– Им еще обратно тянуть сани. С полными животами плохие помощники, – усомнился Табук.
– Ничего. Пусть привыкают к тому, что волки – это их пища. А то все рыба в основном.
– Думаешь, они смогут выстоять против волка?
– Еще как смогут. Вот поймут, насколько он вкусный, – будут уже по-другому на него смотреть. И вообще половина этих волков пойдет им на корм.
– Ого.
– Так надо. Если в стойбищах будет по несколько таких собак, это будет хорошая защита. Сейчас у сауни почти не осталось охотников, дети растут медленно, а кому-то нужно защищать род, – вот собаки в этом и помогут. Они и от зверя будут защитой, и от человека.
– А как же ты собираешься получить щенков? Мальчик ведь пропал!
– А волки на что? Когда срок придет, эти девочки сами позаботятся о потомстве. Не веришь? Ладно, увидишь.
Когда к вечеру они наконец вернулись домой, их встречали все обитатели поселка. Сказать, что люди ликовали, – это не сказать ничего. Случалось, что в голодные зимы такие стаи нападали на стойбища и вырезали весь род. Нечасто, и в большинстве случаев люди отбивались, хотя и несли потери, но единичные случаи были известны, а тут трое охотников и двое мальчиков… Да еще и пятеро волков были на счету именно этих мальцов… Нет, такого никто не мог упомнить ни в каких былинах.
Сайна и остальные женщины с гордостью взирали на своих мужей, вернувшихся со столь опасной и столь удачной охоты. Они с достоинством приняли клыки убитых волков, в особенности это относилось к клыкам, которые отдали мальчики. Они стали не просто добытчиками, они показали, насколько храбрые и ловкие охотники. Если бы волки были добыты с обратным перевесом, то никто не прикоснулся бы к клыкам хищников, но тут имело место другое, а потому и победа была достойной, и трофеи заслуживали занять свое место в ожерелье. Женщины их обработают, подготовят и привесят туда, куда положено.
Дмитрий с клыками не заморачивался, но об этом позаботился Табук. Получив сразу десять клыков и заметив краем глаза, что у остальных несколько меньше, Сайна гордо вскинула подбородок. Вот какой у них с Ларисой мужчина – он, конечно, не носит своего ожерелья, но там имеются два клыка бархи, клык вепря, кусок от бивня бакана, а теперь еще и вот целый десяток волчьих клыков. Кто сможет сравниться с таким охотником? О-хо-хо, знала бы ты, как твой богатырь былинный чуть не обделался, когда заглянул в голодные глаза волка, – не выпячивалась бы так.
А вот Лариса на все происходящее взирала с полными ужаса глазами. Тем более когда Табук с гордостью повествовал о произошедшем, превознося прозорливость, ум, силу и храбрость вождя. Тому не полагалось по статусу восхвалять себя самого – только своих подчиненных, – и Дмитрий не преминул это сделать. Правда, несколько необычно: он упирал на то, с каким упорством мужчины и мальчики трудились, изготавливая оружие, которое обеспечило им победу в этой схватке.
Когда они наконец оказались в доме, Лариса тут же начала обрабатывать его царапину, выговаривая за то, что тот не озаботился своевременной обработкой, – мало ли какая зараза туда попала. Потом пристально поглядела на Дмитрия и дрожащим от страха и злости голосом поинтересовалась:
– Дим, а о чем там вещал Табук? Почему, если вы могли убежать, ты решил дать бой стае и привел своих охотников к великой победе?
– Ага, могли. Это он очень сильно преувеличил. Конечно, лыжи позволяют получить какое-то преимущество, но только не для меня. Да и они пока еще не такие уж великие ходоки. Так что вероятность, что нас догонят, была очень велика, а тогда верный конец. Вон когда вышли против десятка зверюг, Табук только ранил того, что набегал на него, а Гарун так и вовсе промазал. Так что схарчили бы нас и не подавились. Был только один выход: дать бой на выгодных для нас условиях.
– Дима, больше никогда так не делай.
– Ларчик, ну ты чего? Можно подумать, я приманивал ту стаю. Просто так вышло.
– Ох, и воняет же от тебя.
Лариса тут же подхватилась и выбежала в прихожую, где стояло ведро с помоями, а потом послышались звуки, которые можно было расценить однозначно: ее стошнило. Ну да, от него сейчас душок тот еще, весь пропах волками и кровью. Но чего тут такого? За время, что они здесь, она должна была уже привыкнуть ко всякому. Конечно, они старались содержать себя в чистоте, и баньку сложили из камышовых матов, обмазанных глиной, и мыла какого-никакого наварили, и мылись регулярно, но все одно сказать, что к различной вони непривычны, нельзя. Да одна только варка клея чего стоит – то еще амбре. А тут?..
Ладно, сейчас помоется. Сайна с другими женщинами уже топит баньку для охотников. При всем своем неодобрении жилища, в котором проживал Дмитрий, баню местные приняли сразу и безоговорочно, так как мыться в ней куда сподручнее, чем в палатке. И пользоваться не в пример удобнее: не надо ворочать раскаленные камни, они уже уложены в каменку и ждут, когда их окатят водой.
Правда, женщины все чаще забегают в гости к своим товаркам, все внимательнее присматриваются к жилищу, но пока продолжают недоумевать – как быть при кочевье. Это понятно: здесь не представляют, как можно все время оставаться на одном месте. Ничего, вот поймут, что кочевать совсем не обязательно, – сразу начнут подумывать, как бы озаботиться чем-либо подобным.
В колыбельке захныкал Сережа. Понимая, что он здесь один, Дмитрий направился было к младенцу, но в комнату тут же влетела Лариса и решительно отстранила его в сторону, не позволив даже коснуться ребенка.
– Куда лезешь, чумазый, как черт.
– Так плачет же.
– Ну и что. Вот вымоешься – тогда и лезь.
– Ладно. Только не ругайся. Ларис, ты нормально себя чувствуешь? Не заболела?
– С чего это ты взял?
– Так, а… – Он неопределенно махнул рукой в сторону двери, из-за которой она появилась.
– Ну а чего ты хотел? В моем положении это нормально.
– В каком положении?
– Дим, ты дурак?
– Я? Так ты…
– Ну да, – зардевшись, ответила она.
– Стою на асфальте, в лыжи обутый, – то ли лыжи не едут, то ли… А как такое получилось?
– Ты что, маленький, не знаешь, как это получается?
– Но ты же говорила…
– Говорила. Дима, я ведь женщина, а что за женщина без детей! Вон с Семеном сколько на эту тему ни начинала говорить – он все на потом откладывал.
– Но ведь здесь даже врачей нет.
– Ничего. Местные ведь справляются – и я справлюсь.
– Блин.
– Все нормально будет. Что бы ни случилось, ты просто всегда помни, что это мое решение.
– А как же насчет того, что здесь у детей нет будущего?
– А что будущее. Ну не будет телевидения, ночных клубов и тому подобного, но будущее будет. Теперь будет, я уверена. А вот какое оно будет – это уже от нас зависит. Как, муженек, справимся?
