…Макс шел, ни о чем не думая. Погода была чудесная, настроение по этому поводу приподнятое. Он шел, и ему было хорошо. Вдруг он почувствовал опасность. В груди кольнуло, по коже пошло легкое жжение. Не сбавляя шага, он немного изменил направление движения, самую малость, чуть-чуть влево, вскинул арбалет и только потом услышал низкий угрожающий рык. Макс поднял глаза. Сверху, выставив лапы, на него летел крупный кот. Лобастая голова, маленькие, прижатые к телу уши, оскаленная пасть, рыжая с черно-бурыми пятнами шкура. Очень похоже на леопарда. Его взгляд встретился с взглядом зверя, и Макс буквально ощутил, как того пробила волна страха. Хищник, только что считавший его добычей, испугался. Впрочем, это было уже неважно. Макс с интересом проследил, как стальной болт, сорвавшись с арбалетной дуги, плавно понесся навстречу животному. Все. Несколько судорожных движений, и матерый лесной хищник превращается в охотничий трофей. Макс опустил арбалет и подошел ближе, поднял голову кота и посмотрел в умирающие глаза. В них остывали испуг и удивление. Не совсем отдавая себе отчет в том, что делает, Макс рывком перевернул кота на спину, вытащил кинжал и вспорол желтое брюхо. Дурманящий запах крови ударил в нос.
Макс сидел на земле, тщательно обтирая руки от крови. Он вернулся в свое нормальное состояние и теперь тщетно пытался разобраться в том, что случилось. Ему не до конца верилось, что он только что вырезал печень умирающему зверю и съел ее. Сырой. Что на него нашло? Он старался не смотреть на своего спутника. Кечьо-но радостно прыгал вокруг туши леопарда, громко распевая на своем тарабарском языке. Наверняка какая-нибудь победная песнь. Макс ни на шаг не продвинулся в постижении языка зверолюда. Тот как раз, наоборот, за две недели их совместного путешествия заметно преуспел в освоении всеобщего языка. Настолько, что они могли сносно изъясняться и понимать друг друга. Макс посмотрел на дикаря. Он успел привыкнуть к нему. Уже через неделю после того, как дикий охотник привязался к Максу, он окончательно убедился, что зверолюд не оставит его и намерен сопровождать, куда бы Макс ни направился. Поначалу это раздражало. Теперь он был даже рад этому.
…Темнота накатила внезапно и так же внезапно рассеялась. Макс по-прежнему сидел на земле, только лес вокруг был другой. Черт! Опять! Давненько подобного не случалось. Он уже начал забывать про свои загадочные путешествия. И вот сейчас он сидел рядом с тем самым гнилым озером, где уже однажды побывал. Это было что-то новенькое, ибо до сего момента он ни разу не посещал одно и то же место дважды. Напротив него стоял тот же тип, что и в прошлом превращении, только одет он был по-другому. В этот раз на нем красовался весьма недурной костюм-тройка, белоснежная рубашка, строгий галстук. Классика. Верх мужской элегантности. Обеими руками незнакомец опирался на трость.
– А вы меняетесь, мой друг. – Его улыбка могла бы украсить собой глянцевые журналы.
– Это вы еще не видели, как я на рояле играю!
– Мне всегда нравились представители вашей нации. – Его улыбка стала еще шире и лучезарней. – Голливуд отдыхает. Ваша богатая фантазия, богатейший язык. Это нечто. Разве может европеец произнести подобную фразу: «Не видели, как я на рояле играю». Блеск! – Он был просто в восхищении. – Они музыку слушают, а вы, получается, на нее смотрите. И кто из вас ближе к истине, ведают только там. – Он указал в небо. – Впрочем, я здесь по другому вопросу.
– Вас не смущает, что я сижу? – перебил его Макс.
– Что вы, что вы! Меня вы смутить не можете! Так вот. Это, в общем, не мое дело, конечно, я просто хотел бы вас предостеречь! – Он многозначительно посмотрел на Макса.
– Вот как? От чего же, милейший?
– Вы встали на опасный путь, друг мой. Не совсем по своей воле. Стечение обстоятельств, так сказать, и все же. Ведь всем известно: если дети Адама и Евы не захотят, принудить их невозможно. Внутренне вы хотели этого, может быть, даже не осознавая.
– Простите великодушно, что перебиваю, – Макс подчеркнуто выдерживал стиль беседы, – не могли бы вы изъясняться более конкретно. – Он попробовал улыбнуться максимально слащаво. Ему не нравился этот разговор. И этот мужик, стоявший в дорогом костюме посреди болота, тоже.
