Как же он не вовремя потерял сознание - я так и не узнала, кто тот негодяй, который осмелится торговаться с Артуром! И ведь хорошо знает, что тот сделает все, чтобы спасти единственного сына тети?
Теперь как в старых приключенческих книгах, придется разодрать нижние юбки на бинты и перетянуть ему вывих. Мне уже давно перестала нравиться подвальная прохлада, но что оставалось делать, как не обрывать то малое, что позволяло мне не превратиться в сосульку. Со стоном я потянулась к юбке...
Голос кузена раздался одновременно с оглушительным треском ткани.
- Так настойчиво при мне еще дамы не оголялись, это что новый способ соблазна?
Шутник! Ага!
- Мистер Дрейк, мне нравится ваш настрой, а теперь постарайтесь его сохранить и, молча выдержать, пока я буду лечить вашу ногу!
- Вы, леди, просто оскорбляете зачатки джентльмена во мне. Я нем, как могила!
Шути и дальше, про себя вздохнула я.
Ну, да... Я просто забыла, что этот молодой человек ненамного старше меня, вот и балагурит, чтобы не раскваситься.
Скатав для удобства порванную лентами ткань в рулончики, принялась за его ногу.
Он несколько раз тихо застонал, но признаюсь, справились мы с ним великолепно. Закончив, я проверила плотность. Отлично, скоро с ногой все будет хорошо.
Сидеть на ледяном камне было очень неуютно, я уже просто тряслась от холода...
- Ненавижу холод!
С трудом обуздала свой язык, так и пытавшийся выложить малознакомому негодяю жалобу на то, что такую гадость как мороз, я никогда в жизни не знала и знать не хочу!
- А я его не чувствую... - признался он.
- Да, надо что-то с воспалившейся раной сделать... - мне ничего толкового в голову не приходило.
- Угу, а орешков не осталось? - мило спросил он.
- Осталось! - угрожающе сказала я. - Но не дам!
Я полезла в правый карман, чтобы проверить в нем количество ореховых запасов, но нашла только печеного журавлика с миндалем. Я уже и забыла, как спрятала его в карман во время праздничного завтрака...
- Так, уговор помним, милый родственник?
- Несомненно,- обиженно буркнул Гаррет, - родственница, где твое милосердие?
- По дороге в Лондон потеряла! - устало съязвила я. Хотелось пить, согреться и спать...
Да, что такое со мной творится последнюю неделю!? Повернувшись к тому месту, где лежала голова кузена, я угрожающе произнесла:
- Я злая родственница, а сейчас еще и измученная, так что, если не хочешь неприятностей, назови того кто это все сделал!
- И глупая... зачем возилась со мной, если калечить собираешься? - он неприятно рассмеялся.
- Я не собираюсь тебя калечить! Но еле сдерживаюсь, чтобы случайно не свернуть твою глупую голову. Кто он?!
- Что тебе это даст, леди страшная убийца? - отстранено вслушиваясь в мой гневный голос, спросил Дрейк.
- А что тебе мешает признаться? - в тон ему спросила я.
- Я не хочу, чтобы ты добралась до него первой! - на этот раз серьезно ответил кузен Артура.
Н-да... Я затихла, обдумывая. Дрейк не выдержал:
- Знаю, такое обычной леди не скажешь, но я же видел на что ты способна, вот и предпочитаю не сообщать... - смелое признание для джентльмена. Оценила.
- Мне непонятно одно, - я говорила уже спокойно, надо его не нервными угрозами, а логикой убеждать, - если ты ему отомстишь, то ответь - когда? При жизни уже без ног или после смерти в качестве привидения? - я так воодушевилась своими словами, что даже язвительно добавила, - а может здесь у тебя есть тайное оружие, которое ты используешь против врага в нужный момент?
Мой голос уже сочился чистым ядом. В раздражении я раздавила печеного журавлика в своей руке.
Он молчал. Думает. Ну-ну...
- Ладно, кузен, давай поговорим о другом... - я быстро сунула ему в ладонь раскрошенное по кусочкам печенье и пока он его смаковал, начала расспрос:
- Первое. Зачем лазали по моей комнате, что искали? Второе. К чему было все это представление в театре? Третье. Похищение. Зачем оно?
Мне безумно хотелось пить. От холода ноги совсем онемели и я поменяла позу, усевшись на замершие конечности, мне показалось что так вроде теплее. Замершие руки я спрятала в тонкие складки юбки, но это ничего не давало - от теплого дыхания на холоде шел пар.
Кузен упрямо молчал, но я терпеливо продолжала стачивать словами его уверенность, как морская вода камни.
- Еще у меня есть и другие вопросы, но пока я жду ответы на эти!
Холод пробирал меня все больше и больше...
Дрейк уже давно съел все печенье, но говорить начал не сразу и даже не тогда, когда я закончила, видимо испытывая мое итак никуда не годное терпение!
- На самом деле, я уже сотню раз пожалел, что начал это... - начал он и замолчал. Пауза становилась угрожающей, но я безмолвствовала, тщетно пытаясь сохранить остатки тепла, спрятав руки подмышками.
- Обыск делали по моему распоряжению... мне были нужны документы или письма, так или иначе компрометирующие тебя в глазах брата... Это была часть огромного плана по передаче его титула мне. Кроме этого... я нанимал убийц для устранения тебя и Артура...
Вот и имей таких родственничков - врагов не надо!
Меня устраняли? А... тогда в парке! Ну, это не новость. А когда Артура? Хотя уже неважно, пусть говорит...
- В театре... я хотел публично облить грязью невесту брата, поцеловав ее перед всеми... А в карете вас похитили, чтобы убрать с пути обоих... Но это был уже не мой план...
- Да, вам почти все удалось... - грустно сказала я, сжимаясь от холода еще сильнее. А что мне делать сейчас? Для меня положение куда хуже, чем в ночь нападения в пятницу, после премьеры "Севильского цирюльника".
- Я бы не дал им убить Артура...
- Да, мы с ним так и подумали... - съязвила я. Сволочь этот кузен... а я дура! Мне хотелось плакать... Сама себя сюда загнала! Спасительница угнетенных, нашлась! Спасти себя не может!
- А потом... он узнал, что у тебя сто тысяч фунтов состояния... это решало все его проблемы и даже мой титул ему становился не нужен.
- Ясно, - кротко сказала я, тяжело опустив больную голову на подтянутые к себе колени.
Было очень горько... Тяжелые думы свинцовым гнетом лежали на душе, вызывая отупение и нежелание двигаться.
- Знаю... я в твоих глазах мерзавец и подлец, но... сейчас я бы никогда не согласился на это!
- Спа-си-бо... - протянула я. Холод во мне сковал все, даже боль и обиду. Я по-кошачьи свернулась в клубок, пытаясь согреться.
