Вдруг он резко остановился. Тьфу ты, накликал, дуралей! Неподалеку мелькнул силуэт, еще один, еще. К нему явно кто-то направлялся. Макс напрягся, взял арбалет на изготовку и стал медленно отступать в сторону, противоположную той, откуда подступали силуэты. Передвигались они достаточно быстро, и вскоре Макс уже смог их рассмотреть. Вид приближающихся существ несколько озадачивал. Вы ведь видели на картинках первобытного человека? Видели? Те, что приближались, были очень похожи. Сутулые, сильно заросшие, с выпирающими вперед челюстями и длинными руками. Добавьте к этому примитивную одежду из шкур, и всуньте в руки здоровенные дубины – и портрет готов. Именно такого вида красавцы в настоящий момент уверенно направлялись к Максу. В то, что они просто хотят спросить дорогу, Максу не верилось.
«И какого только дива не водится на белом свете», – подумал он и сделал предупреждающий выстрел. Сразу стрелять в этих зверолюдов (так он окрестил их про себя) ему почему-то не хотелось.
«А ведь и мы когда-то вот так, наверное, бродили по лесам. Нет. Не бродили», – уверенно пробилось в сознании.
Болт, как и было задумано, ткнулся в землю перед одним из зверолюдей. Макс все лучше и лучше осваивал этот инструмент для убиения себе подобных и не очень. Впрочем, на нападавшего это не произвело никакого впечатления. Тогда Макс приладил второй болт и снова выстрелил, на этот раз целясь в ногу. Выстрел оказался менее удачным. Тетива тихо щелкнула, и болт жадно и даже как-то радостно впился в живот зверолюда. Существо издало короткий рык, выронило дубину и рухнуло на землю, хватаясь за болт грязными лапами-руками.
«Черт! – выругался Макс. – Я же не хотел его убивать!»
На двоих оставшихся это произвело неизгладимое впечатление, но совсем не то, на какое Макс рассчитывал. Они высоко подпрыгнули, издав при этом такой рев, что в ушах заложило, и бросились к нему, размахивая своими страшными дубинами. Макс, не успевший перезарядить арбалет, тоже подпрыгнул и задал стрекача.
Ах как он бежал, как бежал! И только твердил мысленно: «Лишь бы не упасть, лишь бы не упасть!»
Через некоторое время Макс остановился. Обернулся вокруг своей оси раз, второй. Никого. Тишина. Куда же они подевались? Может, отстали? Неужто я так быстро бегаю? Ай да Максик, ай да молодец!
Но Макс плохо знал своих преследователей. Снова раздался ужасающий рев, и на него выпрыгнули оба зверолюда. Макс только и успел, что швырнуть в первого разряженным арбалетом. Ох как бы запылал гневом старый мастер-оружейник, узнав, как именно распорядился его творением Макс. Но было не до этого. Бросок, оказавшийся удачным, остановил первого зверолюда, который споткнулся и упал, а Макс сцепился со вторым. Тот размахивал своей дубиной, а Макс уворачивался как мог, пока не споткнулся и не полетел кубарем назад через голову. Вслед ему понесся торжествующий рев.
«Да сколько же можно, так и оглохнуть недолго!» Макс, перевернувшись, поднялся на одно колено и… Что произошло дальше, он понял плохо. Ему вдруг вспомнился Тримир. Его уроки и рассказы о стихиях. И Макс представил. Нет! Не так! Не представил. Он ясно увидел, как воздух вокруг закручивается в спираль и с неукротимой силой несется навстречу врагу, сбивая того с ног. Второй зверолюд был страшно удивлен, когда увидел, как его товарищ ни с того ни с сего запнулся, а потом что-то подняло его и швырнуло назад, сильно ударив о ствол дерева. После чего тот мешком повалился на землю. Но чувство страха не было ведомо этому древнему жителю лесных чащоб, и он, подняв свою дубину, бросился туда, где поднимался с земли неведомый им человек.
