— Ты это… не обижайся, — виновато пробормотал Мазила, подсаживаясь. — Я же на тебя не обижаюсь.
Проехали.
ПДА завибрировал. Ворожцов открыл глаза, рука молниеносно метнулась в карман. Пальцы стиснули наладонник, который в последний раз он так и не выключил. Забыл. Экран ожил, осветился.
По спине пробежал озноб.
— Уходим, — тихо сказал он.
Мазила опасливо заглянул через плечо. Тимур напрягся:
— Что там?
Ворожцов нервно поежился.
— Не знаю. Какие-то метки. И они движутся.
— Куда? — не поняла Леся.
— К нам, — тихо сказал Ворожцов.
Тимур среагировал первым: быстро пошвырял в рюкзак все, что успел вытащить, затянул тесьму, закрыл, щелкнул застежкой и стал топтать костер.
— Думаешь, опять эти? — спросил он деловито, словно между ними только что не было стычки.
Ворожцов пожал плечами. Надел рюкзак, подтянул лямку.
Тимур припечатал подошвой остатки углей.
— Уходим. Только шарманку выруби — прошлый раз из-за нее спалились.
Глава восьмая. Зверь
Дождь закончился. Воздух был свеж и прозрачен. Казалось, еще чуть-чуть — и он зазвенит, как тонкое стекло, по которому легонько стукнули ногтем. Ни ветра, ни скрипа деревьев, ни шороха травы.
Лишь тихий шелест шагов по мокрой дороге.
Тимур двигался быстро, но старался не шуметь. После того, как они вышли из-под навеса, прошло минут десять. ПДА Ворожцов выключил, поэтому приходилось полагаться только на собственное зрение и слух. Бежать опасно: можно сдуру угодить в аномалию. Притаиться и подождать? Тоже не вариант. Неизвестно, кто был на тех маркерах. А если те тоже их видят?
— Много меток было? — спросил Тимур, не глядя на Ворожцова.
— Десяток, — отозвался тот. — Может, больше. Показались на самой границе радара.
— А сколько до этой границы?
— Километра два.
Леся чихнула и закашлялась. Тимур обернулся, хотел сделать замечание, но сдержался. Она-то не виновата, что простыла. А вот ботан со своим нытьем чуть до драки не довел, идиот.
— Было бы не круто, если б мы назад повернули, а? — не сдержался Тимур. — Лоб в лоб с этими столкнулись бы.
— Может, это вообще стадо косуль, — буркнул Ворожцов.
Тимур остановился. Подначка неожиданно обернулась против него самого.
— Не понял. То есть твоя шарманка на косуль настроена? — нахмурился он. — А на кой черт мы тогда вообще сорвались?
— Не обязательно на косуль. Это я фигурально, — обронил Ворожцов, не сбавляя хода. — Сканер ловит сигналы крупных теплокровных.
— Не только людей?
— Не только.
Тимур почувствовал, что опять закипает.
— Так, значит, это не те, которые по нам стреляли? — уточнил он.
— Может, те, может, и не те.
Ворожцов наконец притормозил и обернулся.
— Долго еще стоять будем?
Тимур придержал за плечо Лесю и сделал знак Мазиле. Они тоже остановились.
— Ты чего творишь? — сказал он Ворожцову. — Лесе согреться надо, отдохнуть. А ты дергаешь нас из-за каких-то косуль!
— Я не собираюсь с тобой спорить. Пошли!
— А я собираюсь. Если нам не грозит опасность, нужно сделать привал.
Ворожцов сжал губы и подошел к Тимуру вплотную.
— Привал?
— Привал.
Тимур вызывающе улыбнулся. Ну что, неужели ботан все же осмелится ударить?
— Во-первых, — сопя, проговорил Ворожцов, — мы не знаем, кого засек сканер…
— А во-вторых, ты опять струхнул? — перебил Тимур.
— Ребят, ну вы уже достали, честное слово, — вмешалась Леся.
— А во-вторых, — с расстановкой закончил Ворожцов, — даже если там не люди, а животные — неизвестно, что хуже. Это Зона.
— Косули нас затопчут? — по инерции фыркнул Тимур, но в груди кольнул холодок. Вспомнились игрушки, ребенок под насыпью, ночные завывания. — Ладно. Раз уж пошли, так идем.
Тимур отстранил Ворожцова и зашагал дальше по дороге, яростно сжимая рукоять обреза. Сознание неправоты в очередной раз хлестко ударило по самолюбию. Хотелось оставить последнее слово за собой, но возразить было нечего. Это бесило.
Нужно успокоиться и держать себя в руках: мелочный срач уже стал напрягать. Тимур решил вести себя хладнокровней и не вступать в перепалку без полной уверенности в своем превосходстве.
— Стой! — шикнул подскочивший Мазила.
Тимур дернулся от неожиданности и едва не спустил курок. Строго поглядел на мелкого.
— Чего тебе…
Мазила приложил палец к губам и потянул Тимура за рукав, указывая на просвет между деревьями. Там виднелся силуэт старого телеграфного столба с провисшими гирляндами изоляторов на проводах. На вершине сидела крупная ворона.
— Слышал? — шепнул мелкий.
Тимур помотал головой.
Ворона пронзительно каркнула и, хлопнув крыльями, взмыла вверх. От резкого звука внутри у Тимура все сжалось, а Леся вскрикнула и зажала рот ладонью.
— Тихо вы! — осадил Мазила.
— Чего на измену сажаешь, — сердито сказал Тимур. — Птицы испугался?
Мелкий страшно округлил глаза и вновь поднес палец ко рту. Ворожцов осторожно толкнул Тимура локтем в бок. Шепнул:
— Не там. Внизу.
Тимур опустил взгляд к подножию столба и вздрогнул.
Там стояла собака. Крупная. Тупая морда была обращена в их сторону. Казалось, что волкодав смотрит прямо на него, но это было не так. На месте глаз у пса серела комковатая шерсть.
— Слепая, — еле слышно сказал Мазила. — Но все чует. Гляньте, как щерится.
Верхняя губа у собаки дрожала, обнажая слюнявые клыки. Ни лая при этом, ни даже рычания пес не издавал, и этот немой оскал выглядел по-настоящему жутко.
— Я боюсь, — сдавленно проговорила Леся.
Пес перестал щериться и морщить нос. Поднял голову, словно прислушался к чему-то далекому, потом опустил морду к самой траве и, роняя слюну, потрусил вперед.
— Фу! — срывающимся голосом крикнул Ворожцов, шагая к Лесе. — Пошел прочь!
Собака и не подумала останавливаться. Она так же молча прибавила ходу и заметалась из стороны в сторону, будто распрыгиваясь для решающего рывка. Тимур поднял обрез, невольно отступая и выцеливая петляющую зигзагами псину.
— Бешеная… — просипела Леся и зашлась кашлем.
— Она не бешеная! — гаркнул Мазила. — Это мутант! Стреляй!
