– И что, неужели ни разу одна и та же не понравилась?
Филановский пожал плечами.
– Да вроде нет. Я, во всяком случае, такого не
припоминаю. И потом, это же только в первые два-три раза внешность имеет
значение, а потом, с годами, начинаешь понимать, что дело вообще не в этом, я
имею в виду, не во внешности. Вот тут и проявились наши с Андрюхой различия:
для него важна внешность, а для меня характер, менталитет. Ты посмотри, у него
же все бабы на одно лицо, что бывшая жена, что подружки его бесконечные.
Дружить и сутками вести разговоры он может со всеми, кто ему близок по духу,
независимо от характера, а в постель ложится только с одним типажом, с другими
у него то ли не получается, то ли желания не возникает. А у меня все наоборот,
я могу трахнуть любую бабу, даже самую страшную, у меня нет таких проблем, лишь
бы меня ее характер устраивал.
Нану слегка покоробила такая откровенность, но, впрочем,
чего еще можно ожидать, если Александр воспринимает ее только как давнюю подружку,
с которой в детстве бегал в кино и тренировался на одном катке. Нана Ким для
него не женщина, а товарищ и подчиненный.
Она посмотрела на часы и поднялась.
– Спасибо за кофе, Саня, я пойду, у меня назначено
рандеву с кадровиком. У нас с десятого числа новая дама выходит на работу в
отдел рекламы, хочу посмотреть ее анкетку.
– Да брось ты, – махнул рукой Филановский, –
чего там смотреть-то, я ее отлично знаю. Ты имеешь в виду Савицкую?
– Ну да. А что, она из твоих бывших?
– Угадала. Так что можешь ее не проверять.
Значит, Сашка снова привел в издательство очередную
брошенную любовницу. Таких в «Новом знании» трудилось уже трое, теперь появится
четвертая. Каждый раз, когда у Филановского заканчивался период романтического
угара и он переставал оплачивать совместные поездки, развлечения и подарки, он
считал своим долгом пристроить бывшую подругу на денежное и необременительное
место. Сексуальные отношения прекращались, дама получала полную свободу личной
жизни и не менее полную помощь и поддержку в любой жизненной ситуации со
стороны бывшего любовника. По большому счету, Александр Филановский своих
женщин не бросал в том смысле, который принято обычно вкладывать в это понятие,
он только прекращал интимно-романтическую составляющую их отношений, продолжая по
мере возможности с ними дружить и им помогать. Интересно, подумала Нана,
нашлась ли хоть одна, которую такая постановка вопроса не устроила бы? Или Саша
действительно выбирает женщин с одинаковым менталитетом, которые после
окончания романа ведут себя совершенно одинаково?
– Саша, я за свою работу отвечаю, – очень серьезно
ответила она, – поэтому я на всякий случай все-таки проведу проверку, хотя
бы самую поверхностную.
– Ну ладно, ладно, делай как знаешь. Кстати, она будет
завтра на нашей вечеринке, так что ты сможешь к ней присмотреться, если уж
моему мнению не доверяешь. Да, и Веру Борисовну я тоже пригласил.
– Я знаю, – улыбнулась Нана, – я с ней вчера
разговаривала. Она очень удивлена, но с удовольствием приедет, ей хочется на
вас с Андреем посмотреть. Я приставлю к ней кого-нибудь из своих ребят, чтобы
она не скучала и не чувствовала себя потерянной.
– Вот это ты молодец, – одобрительно кивнул
Филановский. – Черт, все работают, один я бездельничаю.
Он встал, снял пиджак, небрежно швырнул его на кресло и
сладко потянулся. Расстегнул манжеты и принялся заворачивать до локтей рукава
дорогой сорочки.
– Пойду помогу Карловне пересадить это страшное
чудовище на букву «б», хоть что-то полезное сделаю.
– Бокарнею, – со смехом подсказала Нана.
– Да ладно, – фыркнул он, – мне все равно не
запомнить.
* * *
Катерина солгала Филановскому, в комнатных цветах она не
понимала ровным счетом ничего. Ее поход в издательство был продиктован
единственно стремлением попытаться создать ситуацию, удобную… ну, понятно для
чего. Любые серьезные отношения все равно начинаются, как она полагала, с
легкого флирта, а для флирта нужны условия, и вот эти самые условия в момент
пересадки цветов в кабинете директора казались Катерине самыми что ни на есть
подходящими. И одежда ее может быть не строгой (читай – фривольной и
соблазнительной), и посторонних не будет, и обстановка не деловая.
Когда Анна Карловна жестко пресекла Катины попытки высидеть
в приемной встречу с Филановским и отправила ее к каким-то там
сосункам-компьютерщикам, девушка с трудом сдержала слезы. Но все-таки пошла,
потому что уйти сразу было бы равносильно признанию в своих довольно пикантных
намерениях, а этого ей, разумеется, не хотелось.
Компьютерные мальчики оказались веселыми и бесшабашными, в
цветах они понимали еще меньше, чем сама Катерина, да и было-то у них растений
– раз-два и обчелся, так что она быстро и относительно ловко переселила парочку
чахлых сингониумов и один непонятно как выживший без всякого ухода рипсалис в
новые горшки, после чего полностью отдалась процессу получения комплиментов и
знаков внимания. Мальчики были, конечно, по ее меркам, никудышные, слишком
молодые, слишком несерьезные и не слишком денежные, но все равно же приятно,
когда на тебя смотрят с восхищением и пытаются якобы ненароком то к груди
прикоснуться, то к попке. Ее угощали пивом и колой, что, по Катиному мнению,
свидетельствовало о крайне низком уровне взрослости, но она не отказала себе в
удовольствии поцарствовать в этом детском саду и похихикать над выкопанными из
Интернета анекдотами и хохмами. Ей нужно было протянуть время часов до двух,
когда Александр соберется ехать на обед. Она знала, что Филановский в
издательской столовой не кормится, предпочитает ходить в расположенный рядом
ресторан. Надо так подгадать, чтобы прийти за своей дубленкой в приемную и
задержаться там, пока он не выйдет, тогда есть шанс, что он пригласит ее с
собой пообедать, а это даже лучше, чем корячиться с цветами у него в кабинете,
когда за дверью пыхтит эта церберша Анна Карловна. Только вот как подгадать?
Впрочем, время есть, можно посидеть у мальчиков и подумать, как это половчее
провернуть.
Катя уселась на подоконнике, постаравшись принять наиболее
соблазнительную позу, и то и дело посматривала в окно, из которого отлично
видны были вход и парковка. Вон машина Филановского, значит, он здесь, никуда
по делам не уехал. Уже хорошо. Она задумалась и чуть не пропустила момент,
когда нужно было рассмеяться над очередной выуженной из Сети полупохабной шуткой.
– Катюха, пойдешь с нами обедать? – спросил один
из программистов, самый симпатичный, но, к сожалению, самый молодой, моложе
Кати на целых четыре года.
– А что, уже пора? – невинно поинтересовалась она.
Разумеется, идти с ними в столовую она не собиралась, но
сочла нужным сделать соответствующий вид.
– Самое время. Через пятнадцать минут Большой Фил
отвалит на кормежку, а если шеф обедает, то и нам положено.