– В последнее время вы получили некоторые знания и способности. Получили, не вполне обладая правами на них.
– Подфартило. – Макс пожал плечами.
– Это можно назвать по-другому.
– И как же?
– Воровство. Непредумышленное, конечно, – торопливо добавил странный собеседник, – но тем не менее. Человек, который поднимает валяющийся кошелек и берет то, что в нем лежит, присваивает себе чужое имущество. А это воровство, как ни крути.
– И дальше что?
– Да ничего, собственно. Я питаю к вам искреннюю симпатию, поверьте. Просто хотелось предупредить и дать дружеский совет.
– Просто так даже куры не несутся. Это еще моя бабушка говорила. Что до дружеского совета… почему вы решили, разлюбезный сударь, что он мне от вас нужен?
Незнакомец вздохнул и с сожалением посмотрел на Макса:
– За все нужно платить, молодой человек. И рано или поздно, те, кто действительно обладает правами на то, чем вы овладели, предъявят счет.
– Вы адвокат? – спросил Макс, вставая.
– Что, простите? – Незнакомец то ли не расслышал, то ли не понял.
– Вы адвокат? Правоблюститель? Добрый самаритянин?
– Зря вы язвите, – в его взгляде читался мягкий укор родителя заигравшемуся чаду, – все намного серьезнее, чем может показаться.
– Не сомневаюсь. Счастливо оставаться. Да, кстати, когда мы в следующий раз встретимся – а мы, чувствует мое сердце, встретимся, – не забудьте представиться. – С этими словами Макс развернулся на сто восемьдесят градусов и уверенно шагнул в болото. Он был уверен на все сто процентов, что сможет покинуть это место по своей воле и вернуться туда, откуда его так бесцеремонно вытащили. Снова секундное потемнение, и вот он стоит на тропе рядом с телом леопарда.
Если бы Макс видел обескураженную физиономию незнакомца, выражение лица последнего явно бы порадовало его.
– Хозяин, хозяин! – Перепуганный Кечьо-но тряс его за руку. – Проснуться! Спать нет! Проснуться! – повторял он.
– Спасибо, Кечьо-но, я в порядке.
Зверолюд недоверчиво посмотрел на Макса.
– Кечьо-но – бояться! Он звал хозяин, да! Хозяин – молчать! Да!
Макс отстранил зверолюда от себя и отошел в сторону. Голова кружилась, перед глазами плавали размытые круги. Видимо, последствия самовольного ухода от болотного щеголя. Через полчаса Макс был уже в норме, и они продолжили путь на восход. Макс абсолютно точно знал, что ему нужно туда. Почему? Нужно, и все. Вот так. Перед тем как выйти, ему пришлось гневно сдвинуть брови и повысить голос, так как его верный Санчо Панса намеревался содрать с убиенного леопарда шкуру вместе с головой и соорудить что-то такое-этакое. Макс воспротивился. Вместо этого он оттащил мертвое тело в сторону от тропы и завалил камнями и ветками, соорудив своеобразную могилу. Зачем он это сделал, он и сам не знал. Вскоре они набрели на старую дорогу, и идти стало совсем легко. Макс продолжал свои тренировки и уроки с Кечьо-но. Первое впечатление о зверолюде оказалось неверным. Чем больше Макс общался с ним, тем все больше убеждался, что перед ним не тупой получеловек-полузверь, а вполне сообразительный малый с развитым интеллектом. Народ Кечьо-но обладал своей культурой, целым набором легенд и сказок. У них существовало что-то вроде религии, в которой главная роль отводилась лесным духам, к которым Кечьо-но относил и Макса. Поначалу Макс пытался переубедить своего спутника в обратном, но потом махнул рукой. Кечьо-но был категоричен. Раз шаман сказал дух, значит, дух. И все тут. Зверолюд неимоверно быстро осваивал язык, что Макса очень радовало. Все-таки возможность полноценного общения – штука весьма полезная. На третий день пути по дороге Макс поймал себя на том, что его что-то тревожит. Все было тихо и спокойно. Светило солнышко, радостно щебетали непуганые птахи, деревья мирно шуршали ветвями. Но какое-то нехорошее предчувствие угнетало его. Он то и дело поглядывал на зверолюда. Тот был безмятежен. Значит, опасности нет. И все же. И все же. Чувство беспокойства давило все сильнее и сильнее. Да еще и в груди немного покалывало…
