Сзади появился Тимур, выбрался на площадку, огляделся.
— Ну как? Тут тоже ловить нечего?
Ворожцов кивнул на загороженный кусок этажа.
— Там спокойно может стоять прибор. И, судя по детектору, там есть активность.
— Ух ты! — сказал Тимур без особой радости. — Значит, мы еще и в канатоходцев сыграем.
Он поежился. Ворожцов поглядел искоса. Неужели Тимур высоты боится…
— Балка широкая, — успокоил он. — Равновесие удержать не трудно. Главное — вниз не смотреть. Хочешь, давай болт. Я пойду.
— Ты лучше шарманку крути, — посоветовал Тимур и шагнул на балку.
Нет, высоты он не боялся. А если и боялся, то искусно это маскировал. По балке Тимур пошел так легко и уверенно, что Ворожцову стало завидно.
— Ребят, — донесся снизу жалобный голос Леси. — Они двигаются.
Тимур замер посреди балки. Ворожцов, так и не успевший ступить на нее, быстро опустился на колени и свесился вниз.
— Кто?
— Аномалии, — кашлянула Леся.
Ворожцов вскинул наладонник, посмотрел на экран. Метки аномалий на первом этаже не изменились, не сдвинулись.
— Леся, они не двигаются. Тебе показалось.
Леся посмотрела наверх, глаза у нее были совсем больными.
— Мне страшно, — тихо сказала она. — Я к вам.
— Не надо. Жди внизу, — попросил Ворожцов и поднялся на ноги.
Кивнул Тимуру: мол, все в порядке. И сам ступил на балку. Тимур заскользил вперед с новыми силами, словно ему вставили свежую батарейку.
Не успел Ворожцов дойти до середины, как Тимур снова почувствовал пол под ногами.
— Осторожно, — предупредил Ворожцов на всякий случай, балансируя на балке. — Там аномалии.
Но Тимур уже скрылся за покачивающимися полотнами рубероида. Через секунду раздался ответный возглас.
— Тут штука на трех ногах!
От такой новости Ворожцов задвигался быстрее.
— Осторожно, — напомнил он снова.
По полу брякнул и прокатился болт.
— До прибора чисто, — крикнул Тимур. — Я пошел, догоняй.
И тут же послышались шаги.
Ворожцов со всей прыти добрался до конца балки, сошел на пол и с замирающим сердцем заглянул туда, где ждала цель путешествия. Тимур крутился возле треноги, на которой в самом деле была установлена какая-то строительная хреновина. И Тимур мог принять это за прибор. Ворожцов — нет. Он представлял, как на самом деле выглядит искомое.
— Это не он, — разочарованно сказал Ворожцов.
— Как? — В голосе Тимура послышалась обида. — Ты же сам говорил, на трех ногах.
— Говорил. Но это не он. Там ноги другие и прибор другой.
Тимур стиснул зубы и не торопясь пошел обратно.
— Стоило сюда лезть, чтобы так обломаться.
Он вышел на открытое пространство и переменился в лице. На балке, шагах в трех-четырех от дальнего края, стояла Леся и смотрела прямо перед собой, не решаясь сдвинуться с места.
Вот кто боялся высоты. Ворожцов понял это сразу. Страх был написан у девчонки на лице, полыхал в глазах.
— Ты чего там?
— Высоты боюсь, — процедила сквозь зубы Леся.
— Я же говорил, жди внизу…
— Отходи назад, — перебил Ворожцова Тимур.
— Не могу.
— Я сейчас к тебе подойду, — подался вперед Тимур.
Ворожцов перехватил его за рукав и оттянул. Тот хоть и подчинился, но поглядел сердито, с непониманием.
— Что?
— С ума сошел? — вопросом ответил Ворожцов. — Хочешь, чтоб вы вместе грохнулись? Ее сейчас трогать нельзя.
— Ты это откуда взял, академик?
Ворожцов не ответил. Оттеснил Тимура и подошел к краю. На Лесю посмотрел спокойно, стараясь глядеть прямо в глаза. Кто бы знал, чего ему стоило это спокойствие.
— Леся, сейчас ты пойдешь назад, — сказал он тихо.
Леся помотала головой, отчего покачнулась. Вздрогнула, ловя равновесие. Снова замерла. Ворожцов незаметно выдохнул.
— Слушай, — повторил он. — Все будет нормально. Ты, главное, не поворачивайся и не смотри вниз. Слушай… Не отрывай ногу от балки. Ту, которая у тебя сейчас сзади, медленно, очень медленно веди назад. Только не опирайся на нее и не отрывай от балки. Если отведешь ногу не туда, почувствуешь край балки. Медленно. Давай.
Леся стояла, слушала, как он повторяет одно и то же по кругу, и боролась со своим страхом.
Наконец осторожно перенесла вес и медленно потянула ногу назад. Ровно, спокойно.
— Молодец, — похвалил Ворожцов, не сводя взгляда с ее ноги. — Только не отрывай ногу от балки. Медленно. Еще чуть-чуть. Стоп.
Леся снова чуть не дернулась, но совладала с чувствами.
— Ставь ногу, — подбодрил Ворожцов. — Вот так. Теперь переноси на нее вес. Хорошо. Подтягивай вторую ногу.
Девчонка хоть и боялась до беспамятства, а инструкции выполняла четко. Как в школе на практической по химии.
— Молодец, — похвалил Ворожцов. — Один шаг сделали. Еще немного. Давай снова вес на ту ногу, что впереди. Хорошо. Теперь вторую медленно веди назад. Только очень медленно. И не отрывай от балки.
Ворожцов продолжал лопотать. Говорил, говорил, говорил.
Говорил, чувствуя страх Леси.
Говорил, ощущая на себе взгляд Тимура, но не решаясь отвести глаз от ног Леси.
Говорил, чувствуя себя, как в жутком ночном кошмаре, когда рядом с тобой на краю пропасти стоит родной, близкий тебе человек, а ты ничего не можешь сделать, потому что эта пропасть между вами. И остается только с ужасом смотреть, как человек срывается и летит вниз. Бесконечно долго.
Пока не проснешься.
Нога Леси скользнула с балки на уложенный возле лестницы участок пола.
— Переноси вес на заднюю ногу, — в который раз повторил Ворожцов, чувствуя ликование. — Теперь подтягивай к себе вторую ногу. Молодец. А теперь отойди от края и больше так не делай. Мы сейчас.
Он выдохнул с неимоверным облегчением и повернулся к Тимуру. Тот, похоже, тоже струхнул. На Ворожцова смотрел с восхищением.
— Ну, ботан, даешь, — сказал он. — А я…
Что он, Ворожцов не узнал никогда. Конец фразы потонул в оглушительном треске ломающегося дерева.
Он повернул голову и, как в том самом ночном кошмаре, словно в замедленной съемке, увидел проламывающиеся доски плохо настеленного пола под ногами у Леси. Брызнула щепа. Девчонка безмолвно, словно рыбак под лед, ушла под пол. А через бесконечно долгое мгновение послышался грохот падающего тела и дикий крик.
