– Может, покажешься?
– А что это у тебя на спине, а, дева? – игнорируя реплику, продолжил голос. – Ты собираешься выйти к свету, таща это на своем горбу? – Снова смешок.
Гроздана чуть развернулась, пытаясь рассмотреть, кто там сзади. И никого не увидела. Только услышала очередной смешок.
– Ты не сможешь увидеть меня, он бы смог, а ты нет.
– Кто ты?
– Я тот, кто может помочь тебе.
– Понесешь монаха? Я с удовольствием поделилась бы с кем-нибудь ношей.
– Так брось его.
– А хрен тебе! – вдруг зло сказала она и двинулась дальше по коридору. Но голос не отстал.
– Ты не особо вежлива. Хотя чего можно ожидать от наемницы, даже если она из лиги.
Гроздана споткнулась. Откуда он знает, что она наемница? Что-то она не припомнит, чтобы кричала об этом.
– Так тебе не нужна помощь?
– Зачем, мне и так неплохо. А мама всегда говорила – не верь, дочка, незнакомцам. – Она продолжала свое движение вперед.
– Мне не надо верить, да и никакой мамы у тебя не было. Откуда у сироты мать? Я предлагаю заключить сделку.
– Сделку? Забавно. Ты купец? – Наемница держалась из последних сил. К физической усталости добавилось еще ощущение, будто что-то давит на тебя со всех сторон. Давит, заставляет спину сгибаться, а ноги подкашиваться.
– Сделка очень простая. – Голос, казалось, даже не заметил ответа Грозданы. – Я помогаю тебе выбраться отсюда, а ты помогаешь мне.
– Чем? Чем я, ничтожная, могу помочь?
– Я тоже хочу убраться отсюда.
– Так в чем же дело? – еле выдавила Гроздана, останавливаясь. Она вдруг поняла, что больше не в силах сделать ни одного шага. Логично было послать невидимого собеседника подальше и молчать, экономя силы. Но она чувствовала, что именно разговор помогает ей держаться. Выталкивая тяжелые слова из пересохшей глотки, она будто получала глоток свежего воздуха.
– Я не могу. – В нотках голоса скользнула усталость.
– Ты ведь только что предлагал вытащить отсюда меня.
– Я могу помочь выбраться тебе, но сам выйти не могу.
И тут Гроздана упала. Ее левая нога неожиданно подломилась, и она рухнула на пол. Тяжелое тело монаха не позволило ей устоять на ногах. Все! Приехали! Скрипя зубами, она столкнула с себя монаха и перевернулась на спину.
– Ты упала. – Проклятый голос никуда не делся.
– Я заметила. Слушай, отстань, а? Я очень устала, не до разговоров сейчас.
– А если я рассержусь и начну метать молнии?
– Хотел бы меня убить, уже бы приступил.
– Это верно. Я наблюдал за вами. Вы способны мне помочь. Но так как твой друг сейчас не может говорить, то я заключу сделку с тобой.
– Не хочу я никаких сделок.
– Отсюда до обратных створок не так и далеко. Тебе понадобится совсем немного времени, чтобы добраться до них. Но выйти ты не сможешь.
Гроздана потихоньку поднялась и села. Отец-Вседержитель, как же она устала.
– Я выйду.
– Нет. Я покажу тебе.
Гроздана не успела ответить. Вокруг вдруг стало темно, и она, словно на живой картине, увидела, как коридор делает крутую петлю и выходит в просторный зал. Здесь было очень красиво, а в конце находились створки выходных дверей. Высокие, двух Горанов нужно поставить на плечи друг другу, чтобы достать до верха. А возле створок те самые склизкие лысоголовые твари. Их было штук двадцать, если не больше. Они стояли, мерно раскачиваясь из стороны в сторону, и ждали. А рядом с ними другие, еще мерзостнее и противнее. Видение угасло.
– Будь ты и твой дружок в порядке, вы бы, пожалуй, убили бы штук пять. Может, больше. Но не всех. А сейчас ты одна, измотана и держишься из последних сил. Никто даже не узнает, как ты умрешь.
– Почему я должна тебе верить?
Голос не ответил. Он снова показал. Гроздана видела саму себя. И Горана. Каждый их шаг, весь их путь по палатам.
– Откуда…
– Я же сказал, что наблюдал за вами. Вы мне сразу понравились. Такие, как он, еще ни разу не входили сюда. Да и ты не так проста, как может показаться.
– Кто ты? – еще раз спросила она.
– Когда-то у меня было имя, но оно так давно не звучало, что я уже забыл его. Я душа этих подземелий. Я их жизнь. Уйду я, и здесь станет так же безопасно, как в любом сельском подвале. Когда-то это был мой дом. Не только мой, конечно. Мы совершили ошибку. А за ошибки нужно платить. Мой дом стал моей тюрьмой, а заодно и погибелью для всех, кто сюда входит. Все эти жуткие существа… Я был в числе тех, кто решился сотворить их. Мы так хотели победить. Любой ценой. Любой. И победили. И проиграли. За все нужно платить.
– Так всеми этими милыми созданиями ты командуешь?
– Не совсем. Какими-то да, какими-то нет. На нижних уровнях живут вовсе не подвластные мне твари. Вам повезло, что вы не попали туда. У тебя очень интересный кинжал. Я помню того, кто его создал. Это было почти десять тысяч лет назад.
Гроздана присвистнула.
– Не знала? Рад, что смог тебя удивить. Ну так как? Сделка?
– А ларги?
– Взявшие кровь? А что они? Они будут только рады избавиться от меня. Думаю, им и самим надоела роль тюремщиков.
– Что ты хочешь? – спросила наемница. Похоже, выбора у нее не было. Стоило рискнуть.
Она услышала вздох облегчения.
– Я принадлежу к тем, кого вы называете первыми. Точнее, когда-то принадлежал. Все ушли. И только я остался. Я обречен скитаться здесь, в подвалах великого города. Я тоже хочу уйти. Ты можешь дать мне свободу. Для этого нужно всего лишь добраться до одного из мест силы и провести обряд. Он очень простой. Я научу тебя. Ты пообещаешь, что в течение одного года ты посетишь такое место и проведешь ритуал. После того как я услышу обещание, я выпущу тебя и твоего друга.
– Он выживет?
– Да, и даже зрение к нему вернется, хоть и не сразу. Взявшие кровь помогут. Они умеют. Я жду твоего слова.
– Я согласна.
– А-а-ах! – Она услышала протяжный вздох облегчения и почти сразу выгнулась от боли, которая пронзила грудь. Гроздана упала, ее тело выгибалось, пытаясь освободиться от захватившей ее боли. Она даже кричать не могла, только хрипела, хватая ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег. Боль ушла так же внезапно, как и пришла.
– Что… что это было?
– Мы заключили сделку. – Голос был доволен.
– Что ты сделал со мной, скотина бестелесная?
– Какая ты грубая все-таки. Я просто поставил печать, которая закрепляет сделку.
– Какую еще, к дзоргам, печать?
