– Послушай, – повернулся он к Сашке. Парень сидел, не отрывая взгляда от Макса. Ждал. – Послушай, у Ветра хороший нюх?
– Еще бы, он зайца за километр чует, – с гордостью ответил Сашка.
– Зайца – это хорошо, но зайца нам не надо.
– А что надо? Ты скажи, у тебя получилось?
– И да, и нет. Мне удалось нащупать твою мать, и мне кажется, что она где-то в этих горах и идет по направлению к нам. Судя по всему, она тебя тонко чувствует. Но в горах она может проплутать неизвестно сколько. Я пробовал подсказывать ей дорогу, но не получилось. Я и сам не знаю дороги. Вот я и подумал: а что, если Ветер ее найдет, а потом вернется сюда вместе с ней по своим же следам.
– Тогда уж лучше идти ей навстречу.
– У тебя два ребра сломаны и нога не зажила, долгие переходы не для тебя.
– Я буду терпеть. – Мальчишка упрямо сжал губы.
– Есть смелость, а есть безрассудство. Есть выносливость, а есть глупое упрямство. Тебе нужно отлежаться хотя бы пару дней.
– А Ветер? Он ведь тоже ранен! Он, значит, пусть мучается?!
– Погоди, погоди. Я же не предлагаю ему лететь, он пойдет, спокойно так, не торопясь. Он в нормальной физической форме, просто взлететь пока не может, – как можно спокойнее сказал Макс.
Сашка надулся и замолчал. Макс не торопил его. Все решил Ветер. Сказочное существо действительно оказалось разумным и вполне понимало, о чем речь. Грифон подошел к Сашке, опустил голову, почти касаясь страшным клювом плеча мальчишки, и что-то пропищал. Шутница все же мать-природа. Наделив это удивительное создание могучим телом, смертоносными когтями и клювом, она почему-то дала ему писклявый голосок, который вовсе не соответствовал устрашающему виду. Пропиликав что-то на своем непонятном простому смертному языке, грифон уставился на Сашку, который, в отличие от Макса, прекрасно понимал клекотание своего друга.
– И что проворковал тебе наш друг? – осторожно спросил Макс.
– Он сказал, что найти в горах человека – легкая задачка для него.
– Я думаю, мы можем его отпустить, он справится, и с ним все будет хорошо.
Макс не лукавил. Он верил, что для грифона в этих горах опасности нет. Даже для раненого. Единственный, кто мог ему навредить, – это Неправильный, а тот если и вернется, то сюда. Ему нужен мальчишка, а не грифон.
Минут через десять Ветер ушел. Было видно, что такой способ передвижения хоть и не совсем приятен крылатому, но вполне приемлем. Двигался он легко и достаточно быстро и уже через пять минут скрылся среди скал.
– Все будет хорошо, он приведет твою мать. – Макс похлопал парня по плечу.
Тот только вздохнул. Следующие два дня они ждали.
– …Послушай, Татьяна, здесь нам не перебраться, – в который раз пробовал уговорить ее Горан. – Давай попробуем найти обходной путь.
– Мы заблудимся. Я потеряю его. Как ты не понимаешь? Он ведь где-то там! Там! Понимаешь? Я должна перебраться… – Она вдруг замолчала, тупо уставившись за спину монаха.
Уловив в ее взгляде что-то неладное, монах, не торопясь, нарочито спокойно обернулся, как бы невзначай поднимая секиру. В следующую секунду замер и он. В паре десятков шагов от них на камнях стоял грифон. Стоял и настороженно смотрел в их сторону.
Горан поудобнее перехватил секиру. Он знал страшную силу и быстроту летающих созданий. Знал он и то, что грифоны практически невосприимчивы к магическим штучкам. Его не оглушишь ревом крови, как ту тварь в подземельях. Да и все другие умения монаха вряд ли помогут. Значит, придется полагаться на силу рук и верную секиру.
Монах облизал моментально пересохшие губы. Птицезверь был очень сильным. Пожалуй, одному ему и не справиться. Грифоны! Дзорги пожри его печень! Да о них уже и думать забыли! Что происходит в этом мире?!
Грифон сделал осторожный шаг навстречу. Монах напрягся. Все. Момент истины. Давай, монах из святого братства Единого. Но удивительное существо повело себя странно. Оно стало медленно, осторожными шажочками приближаться к ним. Остановилось в нескольких шагах, странно посмотрело на них, потом наклонило голову и, резко дернув лапой, чиркнуло себя же по шее. Монах удивленно таращился на грифона. А тот продолжал взмахивать лапой – то ли блох гонял, то ли чесался. Хотя движения были редкими и на раздраженное почесывание никак не походили. И тут монах увидел. В том месте, куда раз за разом взлетала лапа, было привязано что-то маленькое. Это «что-то» грифон и пытался сорвать с себя. Монах посмотрел на Татьяну. Та стояла совершенно ошарашенная, не моргая, уставившись на зверя. Наконец тому удалось-таки сорвать с себя непонятный предмет правда вместе с ним на камни упало несколько перьев. Но крылатого это не смутило. Наоборот. Он радостно заклекотал, задрав голову, и с гордостью посмотрел на людей. После чего отступил на несколько шагов назад.
– И что же это значит? – Монах слегка растерянно смотрел на диковину.
– Он нам что-то принес, – сказала Татьяна. – Горан, ты встречал таких раньше?
Монах отрицательно покачал головой. А грифон тем временем стал проявлять нетерпение. Он мотнул головой, издал недовольный пискливый звук и даже попробовал взмахнуть крыльями. Последнее получилось плохо – одно из крыльев было повреждено.
– Пойду посмотрю. – Монах осторожно двинулся вперед, к тому месту, где грифон уронил неизвестный им предмет.
– Осторожнее. – Татьяна тронула монаха за рукав.
Тот, не поворачиваясь, кивнул. Подошел, медленно присел, не сводя глаз с крылатого, подобрал вещицу и, не поворачиваясь к грифону спиной, вернулся назад. Татьяна, наблюдавшая за ним издалека, готова была поклясться, что страшная тварь довольно заулыбалась.
– Вот. – Горан протянул Татьяне руку.
Та ойкнула, вздрогнув, руки взлетели, прикрыв ладонями рот. На открытой широченной ладони монаха лежал маленький серебряный крестик на черном шнурке. Она не могла не узнать его, так как сама покупала его Сашке. Она и выбрала именно этот, потому что он такой был один, совершенно непохожий на остальные.
Она схватила его и разрыдалась.
– Это его, понимаешь, его! Это его крестик, – твердила она, безуспешно утирая слезы.
Монах кивнул.
– Думается мне, появление зверя неслучайно, он явно показывал нам эту вещь.
– И что это значит? – Татьяна уже практически успокоилась.
– Думаю, это значит, что он гонец. Известно, что грифоны вполне разумны. Попробуем пойти за ним. Если он поведет нас не туда, ты всегда сможешь почувствовать это.
Татьяна согласилась. С этого момента у нее словно крылья выросли. Она шла и шла, отказываясь отдыхать. Монаху только и оставалось следовать за ней, в очередной раз поражаясь материнской силе. К вечеру они вышли к довольно высокой гряде, тянувшейся поперек их пути. Грифон, служивший им проводником, свернул влево, уверенно двигаясь вдоль нее.
