— Я здесь одна, — заверила Луна, словно прочитав мои мысли.
— Мне нужно идти, — начала я, но она встала передо мной и
чуть не наступила мне на ногу своим крепким черным ботинком.
— Александр может подождать. В конце концов, мне пришлось
ждать его с самого рождения, и все понапрасну.
— Не имею к этому никакого отношения, — сказала я, имея в
виду церемонию «обручения» в Румынии, на которой, как предполагалось, Александр
должен был превратить ее в вампира. — Александр тоже. Он никогда не давал
такого обещания.
— Нечего его защищать, — буркнула Луна. — Да и вообще, я
здесь не для этого.
— А для чего?
— Я хочу, чтобы ты перестала вязаться к Тревору, —
потребовала она.
— Не понимаю, что ты гонишь?
— Не прикидывайся дурочкой. Я знаю, что ты была у него
вечером, и подслушала ваш разговор. Ты говорила, чтобы он остерегался меня,
словно я какая-то ненормальная.
— Он имеет право знать, кто ты на самом деле.
— Я была ненормальной, пока не обратилась. А сейчас я как
раз самая нормальная.
— Но ты же совсем не знаешь настоящего Тревора. Уж кто
ненормальный, так это он.
— Не припоминаю, чтобы меня интересовало твое мнение.
— Джаггер не больно-то печалится на твой счет, вовсе не
заботится о том, чтобы найти тебе настоящего сердечного друга. У него на уме
лишь одно — как бы подложить свинью Александру.
— Не смей так говорить о моем брате! Ты ничего не знаешь о
нем и обо мне.
— Зато я хорошо знаю Тревора.
Глаза Луны расширились, она сжала руки в перчатках без
пальцев в кулаки и уперла их в несуществующие бедра.
— Тревор прав, ты ревнуешь! — прозвучало обвинение. — Он
считает, что ты в него влюблена. Я тоже так думаю.
— Значит, ты такая же чокнутая, как и он. Вы друг друга
стоите.
— Ты уже заполучила Александра. Я тоже имею право на свой
приз.
— Это не состязание. Речь идет о людях, а не о призах.
В ее голубых глазах вспыхнули багровые огни. Она подступила
ко мне так близко, что я чуяла запах «Сахарной ваты» — ее блеска для губ:
— Я хочу, чтобы ты отвалила! — бросила она мне в лицо.
— Я хочу, чтобы ты отвалила! — бросила я ей в лицо.
Если она вздумала бы меня толкнуть, то я толкнула бы ее еще
сильнее.
— Я тебя не боюсь, — заявила Луна.
— Я не боюсь никого, — последовал мой ответ.
Ощущение было такое, что еще миг, и мы сцепимся как кошки
или, в нашем случае, как летучие мыши.
— Если ты заикнешься Тревору насчет меня, то я расскажу ему
насчет тебя, — пригрозила Луна.
— Что именно?
— Что ты тоже вампирша. Что мы обе вампирши!
Она сделала шаг назад, сложила руки на груди и торжествующе
взглянула на меня. У меня поначалу от неожиданности просто не было слов.
— Так иди к нему и скажи это, — проговорила я наконец. — Так
он тебе и поверил!
Луна отступила и подняла взгляд к небу.
— Наверное, ты права, — смягчилась она. — Мне показалось,
что я видела твое отражение в зеркальном зале, но Джаггер убедил меня в том,
что это был фокус, оптическая иллюзия. Наверное, мне не хотелось верить в то,
что Александр обратил тебя. Он ведь странный малый, ни на кого не похож, верно?
— Да, — согласилась я.
Настроение Луны изменилось, напряжение спало, плечи
расслабились, гнев в голубых глазах сменился выражением одиночества и
потерянности.
— Забавно, как много у нас с тобой общего, — продолжила она.
— И это при всех наших различиях. Я, например, росла среди настоящих вампиров,
рожденных для потустороннего мира. Среди всех моих знакомых я была единственной
обращенной, пока не повстречалась с тобой.
В глазах Луны я видела искреннюю жажду задушевного общения.
Она до боли напоминала мне кое-какое одинокое существо, отвергнутое той жизнью,
к которой ему так хотелось бы принадлежать, то есть себя.
— Мало радости быть отверженной, — сказала я.
Луна улыбнулась и порозовела, словно мои слова слегка
согрели ее темную душу. Она взяла меня за руку и устроилась рядом с корзинкой.
— Присядь на минутку.
— Мне правда надо идти, — сказала я, сопротивляясь.
— Только минуточку, — попросила она, и я неохотно села на
одеяло.
— Расскажи мне, что ты почувствовала, когда обратилась, — попросила
она, придвинувшись ко мне, словно мы были закадычными подружками.
— Когда почувствовала? — не поняла я.
— Когда Александр укусил тебя.
Я замешкалась. Ответить неправильно означало бы разоблачить
себя. Ведь я была одна, общалась с вампиршей, не имея ни чеснока, ни кола, ни
возможности выскочить на солнечный свет. Александр дожидался меня в нескольких
милях отсюда, на городском кладбище.
— Пожалуйста, скажи мне, что ты почувствовала? — повторила
она.
— Это было как волшебство, — прошептала я.
— Да, — с энтузиазмом кивнула она.
— Как будто жизненная сила, подобной которой я никогда не
знала, наполнила мою кровь и хлынула, пульсируя, прямо в сердце.
— Продолжай.
— Я почувствовала, что у меня сердце замерло, словно
взорвалось от любви, а потом заколотилось снова, да так, как никогда раньше, —
сказала я, почти веря в собственный вымысел.
— У меня получилось похоже, но у тебя-то была настоящая
любовь.
— Да, ведь я полюбила Александра с первого взгляда.
На сей раз я сказала правду.
— Да, он парень видный, — кивнула Луна, а потом, словно
поверяя мне сердечную тайну, перешла на шепот: — А на меня, можно сказать, один
тип просто напал.
— Что за тип?
— Так, знакомый Джаггера, я его почти не знала. Но он был с
волевым подбородком, мускулистой грудью, голубыми глазами и огненно-рыжими
волосами. Ну вот, завел он меня на склад, мы стали целоваться. Губы у него были
как бархат. Я и не заметила, как он меня укусил.
— Bay!
Я ловила каждое ее слово.
— Мы не находились на освященной земле, поэтому вечной связи
между нами не установилось. Я его больше не видела.
— Печальная история, — произнесла я с искренним сочувствием.
— Тебе-то повезло, ты встретила Александра, поэтому должна
понимать, как важен для меня Тревор. Когда Джаггер нас познакомил, я заглянула
в его небесно-зеленые глаза и мигом ощутила влечение. Он симпатичный и
спортивный. Насколько я поняла и почувствовала, ему не хватает только одного —
истинной любви. Вот что привлекло меня к нему. Я ищу кого-нибудь, чтобы утолять
мою жажду целую вечность. — Она потеребила пальцами розовый амулет. — У
Джаггера иные потребности, чем у меня. Он охотник, постоянно испытывает голод.
Ему нужна новая добыча. Он приходит в экстаз, когда очередной смертный, сам
того не желая, преображается в кровожадного вампира. Но я — другое дело, охота
меня не интересует. Текущая кровь — вот что меня по-настоящему возбуждает. Ее
сладкий вкус, смешанный с солоноватым, вид того, как она растекается разводами
по коже моего возлюбленного. Осознание того, что кто-то жаждет меня так же
сильно, как и я его, стремление вечно насыщаться и насыщать друг друга. Мне
нужен кто-то, способный навеки удовлетворить мой голод.
