– Нана, у меня в этом издательстве «своих» нет, –
спокойно ответил Тодоров. – Они мне все одинаково чужие. И потом, я
все-таки в розыске работал, и для меня вопрос раскрытия убийства по-прежнему
важнее личного спокойствия директора. Тем более что директора я не люблю, и ты
об этом прекрасно знаешь теперь. Так что для меня проблемы нет. Что знаю –
расскажу, а уж ты можешь относиться к этому, как тебе угодно.
«Обиделся, – подумала Нана, – обиделся на мои
слова, которые я сказала еще дома, перед выходом». Но, по большому счету, он
прав, если Сашка и Андрюша к убийству не причастны, надо сделать все, чтобы как
можно быстрее это установить. Стало быть, придется сдавать всех. И Степу
Горшкова, который не далее как два дня назад высказывал идеи о том, что
Филановского надо остановить. Каким способом остановить? А почему бы и не
таким? И Станислава Янкевича, который так ненавидит Сашу, что даже не может этого
скрыть, о его ненависти уже все издательство судачит. И новенькую из рекламной
службы, Марину Савицкую, брошенную Сашей любовницу. Какими глазами она смотрела
на Филановского на вечеринке! Как будто у нее в каждом зрачке по ружейному
дулу, честное слово. Нане донесли, что видели Марину рыдающей, значит, там не
все так благостно и безоблачно, как бывало у Саши с другими его пассиями. А
Лена, Сашина жена? Она видела, как Катерина прижимается к ее мужу, вполне
возможно, она и про Марину что-то знает. Терпела, терпела столько лет – и
терпелка кончилась. Вообще-то на Елену это не похоже, характер не тот, но кто
знает… А может быть, Катю застрелили компьютерные мальчики, которым
недвусмысленно дали понять, что об их вороватых замашках уже известно и будет
доложено директору, вот они и решили провести отвлекающий маневр, чтобы у
Филановского голова о другом болела, тогда он об их дорогостоящих шалостях и не
вспомнит. Сомнительно, конечно, но чего в жизни не бывает. Все, что известно
ей, Нане, известно и Антону, у нее нет от него секретов, они – близкие люди,
вот пусть он все это и рассказывает оперативникам и следователю.
– Хорошо, – кивнула она, словно соглашаясь с
собственными мыслями, – расскажи им все, что знаешь. Я их сразу на тебя
переключу, ты в раскрытии преступлений лучше разбираешься, а сама буду за
пистолет отдуваться и за родюковских придурков.
Через две минуты они припарковали свои машины перед зданием
издательства «Новое знание» и вошли внутрь. В стеклянной будке рядом с
турникетами сидели двое: старший смены охранников и незнакомый молодой мужчина,
который, увидев Антона, радостно взмахнул рукой:
– Здорово, Тодор! А я в списке сотрудников твою фамилию
увидел и все думаю, ты или не ты.
– Я, как видишь, – приветливо улыбнулся
Антон. – Надо же, как судьба свела! Нана Константиновна, познакомьтесь,
Олег Баринов, мы с ним в одном отделе работали, правда, недолго, он
только-только пришел к нам, а я уже к увольнению готовился. Но пару-тройку
разбоев мы с ним на пару раскрыли.
И как-то словно само собой получилось, что разговаривал
старший лейтенант Баринов в основном с Антоном, а Нана только присутствовала,
внимательно слушала и изредка отвечала на те вопросы, ответить на которые
Тодоров не мог. Например, о том, почему директор издательства Александр
Филановский так упорно не хотел менять охранное агентство, несмотря на
многочисленные докладные руководителя службы безопасности. Уж не потому ли, что
знал: при необходимости у разгильдяев из «Цезаря» всегда можно, улучив момент,
спереть оружие, и никто потом не докажет, кто именно его взял?
Вопрос Нане не понравился, но в глубине души она вынуждена
была признаться себе: не может она дать голову на отсечение, что Саша
Филановский – не убийца. Да, она знает его много лет, и знает как человека
доброго, широкого, щедрого, умеющего прощать даже такое, чего другой бы и не
простил никогда, любящего жизнь и людей. Но кто сказал, что такой человек не
может взять в руки оружие и выстрелить в другого человека? Сашка – собственник,
она сама говорила об этом Антону сегодня ночью, и за свою собственность он
горло готов перерезать любому. А брата Андрюшу он воспринимает именно как свою
собственность.
