было подняться. Это место тоже манило к себе скалолазов — стену покрывали скобы для крепления альпинистских карабинов.
Подъем по выступу казался Бринн опасным по двум причинам. Отправившись по нему вверх, они минут на пять окажутся на виду. Кроме того, там очень узко. Значит, идти предстояло гуськом, а падение, пусть и с небольшой высоты, закончилось бы в густых кустах ежевики и барбариса. Последний она хорошо запомнила в оранжерее Грэма. Он был популярен среди клиентов из-за вкусных ягод и необыкновенной красоты осенних листьев, но природа наделила эту красоту тонкими и острыми шипами. За зиму листва с кустов облетела, и обнажившиеся шипы угрожающе торчали с каждой ветки.
И все же она сочла риск оправданным. У них попросту не оставалось времени на поиски другого маршрута.
Кроме того, напомнила она себе, подойдя так близко к ним у ствола поваленного дуба, Харт с напарником направились затем в противоположную сторону, вниз по склону.
— Нам пора домой, — пробормотала Бринн, и они начали подъем.
Грэм и Мюнс осторожно и в полном молчании приближались к тому месту, где замеченный ими мужчина с ружьем исчез среди кустов.
Мюнс жестом показал, что нужно остановиться. Заместитель шерифа изучал окрестности, и дуло дробовика поворачивалось вслед за его взглядом.
Грэм уже жалел, что не был достаточно настойчив, требуя дать ему огнестрельное оружие. Складной нож, лежавший у него в кармане, казался совершенно бесполезным. Он решил попросить у Мюнса пистолет, но сейчас не осмеливался издать ни звука. Буквально в десяти ярдах раздавался треск валежника и шелест листьев под ногами человека, пробиравшегося через заросли.
Вот что-то хрустнуло у него под башмаком. Потом еще раз.
Сердце Грэма бешено колотилось. Он старался сдерживать дыхание, казавшееся ему слишком громким. Губы подрагивали. В отличие от него, Мюнс, похоже, полностью владел собой. Его движения были уверенными и экономными. Словно ему уже случалось попадать в такие ситуации тысячи раз. Он пригнулся и указал на выступ большой скалы. Жди там, понял этот жест Грэм и кивнул в ответ. Помощник шерифа тронул свой пистолет, словно хотел убедиться, что он под рукой, а потом, сжимая дробовик, медленно пошел вперед, по-прежнему высоко держа голову и осматриваясь, но в то же время ловко обходя валявшиеся на земле ветки и кучи листвы.
По ту сторону кустов снова послышались шаги. Грэм напрягал зрение, но ничего не видел. Звуки, однако, доносились отчетливо: мужчина ломился через чащу, порой ненадолго останавливаясь.
Мюнс сближался с убийцей, не поднимая шума.
Он замер в пяти ярдах от зарослей и склонил голову набок, прислушиваясь.
Листва вновь зашуршала — преступники даже не старались скрыть своего присутствия; не подозревая, что из охотников сами теперь превратились в добычу.
Все так же молча Мюнс сделал еще шаг вперед.
И в этот момент мужчина с дробовиком вышел из-за дерева всего в двух ярдах позади Мюнса и выстрелил тому в спину.
Помощник шерифа, вскрикнув, повалился ничком, выронив ружье.
Грэм с вытаращенными от ужаса глазами беззвучно охнул. «Боже!.. О, боже!»
Нападавший не произнес ни слова. Ни предупреждения, ни команды бросить оружие, ни приказа сдаться.
Просто возник ниоткуда и спустил курок.
Эрик Мюнс лежал лицом вниз, нижняя часть его спины, искромсанная дробью, почернела от крови. Ноги едва заметно подергивались, он шевелил рукой, сжимая и разжимая пальцы.
— Я завалил его, Харт, — шепотом сказал стрелок кому-то другому.
Второй мужчина выскочил из-за кустов, тяжело дыша и с пистолетом наготове. Он посмотрел на помощника шерифа, уже потерявшего сознание, и перевернул его на спину. Грэм понял теперь, что этот человек по имени Харт нарочно шумел в зарослях, чтобы заманить Мюнса в ловушку.
В совершеннейшем шоке Грэм вжался в базальтовую нишу. Он находился всего в шести-семи ярдах от убийц, его убежище прикрывали лишь несколько веток и пучок иссохших стеблей прошлогоднего папоротника. Сквозь них Грэм осмелился выглянуть и посмотреть, что происходит.
— Черт возьми, Харт, это еще один коп. — Льюис озирался по сторонам. — Должны быть другие поблизости.
— Ты кого-нибудь видишь?
— Нет. Но мы можем допросить его. Я целился пониже. Мог убить наповал, но стрелял так, чтобы он остался жив.
— Это умное решение, Комп.
Харт опустился на колени рядом с Мюнсом.
— Где остальные?
Грэм снова вжался в скалу с такой силой, словно хотел полностью с ней слиться. Руки его отчаянно тряслись, и, как ни старался, он не мог контролировать свое дыхание. Тошнота подступила к самому горлу.
