Я запустила руку в сумочку, нащупала потными пальцами
контейнер с чесноком и на цыпочках двинулась между надгробиями.
— Александр! — прошептала я.
Единственным ответом было завывание ветра.
Я развернулась в сторону входа на кладбище, который едва
виднелся отсюда. Припустив туда со всех ног, можно быстро выскочить за ворота,
но сомнительно, что мне удалось бы обогнать вампира, обернувшегося летучей
мышью. Но выбора, похоже, не оставалось. Я опять набрала воздуха, но не успела
сделать и первый шаг, как сильная рука схватила меня за плечо.
— Отпусти! — завопила я и развернулась, отбрасывая ее одной
рукой и держа контейнер с чесноком в другой.
— Не надо! — раздался возглас.
Я замерла.
— Ты что здесь делаешь? — сердито спросил Александр. — Кому
было сказано ждать у входа?
— Я и ждала, но терпение кончилось.
— А мне удалось кое-что найти, — заявил он и повел меня в
глубину кладбища, где высился одинокий высохший сикомор.
У подножия дерева лежал коричневый сверток. Александр поднял
его и показал мне. На нем каракулями, от руки, было написано: «Джаггер
Максвелл». В верхнем левом углу красовался штамп «Гроб-клуб». Это был тот самый
ночной клуб готов, в котором я впервые встретила Джаггера.
Коробка была открыта, как будто разорвана зубами, острыми
словно бритвы. Александр открыл ее пошире и показал мне содержимое.
Это была шкатулка, полная хрустальных, оловянных и
серебряных амулетов с тем сладким алым нектаром, которого так жаждут вампиры.
Кровь тех самых посетителей «Гроб-клуба», которые, как я сама видела, носили
эти штуки на шее в качестве безобидного украшения, стала питательным средством
для юных вампиров.
— Здесь нет «Гроб-клуба», чтобы надежно спрятаться, —
пояснил Александр. — Джаггер не может допустить, чтобы его застукали, иначе ему
придется поскорее уносить ноги. Скрытность для него способ самосохранения.
Он осмотрел амулеты с видом ребенка, глазеющего на торговый
автомат со жвачкой, и, вместо того чтобы вернуть коробку под дерево, спрятал ее
к себе в рюкзак.
— Подождем здесь, пока они не вернутся?
Александр схватил меня за руку.
— Они не вернутся.
— Откуда ты знаешь?
— Здесь только одна пустая могила. А ему теперь нужны две.
Когда мы торопливо шли через кладбище, я воображала себе
Джаггера, сидящего под мертвым деревом в задней части кладбища и ждущего
прибытия Луны из Румынии. Он посасывал кровь из амулетов, как авиапассажиры
спиртное из маленьких бутылочек, и прикидывал, где бы им разместиться.
— А почему бы нам не продолжить поиски Луны? — спросила я,
когда мы направлялись к моему дому по дороге, проходившей позади городского
кладбища.
Мне вовсе не хотелось бросать охоту на вампиров. Но
Александр вышагивал, и не думая взять меня за руку. Он засунул руки в карманы,
и вид у него был необычно холодный и отстраненный.
— Думаю, кладбищенские приключения для тебя на сегодня
закончились, — резко ответил мой гот.
— Ты сердишься из-за того, что я тебя не послушалась? —
спросила я, всерьез обеспокоившись.
Александр остановился и повернулся ко мне.
— Ты подвергаешь себя смертельной опасности. Я хочу лишь
одного — чтобы тебе ничто не угрожало.
— Но ведь если Джаггер считает меня вампиршей, то на
кладбище я была в большей безопасности, чем, например, здесь, — заметила я,
прижимаясь к нему.
— Может быть, ты и права. Но...
Александр сложил руки на груди, прислонился к внедорожнику,
припаркованному на обочине, и уставился на луну.
Одно дело — раздражать родителей образом принцессы тьмы и
поздними возвращениями или заставлять Беки перелезать через ворота особняка да
удирать с уроков в кино, и совсем другое — огорчить единственное существо на
свете, которое так много для меня значит. Мне стало не по себе.
— Зря я тебя не послушалась, — признала я.
Александр убрал руки в огромные карманы своих мешковатых
брюк, но по-прежнему отводил глаза.
— Пойми, мне так хочется быть частью твоего мира, — заявила
я. — Я мечтаю переживать все приключения вместе с тобой.
Александр смягчился и мягко взъерошил мои волосы.
— Ты уже стала частью моего мира, — сказал он, и его бледное
лицо осветилось улыбкой. — Тебе это известно. Я просто прошу тебя быть
осторожной.
— Понимаю. Я просто не хочу с тобой расставаться даже на
миг, но буду стараться.
Александр взял меня за руку и увлек дальше по улице, мимо
домов, деревьев и почтовых ящиков.
— Ладно, теперь мне нужно придумать план.
— Что я обожаю, так это планы. Когда начнем?
Александр не ответил. Он вел меня к моему дому, целиком
погруженный в раздумья.
— Эй, я хочу еще погулять, — заныла я, заглядывая в его
полуночные глаза. — Ведь мы можем быть вместе только с наступлением темноты.
— Я знаю, но...
— Дневное время без тебя кажется мне вечностью. Учителя
изводят меня своим невыносимым занудством, одноклассники отвергают, а родители
позабыли, какими они были в юности, превратились в успешных деловых людей и на
дух не переносят черную губную помаду.
— Да, у меня все то же самое, — признался Александр,
остановившись у нашей подъездной дорожки. — Разница только в том, что для тебя
невыносимо долго тянутся дни, а для меня — ночи. Ты тоскуешь при свете солнца,
а я при свете звезд и луны отираюсь у тебя под окошком, воображая, что тебе
сейчас снится. Я почти разучился наслаждаться темнотой.
Вместо того чтобы двинуться по тропке, ведущей к крыльцу, мы
с Александром пошли по подъездной дорожке. Он проводил меня на наш задний двор.
— Мы не позволим Джаггеру испортить нам ночь! — воскликнула
я.
— Нам нужно быть очень осторожными, — предупредил он. — Но
ты права, я еще не готов попрощаться. Нет, пока еще нет.
Неожиданно над гаражом вспыхнул фонарь — детектор движения,
— высветив подъездную дорожку, баскетбольное кольцо Билли, мамин внедорожник,
смертную девушку и ее возлюбленного-вампира.
— Нет! — воскликнул Александр, мгновенно прикрыл руками
бледное лицо и отступил в тень.
— С тобой все в порядке? — вскричала я, всматриваясь во
тьму.
Ответа не последовало. Я устремилась за ним к ограде, отделявшей
наш участок от соседей с восточной стороны. Через некоторое время глаза мои
приспособились к мраку, но Александра я так и не увидела.
— Александр, где ты? Тебе не больно?
