Но все же путь по старой просеке, не иначе пробитой каким-то большим и упрямым биороботом, был непростым. Асфальтом тут и не пахло, к тому же то и дело приходилось перелезать через мертвые стволы упавших деревьев, спотыкаться о высохшие корни и внимательно следить за тем, чтобы не провалиться в многочисленные норы хоммутов, то и дело встречавшиеся на пути. Похоже, жирные хомяки облюбовали этот лес и серьезно отравляли жизнь плотоядным деревьям, подрывая их снизу и перегрызая корни у основания ствола, где те не могли дотянуться до подземных вредителей.
Словом, я шел по театру военных действий между местной флорой и фауной и порядком умаялся. К тому же предыдущее путешествие по Полю Смерти с девушкой на руках тоже сил и бодрости не добавило. В общем, сейчас я был бы искренне рад найти удобное место для привала. Причем такое, чтобы растущее за спиной дерево не имело возможности проверить, что за странное существо тут расселось, захлестнув мою шею лианой и потянув поближе к шевелящимся наростам-присоскам на стволе.
Хорошо, что желания иногда имеют свойство исполняться. Когда я совсем уже выбился из сил, стена деревьев вдруг расступилась, и я вывалился на вполне уютную поляну явно искусственного происхождения.
В центре поляны располагалась бетонная платформа, на которой находился постамент из того же материала. На постаменте умиротворенно и невозмутимо сложила руки позеленевшая от времени бронзовая статуя бородатого старца в свободных одеждах с волосами, характерно собранными в пучок на затылке. Вот уж не думал, что где-то в Москве можно встретить памятник китайцу…
Я подошел поближе. Время почти не тронуло ни постамент, ни статую. Лишь на бетонном основании обосновалась колония рыжего мха, почти полностью скрывая какую-то надпись.
Мне стало любопытно. Вытащив из ножен «Сталкер», я преодолел пять выщербленных от времени ступеней, ведущих на платформу, и несколькими ударами клинка уничтожил живой ржавый ковер, почти достигший позеленевшего подола свободной одежды старца. Рубленые куски мха корчились возле моих ног — но уж извините, сорняки, памятники я уважал всегда, и данный случай не исключение…
Надпись оказалась лаконичной, в одно слово. Я медленно убрал «Сталкер» обратно в ножны и мысленно поклонился. Бронзовый старик действительно заслуживал уважения. Когда-то давно я читал его «Изречения». Признаться, больше половины не понял, но многое задело меня за живое. «Плати добром за добро и справедливостью за зло». «Знающий не сомневается». «Благородный муж взыскателен к себе, малый человек взыскателен к другим». «Бездействие в момент, когда можно поступить по справедливости, означает трусость»… С учетом того, что старик жил двадцать пять веков назад и уже в те времена генерировал такие простые, но в то же время гениальные мысли, он точно удостоился памятника.
— Не возражаешь? — спросил я, сбрасывая с плеч рюкзак и присаживаясь у подножия.
Старец не возражал. Его при жизни-то мало интересовала мирская суета, а уж теперь и подавно.
Отдых — дело полезное, нужное, но зачастую скучное. После того как я уничтожил банку тушенки с парой сухарей, делать стало решительно нечего. Идти до Куркино было еще ой-ой-ой сколько, а ноги уже сейчас гудели не по-детски. Стало быть, сидим и наслаждаемся природой — вернее, безопасным отдалением от нее. Когда до ближайшего хищного дерева более ста метров, это всегда хорошо.
