Магнус Хаук вышел вперед и взял на руки своего сына, который лежал в изгибе правой руки Лары.
— Я даю этому ребенку, моему первому по порядку рождения сыну, имя Тадж, что значит «возвеличенный», — объявил он и улыбнулся, глядя в гладкое маленькое личико мальчика. Глаза младенца были плотно закрыты, густые ресницы песочного цвета касались щеки. Доминус коснулся этой гладкой розовой щеки и сказал: — Он красивый. Спасибо тебе, Лара.
— И он в точности похож на тебя! — одобрила внука госпожа Персис. — Я еще не так стара и не забыла тот день, когда ты родился в этой самой комнате, Магнус. Я очень довольна.
Доминус улыбнулся и вернул Таджа его матери.
— А это у нас кто? — спросил он и взял с левой руки Лары новорожденную девочку. — Я даю этому ребенку, моей второй по порядку рождения дочери, имя Марцина. Так звали одну из ее прабабок, фею, на которую, по словам Илоны, она очень похожа.
Он повернулся к Ларе и сказал:
— Ты не говорила мне, любимая, что родишь мне сразу сына и дочь.
Лара ответила:
— Нам был нужен сын. Но я подумала, что Загири будет рада иметь сестричку, с которой сможет играть. И я не была расположена ждать, Магнус. Надеюсь, не огорчила тебя. Я хотела, чтобы это стало для тебя сюрпризом.
«Хорошо придумано, дочка!» — мысленно шепнула ей Илона.
«Где Калиг? Мне нужно объяснение!» — тоже мысленно гневно крикнула ей Лара.
«Потерпи, дочка».
Дети Лары собрались вокруг кровати и, толкая друг друга, старались лучше рассмотреть своих новых брата и сестру. Ануш сказала, что Марцина, у которой волосы темные, больше похожа на нее и Диллона, а Тадж — на Загири, маму и доминуса. Диллон очень внимательно рассматривал свою новую сестру. Лара поняла, что он что-то подозревает. Зато Загири была в восторге оттого, что она теперь старшая сестра не для одного малыша, а для двух.
— Я сочиню для них песню, а учитель Башкар мне поможет, — сказала она.
— Теперь уйдем и дадим маме отдохнуть, — сказал Магнус Хаук. — Она очень много трудилась, когда рожала твоих новых брата и сестру. Мила, отнеси близнецов в детскую и скажи, чтобы нашли еще одну кормилицу, кроме той, которую выбрали для Таджа. Аминта, благодарю вас за службу. Вы получите хорошую награду за отличную ночную работу. — Потом он повернулся к матери и теще и сказал: — Сударыни, оставьте меня наедине с женой.
Мила аккуратно уложила в ивовую корзину сначала одного, потом другого близнеца и быстро ушла из комнаты. Вместе с ней ушла и повивальная бабка. После них комнату покинули обе бабушки и дети. Лара не выдержала и тихо прыснула от смеха, когда услышала разговор своих свекрови и матери.
— Я не понимаю, сударыня, почему вы были в родильной комнате? — возмутилась госпожа Персис.
— Не будьте глупой, Персис! — язвительно ответила Илона. — Я мать Лары. Где еще я должна быть, когда моя любимая дочь рожает, если не рядом с ней? Разве вы не были рядом с вашими дочерьми, когда они рожали ваших внуков?
Персис ответила на это коротко и резко. Но в этот момент дверь комнаты закрылась, и Лара не смогла разобрать слова.
Магнус Хаук улыбнулся, его, как и Лару, забавляла перебранка пожилых дам.
— Они всегда будут спорить о том, кто из них главнее, — сказал он, потом наклонился к Ларе и поцеловал ее в губы. — У тебя усталый вид, любимая. Так и должно быть. Но перед тем как уйти и дать тебе отдохнуть, я хочу, чтобы ты знала, что я в восторге от твоего сюрприза. Теперь у Таджа есть сестра, которая будет с ним рядом, и его меньше изнежат, пока он будет расти. Ты умно поступила, когда придумала это.
— Я не ожидала, что она будет так не похожа на него, — сказала в ответ Лара.
Магнус покачал головой.
— Она действительно однажды станет красавицей, — заметил он. — И она не так уж сильно отличается от Ануш. Три красивые дочери… — Он улыбнулся Ларе. — Я счастливый отец.
«У Ануш темные волосы от отца», — хотела сказать Лара, но промолчала.
Новорожденная девочка была совершенно не похожа на дочь Вартана. У Ануш были темно-русые волосы с рыжеватым отливом, а волосы Марцины — иссиня-черными. И цвет кожи слишком бледный. Марцина явно была не человеческим ребенком, хотя в мальчике, который рос вместе с ней в утробе Лары, текла кровь людей. Однако благодаря словам Лариной матери никому не показалось странным, что девочка так не похожа на брата. Магнус тоже легко признал новорожденную своей дочерью и дал Марцине имя.
— Я рада, что ты счастлив, супруг, — сказала мужу Лара и зевнула.
Магнус мгновенно спрыгнул с кровати.
— Извини, я забылся, — сказал он, наклонился над Ларой и снова поцеловал ее. — Тебе надо отдохнуть, любимая. — Он ласково улыбнулся ей и вышел из комнаты.
Лара лежала в своей огромной великолепной постели и смотрела в окна на чудесный день. Небо было прекрасного ярко-синего цвета, солнце сияло, лаская землю лучами. Было заметно приближение весны.
Ларе надо было спать, но она не могла уснуть. Сон не придет, пока она не узнает ответы на множество терзающих ее вопросов.
В этот момент Калиг вышел из тени в дальнем конце комнаты, подошел к кровати и сел рядом.
— Ты, конечно, хочешь знать, что произошло, — сказал он, беря ее руку в свои ладони.
— Девочка — не ребенок Магнуса, — сказала Лара. Это было утверждение, а не вопрос.
— Да, она не от него.
— Как это могло случиться? И почему?
— Почему, я не знаю. А как, могу лишь догадываться, — ответил Калиг.
— Скажи мне.
— Ты помнишь, как встретилась с Коллом на равнине снов и он изнасиловал тебя? Ты хотела узнать, как такое могло случиться, раз равнина снов — нейтральное место. Помнишь, что я сказал тебе тогда?
— Ты сказал, что он вобрал в себя силу инкуба, чтобы иметь возможность сделать то, что сделал со мной.
— Вот именно, — подтвердил Калиг. — Когда Колл напал на тебя, он оставил в тебе свое семя. Оно лежало в тебе и ждало. А когда доминус оплодотворил тебя своим семенем, оно стало развиваться. Этот плод рос вместе с мальчиком доминуса и вырос в ту девочку, которую ты родила сегодня. Второй ребенок — дочь, потому что Колл не мог произвести на свет еще одного сына.
— Ты хочешь сказать, что Марцина — ребенок Колла? — Голос Лары задрожал, когда она задала этот вопрос.
Принц-тень молча кивнул.
— Это тоже часть моей хваленой судьбы? — со злостью и горечью спросила Лара.
— Нет, — ответил Калиг.
Ему хотелось наклониться к Ларе и заключить ее в свои объятия. Ему хотелось утешить ее.
Но Калиг знал, это сломает ее. То, что Лара вынесла за последние несколько лет, уничтожило бы обычную смертную женщину. Он должен заставить Лару быть сильной перед лицом этой новости.