Впрочем, пока еще не доказано, что Катерину застрелили
именно из того «ИЖа», который был на вооружении у сотрудников «Цезаря» и пропал
накануне. Может быть, оружие было совсем другое. Пистолет наверняка отстрелян,
образцы выпущенных из него гильз и пуль должны быть в пулегильзотеке, так что
установить истину несложно. Вот пусть сначала ее установят, а потом будем
разговаривать.
И все-таки, мог Саша убить или нет? А Андрей, задумчивый
философ, которого мало что может вывести из себя? А Степан Горшков? Стас
Янкевич? Елена Филановская? Марина Савицкая?
Сколько подозреваемых…
* * *
– Слушай, ну и серпентарий это ваше
издательство, – заметил Баринов, еще раз окидывая взглядом список,
составленный со слов Антона Тодорова. – Как же вы тут живете, когда одна
половина сотрудников ненавидит другую? И из каждой половины еще по половине
ненавидит шефа.
– Да вот так и живем, – усмехнулся Тодоров, –
в любви и согласии.
Они сидели в небольшой комнате, которую в рабочее время
Тодоров делил с двумя другими сотрудниками службы безопасности издательства
«Новое знание».
– Вот я и вижу, – хмыкнул Баринов. – А
главный ваш куда смотрит? Или ему по барабану? Вы же как на пороховой бочке
сидите, в любой момент может рвануть. Он что, не понимает?
Антон неопределенно пожал плечами. Что он может сказать?
Откуда ему знать, какие мысли бродят в голове у его единокровного брата
Александра? Знает ли он о том, какая атмосфера царит в издательстве? Говорит ли
ему кто-нибудь об этом? Или он живет в придуманном им самим мире всеобщей любви
и даже не подозревает, к каким последствиям приводит эта выдуманная любовь?
* * *
Сразу после смерти отца он сменил имя и фамилию и, став Антоном
Тодоровым, еще год прослужил в МВД, в 2001 году уволился и нашел работу в
службе безопасности серьезной фирмы, нарабатывал опыт, обрастал связями и искал
подходы к издательству. Антону хотелось побольше узнать о Филановских, прежде
чем начинать разрабатывать план мести, которой он был одержим уже много лет.
Узнав, в каком месте Александр Филановский построил загородный дом, Антон
частенько наведывался туда, бродил неподалеку, смотрел, наблюдал. Однажды
заметил, как на лужайке перед домом работают человек десять флористов, украшая
узорами из листьев и цветов фасад, служебные постройки и беседки, и понял:
готовится прием. Скорее всего, в ближайшую пятницу или субботу. И не ошибся.
Праздновали десятилетие издательства «Новое знание». Антон
занял заранее выбранную позицию в ближайшем лесочке, откуда при помощи бинокля
можно было отлично разглядеть гостей. Да и слышно было неплохо, ораторы
пользовались микрофонами, а взрывы смеха и восторженные крики разносились
далеко за пределы огороженного красивой кованой решеткой участка. В тот день
Антон впервые увидел всю семью в сборе: Тамару Леонидовну, Любовь Григорьевну,
Александра с женой Еленой и маленьким сыном, Андрея с подругой. Старая актриса
царственно восседала в кресле, установленном в центре лужайки, и ни на минуту
не оставалась без внимания. Когда Александр взял в руки микрофон, Тодоров
услышал трогательный рассказ о том, как много сделали для него бабушка и
тетушка, как воспитывали их с братом, вкладывали в их детские непутевые головки
«разумное, доброе и вечное», и только благодаря их самоотверженным усилиям из
мальчиков получился какой-то толк. Так что если сегодня издательство процветает
и даже празднует десятилетие своего существования, а его сотрудники стабильно
получают хорошую зарплату, то это заслуга в первую очередь «нашей Тамарочки и
нашей Любочки», и все должны это понимать и быть благодарны им за их
многолетний труд. Судя по аплодисментам, все были благодарны.
