Глядя на то, как трогательно братья Филановские относятся к
бабушке и тетке, как заботливо подносят им самые сладкие куски, как следят за
тем, чтобы им было удобно, Антон с горечью вспоминал свою жизнь с отцом. Он
тоже пытался заботиться о папе, даже готовить научился, чтобы накормить
вернувшегося с работы отца повкуснее, стирал его рубашки и брюки – словом,
делал все, чтобы хоть раз поймать его благодарную улыбку и услышать короткое:
«Спасибо, сынок, что бы я без тебя делал!» Но так ни разу и не услышал. Отец
принимал его заботу как должное, а возможно, и не замечал вовсе. Он думал о своих
мальчиках и любимой Наденьке и мог не обратить внимания на то, что рубашка еще
вчера была грязной, а сегодня она уже чистая и наглаженная. Как будто так и
надо. Самое главное – это семья, а семья – это взаимная любовь и взаимная
забота, так мама учила. Даже поездки в Москву, на улицу Горького, Антон со
временем начал воспринимать как проявление заботы об отце, помощи ему, и это
помогало справиться с болью и унижением. Он нужен папе хотя бы для этого.
Все-таки нужен. А ему так хотелось быть нужным, ему так хотелось, чтобы его
забота находила хоть какой-то отклик.
Когда слово предоставили Тамаре Леонидовне, она хорошо
сохранившимся голосом, демонстрируя прекрасную дикцию, пространно говорила о
том, какие замечательные у нее внуки, какие талантливые, каждый – по-своему,
как она ими гордится и как счастлива, что жизнь подарила ей этих чудесных
мальчиков, а они, в свою очередь, подарили ей старость, наполненную любовью,
заботой и вниманием.
Антон слышал и чувствовал, как внутри его закипает новая
волна ненависти. Эти чудесные мальчики разрушили его собственную жизнь и жизнь
его родителей, и в этом виноваты Тамара Леонидовна и ее дочь Люба, которые
отказались отдать мальчиков законному отцу, лишили его сыновей, а Антона –
братьев. Вся эта семейка принесла его семье только одни несчастья, унижения и
горечь.
Он ждал, когда слово возьмет Любовь Григорьевна. Антон
неоднократно видел ее вместе с Сашей и Андреем на улице, но никогда не слышал
ее голоса, не считая того единственного случая много лет назад, когда с ней разговаривала
мама. Но детали того эпизода давно стерлись из памяти, осталась только суть:
мама о чем-то просила, а потом в ответ на резкие слова незнакомой женщины
начала кричать. К Любови Григорьевне Антон испытывал интерес особый,
болезненный: отец не скрывал, что готов был развестись с мамой и жениться на
ней, чтобы быть рядом с сыновьями. Неужели ради этой женщины папа готов был
бросить их с мамой? Может быть, она и в самом деле особенная, необыкновенная?
По прикидкам Антона, ей было уже шестьдесят, выглядела она
для своего возраста превосходно, стройная, худощавая, элегантно одетая,
подстриженная явно у дорогого парикмахера, в модных очках. Интересно, что она
скажет о своих племянниках?
Но Любовь Григорьевна ничего не сказала, она даже к
микрофону не подошла.
В тот день Антон впервые заподозрил неладное.
И в тот же день он впервые увидел Нану Ким. Сначала просто
обратил внимание на необычную внешность женщины, на ее яркие раскосые глаза,
крупный нос с горбинкой, красиво изогнутые губы, а также на то, как странно она
одета для корпоративного праздника, не нарядно, а в строгий темно-серый деловой
костюм с юбкой средней, чуть за колено, длины. И это в разгар лета, при
тридцатиградусной жаре, когда все остальные гостьи щеголяют обнаженными
плечами, открытыми спинами и глубокими декольте! В отличие от веселящихся
гостей, она была серьезной, сосредоточенной и, как показалось Антону, немного
грустной. Спустя некоторое время он обратил внимание, что она не стоит в общей
толпе с тарелкой или бокалом в руке, а все время ходит то вокруг дома, то к
воротам, разговаривает с водителями припаркованных вдоль изгороди машин и
большого автобуса, в котором приехала основная масса присутствующих. Антон
понял, что она здесь не празднует, а работает.
До окончания мероприятия он наблюдал только за ней. И еще
несколько дней не мог выкинуть ее из головы. Чем-то эта строгая женщина с
раскосыми глазами задела его…
Примерно через две недели он понял, что должен найти ее и
познакомиться, иначе покоя ему не будет. Понятно, что она работает в
издательстве у Филановского, и разыскать ее и подстроить случайное знакомство
никакого труда не составит. Но случайного знакомства ему не хотелось, потому
что потом будет очень трудно объяснять, как это он так «случайно» стал
сотрудником того же издательства, а ведь именно это было одним из этапов его
плана. Антон решил действовать напрямую.
По своим каналам достал список топ-менеджеров издательства
(своего сайта в Интернете у «Нового знания» на тот момент еще не было) и, к
немалому изумлению, обнаружил, что руководитель службы безопасности носит имя
Наны Константиновны Ким. Ну конечно, разве могло быть иначе? Женщина с такой
внешностью может иметь только такое имя и никакого другого. Нана Ким.
Конечно, для такого прорыва было рановато, Антон планировал побольше
узнать об издательстве и семье его владельца и только после этого искать ходы,
чтобы устроиться туда на работу, но сейчас вдруг понял, что больше не может
ждать. Он должен как можно скорее увидеть Нану, узнать, что она замужем и
счастлива и никаких приключений на свою голову не ищет, попереживать и
успокоиться наконец.
Он поднял все свои знакомства, и уже через месяц его вывели
на Степана Горшкова, работавшего в отделе кадров издательства. Степан принял
Тодорова радушно, подробно расспросил об образовании и послужном списке и очень
воодушевился, услышав, что Антон всего год назад уволился из милиции.
– Всего год? – переспросил он. – Значит,
связи остались?
– Ну конечно.
– Это хорошо. Погоди-ка.
Он снял трубку и набрал короткий внутренний номер.
– Нана Константиновна, – при этом имени Антон
почувствовал, как внутри стал разрастаться обжигающе горячий комок, – вы
говорили, вам нужен человек со связями в МВД и с опытом оперативной работы.
Нашли уже? Нет пока? Могу предложить кандидата. Ага. Когда? А сегодня? Добро.
Завтра в три. Ну вот, – Степан весело посмотрел на Антона, – на ловца
и зверь, как говорится. Нам в службу безопасности нужен такой человек, как ты.
Завтра к трем приходи, я тебя отведу на собеседование. Если Нане понравишься –
считай, дело в шляпе.
– Нане? – Антон прикинулся непонимающим.
– Нана Константиновна Ким у нас возглавляет службу
безопасности. Дожили, да? Баба на такой должности! Ну, у нашего босса свои
причуды.
– А потом еще к директору, наверное, надо будет идти?
– Еще чего, – рассмеялся Горшков. – Если Нана
тебя захочет взять – босс приказ подпишет не глядя, он ей доверяет. Они сто лет
знакомы.
У Антона защемило сердце. Горшков произнес это каким-то
таким тоном… ну, особенным каким-то, словно хотел дать понять: Нана Ким –
любовница директора и лицо, приближенное к императору. Сто лет знакомы… Значит,
они давние любовники.
