У него возник было порыв уволиться. Но как раз в это время
подоспела поездка на книжную выставку в Эдинбург. А потом, буквально через
неделю, он поехал на ярмарку в Пекин. За годы, проведенные в бюджетной
организации, Станислав привык жить скромно и тратить мало, и поскольку привычки
к широкой жизни у него пока не было, большая зарплата, получаемая у
Филановского, позволила скопить приличную сумму, на которую уже можно было
сделать в квартире хороший ремонт и сменить старенькую машину на иномарку. Уж
каким путем узнал Александр об этих его планах – непонятно, но узнал, вызвал
Янкевича к себе и строго сказал:
– Стас, ты собрался ремонт делать?
– Да, – ответил недоумевающий Янкевич. – А
что? Ты против?
– Значит, так. Я пришлю тебе своего дизайнера, очень
толковый парень, с отличным вкусом, он сделает тебе эскизы, как все должно
быть. А то ты там налепишь черт-те чего.
– Да ты что, Саш, не надо никакого дизайнера, мы сами
как-нибудь управимся…
– Ну да, вы управитесь, – кивнул
Филановский. – Короче, я его пришлю, он тебе все сделает. Только рабочих
без меня не нанимай, а то нарвешься на шарашкину контору. Я тебе дам хорошую
бригаду, работают быстро, качественно и берут недорого. Понял?
– Спасибо, Саша, – пробормотал Янкевич.
Присланный Филановским дизайнер ему не понравился с первого
взгляда, был он каким-то сальным, самоуверенным и отличался неуемной тягой к
авангарду. Он походил по квартире, что-то начертил, что-то спросил, что-то
записал и обещал представить варианты проекта через две недели. Через две
недели, к немалому удивлению Станислава, они встретились, но почему-то в
кабинете Филановского.
– Ну, – Александр протянул руку к принесенной
дизайнером папке, – показывай, что ты там навалял.
Он раскрыл папку, достал листы, разложил их на столе рядом
друг с другом и принялся внимательно изучать. Станиславу даже видно не было,
что там нарисовано, и в нем кипело негодование: все-таки речь идет о ремонте в
ЕГО квартире, а не в доме Филановского.
– Это никуда не годится, – Александр решительно
взял один из листов и сунул назад, в папку, – и вот это тоже. А вот это
нужно доделать, и можно принимать за основу. Смотри, Стас, – он соизволил
наконец вспомнить и о хозяине квартиры, – вот так будет хорошо, только
пусть он подумает над идеей кухни, здесь она явно неудачная.
Янкевич посмотрел эскизы. Единственное, что ему понравилось,
так это была как раз кухня, потому что в ней дизайнер сделал все то, о чем
говорила жена Станислава, все же прочее повергло его в шок. Не так представлял
он свою квартиру после ремонта, ну совсем не так! И не хочет он этого модного
сегодня японского стиля с раздвижными дверьми, прямыми линиями и сведенной к
минимуму обстановкой! Не нужен ему огромный прямоугольный хромированный стол с
одиноко стоящей в центре крохотной изящной вазочкой! И не собирается он спать
на низкой широкой кушетке на четырех ножках, без спинки и изножия,
расположенной ровно в центре комнаты, далеко от стен! Не привык он так!
– Мне не нравится, – спокойно сказал он. –
Это совсем не то, что я хотел.
– Что значит «не нравится»? – вздернул брови
Александр. – Это красиво. Здесь есть стиль, здесь есть определенное
чувство, мысль. И потом, здесь много воздуха и света. Знаю я тебя, тебе только
дай волю – ты зароешься в нору, шторы задернешь, двери на замки позапираешь и
свет выключишь. Так жить нельзя, Стас, тебе надо внутренне меняться.
– Я должен посоветоваться с женой, – сдержанно
ответил Янкевич. – В любом случае я не могу принимать решение один.
– Ну конечно, посоветуйся, – улыбнулся
Филановский. – Я уверен, твоей Светке понравится, у нее вкус хороший.
Светлана была умной женщиной, но уставшей от многолетнего
безденежья. Она так радовалась, когда Станислав перешел в издательство к
Филановскому, она была так счастлива, что можно наконец перевести детей в
гимназию (раньше им это было не по карману) и свозить их летом на море, она с
таким детским восторгом принимала привозимые мужем из-за границы подарки, что
Янкевич нисколько не удивился, когда она спросила, посмотрев эскизы:
– Если ты сделаешь по-своему, он обидится?
– Наверняка.
– И из-за этого он может тебя уволить?
– Не знаю. Глупо как-то увольнять из-за того, что
ремонт сделан не так, как ему нравится. Может быть, обойдется.
– Но вероятность такая есть?
– Наверное, есть. Сашка – человек малопредсказуемый.
Она вздохнула, помолчала, повертела листы с эскизами.
– Полное дерьмо, на мой вкус. Но придется сделать так, как
он хочет. Твоя работа и твоя зарплата этого стоят. А может, он не узнает?
– Узнает, – твердо ответил Станислав. – Если
уж он эскизы сам захотел посмотреть и настаивал на своем, то, когда мы ремонт
закончим, он обязательно напросится в гости. Надо знать Сашку…
– Н-да, – Светлана швырнула эскизы на стол, налила
полный стакан воды из двухлитровой бутыли, выпила маленькими глотками. Она
всегда так делала, когда нужно было успокоиться и принять решение. – Это ж
надо так попасть! Из-за ремонта в квартире мы можем лишиться возможности дать
детям нормальное школьное образование и медицинское обслуживание. И вообще…
Ладно, будем терпеть.
И они стали делать ремонт в соответствии с теми эскизами,
которые одобрил Филановский.
Ситуация с ремонтом каким-то образом подстегнула Янкевича.
Он встряхнулся, собрал множество записей, сделанных в первые полгода работы в
издательстве, проанализировал их еще раз, обдумал и написал на имя директора
пространную докладную записку со своими предложениями по организации совместной
деятельности отдела продаж, пиар-службы и бренд-менеджеров по продвижению новых
книг. На какое-то время он снова почувствовал вкус к работе, докладную
составлял увлеченно, с интересом и азартом, несколько раз переделывал, стараясь
придать документу как можно более стройности, логичности и доказательности. На
прием к Филановскому записываться не стал, передал бумагу через секретаря Анну
Карловну и стал ожидать вызова. Он был уверен, что Александр его докладную
прочтет сразу же и уже через день-два, максимум – через три пригласит
начальника отдела продаж к себе для более подробного разговора.
Но время шло, а вызова в кабинет директора не было. Встретив
Анну Карловну в столовой, он как будто невзначай, словно между прочим,
поинтересовался, передала ли она документ.
– Ну разумеется, – кивнула Тидеманн, – все
входящие ложатся на стол директора каждый день в десять утра. Этот порядок
никто не отменил.
У Станислава язык не повернулся спросить, уверена ли она,
что бумага не затерялась на ее рабочем столе, не попала в другую папку или, не
приведи господь, в мусорную корзину. Ему хорошо известна была деловая репутация
Анны Карловны: все всегда в идеальном порядке, за десять лет работы ни одного
прокола, ни одного забытого поручения или утерянного документа.