Сейчас. Сейчас. Всего два прыжка, и он, Кечьо-но, доберется до мягкотелого и убьет его, а потом напьется его свежей крови. Он великий охотник! Он гордость племени! Ярость, древняя свирепая ярость гнала его вперед, туда, где он видел добычу. И эта ярость помешала ему увидеть, как земля под его ногами стала вдруг мягкой, превращаясь в зыбучий песок. Он с разбегу влетел в это зыбкое окно и сразу увяз по пояс. Что это? Почему он застрял, почему земля ушла из-под ног, почему он проваливается? Он сделал рывок и увяз по грудь. Нет. Не может быть! Земля не бывает такой! Не бывает! Неужели это мягкотелый? Он глянул налитыми кровью глазами на того, кто только что казался добычей, кого они гнали, как дурного зверя сквозь чащу. Тот поднялся, зачем-то пошлепал себя по ногам и пошел в его сторону. Конечно! Как он, Кечьо-но, лучший охотник племени, сразу не догадался? Это сам Хозяин леса. Да. А ведь старый шаман Берки-тай предупреждал их. Да. Ведь тогда когда Хозяин поразил издалека мощного Кагье-дана, тогда он дал им знак. А они не поняли его и бросились догонять, желая убить. Что ж. Теперь смерть. Они заслужили ее.
Макс, все еще не совсем придя в себя, обошел зыбучее место, где торчал один из зверолюдов. Проходя мимо, он бросил на него взгляд и остановился. На него смотрело вполне разумное существо. Смотрело с ужасом в глазах. Но кроме ужаса там было еще что-то. Господи! Такое ощущение, что эти глаза смотрели виновато. И Макс, еще не зная почему, взял длинный сук, валявшийся неподалеку, и протянул его застрявшему зверолюду. Того затянуло уже почти по плечи, но руки еще оставались свободными. Зверолюд тупо уставился на протянутый сук.
– Давай! Давай, возьми палку, некогда мне с тобой возиться, да бери же! – почти крикнул Макс.
«Что это? Хозяин хочет спасти меня? Зачем он протягивает мне сук? Зачем ему меня спасать? Что он говорит? Кечьо-но ничего не понимает».
– Если ты, урод волосатый, не возьмешься за этот сук, я тебе башку снесу! – заорал Макс.
Зверолюд съежился, вжав голову в плечи, а потом неуверенно протянул руку-лапу и схватился за конец палки. Макс стал потихоньку тянуть и, к своему удивлению, довольно легко вытащил его. Зверолюд стоял на четвереньках. Сейчас он был совсем не страшен, а скорее жалок. От былой злости не осталось и следа, он съежился и исподлобья смотрел на Макса, даже пытался улыбаться. Ей-богу. Это чудище лесное пыталось улыбаться!
Хотя лучше бы он этого не делал. Улыбочка вышла та еще. Макс уважительно посмотрел на здоровенные клыки, отвернулся и пошел проверить второго. Он был уверен, что теперь на него не нападут. Второй был без сознания, но живой; может, пару ребер сломал, да ничего, очухается, эти парни, по всему видно, крепко сложены. Макс подобрал многострадальный арбалет, нежно обтер его от налипшей травы и потопал дальше, оставив ошарашенного зверолюда размышлять над смыслом жизни. Если ему, конечно, есть чем размышлять.
«Отнять жизнь другого – дело нехитрое, оставить жизнь – это искусство», – вспомнил он и заулыбался.
Зверолюды его больше не преследовали. Максу было даже неинтересно, что с ними дальше произошло. И он, конечно, не мог видеть, как Кечьо-но привел в чувство товарища. Как они вернулись в стойбище и пали на колени перед старым шаманом. Как рассказывали о своих невероятных приключениях. Не мог он видеть и того, как старый шаман долго сидел, завернувшись в медвежью шкуру, и разговаривал с духами, а тридцать три охотника оберегали его, выстроившись большим кругом, в который никому не было ходу. Не мог видеть и того, как с восходом солнца шаман встал и сбросил шкуру, и все взрослые мужчины и старые женщины, переставшие рожать, собрались вокруг него.
