Это был своеобразный танец, завораживающий и жуткий одновременно. Гроздана смотрела на пляшущий шар, не в силах оторвать глаз. Она чувствовала, как ее воля подчиняется неведомой силе, она сопротивлялась, но все слабее и слабее. У нее в голове умостился некто и сейчас осваивался в ее сознании, словно рачительный хозяин, который только что купил усадьбу и знакомится со своими новыми владениями. Перед ее глазами вспыхивали картины прошлого. Вот она совсем еще ребенок, бежит босой по траве, сбивая утреннюю росу. Вот она подросток. Отбивается от грязного вонючего громилы, который пытается залезть ей под юбку. Вот морщинистое лицо старого Невера, который только что свернул громиле шею, а теперь протягивает ей руку. Вот она передает совету гильдии янтарную чашу, которую добыла на Южном материке. Это ее выпускная работа. И тот же Невер, все такой же морщинистый, самолично накалывает ей на плечо бумеранг на фоне солнца. Знак их дома. Символ умелых. Символ тех, кто всегда возвращается.
Она собрала волю в кулак и вынырнула из своих видений, как изможденный пловец выныривает из глубины на поверхность. Сквозь пелену, застилающую глаза, она увидела, как шар приближается к ней, в ее сторону потянулись тоненькие светящиеся щупальца. «Ну уж нет! Дудки!» Этого она не допустит. Она собрала остатки сил и вытащила меч. Гроздана понимала, что железо не поможет, но ощущение оружия в руках придало ей уверенности. Она продолжала бороться. Некто, угнездившийся в ее голове, засуетился. Ему стало некомфортно. В ушах Грозданы звенело, перед глазами все плыло, шар колыхался из стороны в сторону, виски стиснула острая боль. Она закричала, вспоминая всех демонов, живущих и не живущих, и искренне желая тому, кто поселился в ее голове, встретиться с ними как можно скорее. Вдруг шар застыл. Гроздана почувствовала, как тот напрягся.
– А-а, не нравится, ублюдок? – наемница сделала шаг вперед.
Шар вздрогнул.
– Пойди найди себе кого другого! Урод! – Она плюнула в сторону шара и крутанула мечом, будто это могло его напугать. Она еще что-то кричала, размахивала клинком, поражая несуществующих противников. Вдруг откуда-то издалека появилось лицо старого Невера. Он внимательно посмотрел на свою ученицу, покачал головой. В его глазах промелькнуло сожаление.
– Мастер! – закричала она, но слова потонули в густом кисельном воздухе. – Мастер! – она рванулась вперед к такому близкому и родному образу. Но он отдалился, стал таять. И вот тут Гроздана по-настоящему разозлилась. Она перестала кричать, перестала хаотично размахивать оружием. Она вообще убрала верный меч в ножны. Собрала всю волю в кулак и ударила по незримому противнику, выбрасывая его из сознания. – Я здесь хозяйка! – зло шептали прокушенные губы. – Я, и только я! Может, мне и суждено подохнуть, но только я буду решать где и когда! Так! И только так!
Шар вдруг замер, немного сжался, потом стал снова стремительно раздуваться и вдруг лопнул с оглушительным хлопком. Яркая вспышка бело-зеленого цвета ослепила удивленную неожиданным поворотом дел наемницу, в нос ударил резкий запах гнили, и она почувствовала, что падает. Вот и все.
Очнулась она оттого, что кто-то гладил ее по щеке. Гроздана с трудом разлепила тяжеленные веки. Все тело ныло. Она лежала на груде камней и каких-то обломков, а над ней склонился Горан. Лицо его было исцарапано, в волосах запеклась кровь, но он был вполне живой и улыбался.
– Я рад, что ты жива, наемница.
– Я тоже рада, что ты жив, толстый, – сказала она. Свой голос она едва узнала. Он больше походил на хрип с прорывающимся писком, а не на звук человеческой речи. – Что это было?
– Не знаю, мне-то проще пришлось, я с нашими милыми слюнявыми знакомцами разбирался. Ох и упертые твари. А с чем столкнулась ты, я так и не понял. Когда мы вошли на мост, эти слюнявые ребята, которых оказалось трое, словно с цепи сорвались. Они ринулись на мост, хорошо он узкий был, и те только по одной могли подходить. Но намахался я вдоволь. А с другой стороны шарик этот подкатил. С ним уже ты разбиралась. Это тебе лучше знать. Ну и орала же ты. – Он довольно оскалился.
Гроздана только сейчас заметила, что голова ее лежит у него на коленях и он осторожно придерживает ее рукой. Она приподнялась. Вокруг них валялись какие-то обломки и груда камней.
– Где мы?
– Под мостом. Когда тот шарик лопнул, мост и рухнул. Я как раз вторую тварь приканчивал. Думал – все. Но, как оказалось, тут совсем неглубоко. Мастера здешние строители иллюзии наводить. Вон проход, из которого мы вышли. Действительно, невысоко: ярда два, не больше.
Гроздана встала. Немного кружилась голова, а так она была в порядке. Вроде бы. Горан выглядел помятым. Она увидела, что один рукав почти оторван и на плече рваная рана.
– Дай посмотрю, – сказал она. – Да, святой братец, зашивать надо.
– Брось, некогда с этим возиться.
– Если сейчас не обработать и не зашить, то к вечеру свалишься с жаром, а я тебя нести не смогу, тяжеловат ты, толстый, да и устала я, – незлобно сказал она.
– Да чем же ее обработаешь?
– Эх, что бы ты без меня делал.
Она полезла в свой мешок, выудила оттуда небольшой кожаный мешочек и деревянную бутыль.
– Что это?
– Пойло местное, они его зеленым вином называют. Крепкая, зараза, что-то типа солдатской самогонки, как раз то, что надо. А здесь игла и нити. Я без них никуда. Иди-ка сюда, святой братец, лечить тебя будем.
Она обработала рану и, как могла, зашила. Монах терпел, только пару раз зубами скрипнул.
– Надо поскорее отсюда выбираться, а то рана может загноиться.
– Я не прочь, чтобы поскорее.
Но скорее не получилось. Все-таки последняя схватка сильно их измотала. К тому же у обоих оказалось приличное количество ушибов, синяков, хорошо хоть переломов не было. Но отдохнуть следовало.
Они осмотрелись и выяснили, что находятся в круглом зале в полстадии в поперечнике и четырьмя выходами. Отдыхать расположились здесь же. Немного поели, поспали по очереди.
– Будем считать, что отдохнули. – Гроздана поморщилась, вставая. Полноценного отдыха здесь получиться и не могло.
– Давай осмотримся – и вперед. Выползем на поверхность – отдохнем.
– Пойдем, глянем на выходы.
Один они отвергли сразу, потому что он был завален почти сразу, как войдешь. Из второго тянуло такой гнилью, что они полезли бы туда в последнюю очередь. Осталось выбрать из двух, которые совершенно не отличались друг от друга. Пошли наобум. Через некоторое время игристый кинжал Грозданы заметно похолодел.
– Не туда, – она остановилась, – кинжал похолодел, надо возвращаться.
Вернулись. В зале, слава Создателю, ничего не изменилось и не появилось никаких чудовищ. Они направились в другой проход. На этот раз, судя по теплеющему кинжалу, они шли куда надо.
– Стоп! – Наемница вдруг резко остановилась, словно на стену налетела. – А если кинжал ведет нас не к выходу? Его ведь ларги делали. А если он ведет нас к какому-то особому месту, нужному для этого ритуала?