Плохо только, когда плоть слегка скребут стальные летучие мышки, а душу — хрестоматийные кошки, причем с острыми железными когтями. И что хуже — большой вопрос… Вроде на первый взгляд всё неплохо. Я восстановил справедливость, убил негодяя, ограбившего меня и наплевавшего в душу. И маленькая нео теперь не живая кукла с мутным, первобытным сознанием, а вполне себе красивая девчонка. Надеюсь, добрая и смышленая, как и прежняя Рут…
Но кошки не давали покоя… Негодяй оказался моим далеким потомком, который продолжал мстить мне и после смерти. Я не мог не думать о нем, и от этих мыслей становилось только хуже. Да и с Рут большой вопрос. Как уживется девочка-хомо с братом-нео? Как примет ее клан Новых людей, если Ррау решит вернуться к своим? Понятное дело, что неважно примет. Как ни крути — мы для нео враги, а образ врага есть штука устойчивая…
Но с другой стороны, победа есть победа. Если побеждает один, кому-то другому всегда плохо. И если тебе удалось выжить, то просто попытайся насладиться моментом. Это основное правило войны, о котором лучше не забывать во избежание бесповоротного сноса крыши…
Из бокового кармана рюкзака торчал краешек кожаного мешочка. Я потянул за него и вытащил кисет — наследство Сталка. Ну да, внутри наполовину высушенные листья неведомого растения, сырье для его сигар. Попробовать, что ли? Сам я уже много лет не курил, бросил уж не помню когда. Поганое это дело — курево. Кашель по утрам, бегать трудно, махаться в рваном ритме — тем более. Да и денег жалко, которые натуральным образом каждый день превращаются в дым. Но сигары вроде как взатяг курить необязательно. Оно, кажись, так, для вкуса. Или для понта, я так и не понял. Самое время выяснить…
Коричневый лист свернулся в трубочку неожиданно легко, словно был самой природой заточен превратиться в понтово-вкусовое дополнение к унылым воинским будням. Ну что ж, попробуем. Как там говорил Сталк? «Вдыхая дым моих сигар, ты ощутишь вкус и запах победы»?
Теперь вроде как полагалось отрезать кончик сигары. «Сталкер» — нож исключительно боевой, для тонкой работы не пригодный. Им хорошо рубить сплеча, а вот, скажем, колбасу на привале нарезать проблематично. Потому я потянул из ножен «Бритву» — и обомлел.
По идеально ровной глади клинка вновь струилось мягкое, едва заметное лазурное сияние, которое, как я думал, было навеки им утрачено! Мой верный боевой друг, моя «Бритва» снова была не просто куском стали с резиновой рукоятью. Я вновь держал в руках оружие, способное вытягивать жизни из врагов и вскрывать невидимые двери между мирами…
«Прошлое нельзя изменить…»
Эхо слов, произнесенных Букой, прошелестело в ветвях недалеких деревьев. Я знаю, Бука, я знаю. Но, может, это только твое прошлое нельзя изменить? В конце концов, очень часто вся жизнь человеческая сводится к исправлению ошибок прошлого. Например, сейчас в этом мире люди Кремля пытаются исправить то, что когда-то давно натворили их предки. Так почему я не могу попытаться исправить самую страшную свою ошибку? То, что «Бритва» зарядилась в черном Поле Смерти, это, несомненно, знак, который трудно истолковать как-то по-другому…
Хотя нет, не стоит спешить. Сперва необходимо все обдумать и взвесить, чтобы вновь не наломать дров. И к тому же у меня уже есть намеченная цель. Так что сперва нужно выполнить одно, прежде чем браться за другое.
Я аккуратно отрезал кончик сигары и спрятал «Бритву» обратно в ножны. Пусть полежит там до тех пор, пока я вновь не решусь вскрыть тонкую границу между мирами… Если решусь…
Зажигалка щелкнула в моей руке, выбросив из себя огонек пламени. Я поднес к нему сигару и осторожно затянулся.
М-да… Бывает такая тема — зайдешь в накуренное помещение и не знаешь, куда бежать, хотя сам курильщик со стажем. Запах сигар Сталка мне изначально не понравился, но я втайне надеялся, что это лишь вышеупомянутый эффект курилки и что, когда сам начнешь смаковать сигару, ощущения будут другими…
