– И почему так?
– Был у меня один знакомый. Представь, что тебе придется заниматься по двадцать пять часов в сутки, учить наизусть огромные талмуды, а помимо всего прочего – находить время на нескончаемые практики. Да даже боевиков не так сильно напрягают.
– Тогда непонятно, почему вообще оставили подобную специальность.
– Здесь все просто, – отмахнулась магиня и похлопала по шее своего Счастливчика. – У заклинателей самые широкие перспективы. Нанимают их не только военные, но и гражданские. Да они мастера на все руки, но вот путник-чертильщик – это апогей универсала. Ходят слухи, что фанаты из этой школы могут даже единичные ветки использовать, тот же шаманизм, к примеру. Да и что им – рисунок начертил, буковок наставил, помолился о том, чтобы не рвануло из-за ошибки, – и смотри радуйся. Но в бою все зависит скорее от сражающихся, чем от кафедры, пути или специальности. И указующий сможет завалить боевика, если последний шалопай и дурак.
Уф. С одной стороны, конечно, много всего и с первого раза все это кажется диким нагромождением, но с другой – а чего я хотел, не в сказку ведь попал. Здесь мне не там.
– Удовлетворен? – спросила Нейла.
Эх, не будь рядом Молчуна, я бы шутканул, но второго такого подзатыльника боюсь не пережить.
– Ага, спасибо.
– Ну наконец-то! – Пило, судя по звукам, от радости чуть с коня не свалился.
Эльф опять махнул рукой, и с галопа мы перешли на шаг. Видимо, деревня совсем близко. Оно и неудивительно, лекция слегка затянулась. Не особо рассматривая окружающий пейзаж, я разок просканировал местность на наличие живых, вернее разумных, пылающих жаждой убийства или хоть как-то воздействующих на реальность. Никого не обнаружил. Я, конечно, не Добряк, который был способен окинуть «взором» до километра, но и не простофиля. Площадь диаметром триста метров – тоже неслабое достижение.
Итак, что мы имеем в сухом остатке. Три факультета, несколько кафедр и путей. Не особо понятно, чем отличается второе от последнего, но от магини я ответа не добьюсь. Если сразу не объяснила, значит, сама не знает или ей лень рассказывать. Самому ломать над этим голову – увольте, есть занятия и поважнее. Например, следует обмозговать, кем же я хочу быть. В принципе магия должна быть подчинена моим целям, а они до банальности просты – желаю увидеть все, о чем поведал учитель. Больше в этом мире заниматься нечем. Власть меня не интересует – больше мороки, чем профита. Деньги и достаток? Маги живут долго, под старость лет, может, и подамся в гильдию или еще куда. Война? Ну ее на фиг. Я вообще в наемники пошел только ради одномоментной прибыли и чтобы скрыться от глаз Плаща и Шрама.
Через полчаса легкого аллюра мы приблизились к холму. Что-то незаметно изменилось. Вроде все тот же чистый воздух, но теперь он как будто отталкивал, говоря: «Уходи, уходи». Трава, зеленая и молодая, теперь пугала: непонятно из-за чего, но при взгляде на нее я ощущал мерзкое чувство подступающего страха.
Ушастый обернулся, и с секунду они с Пило общались посредством взглядов. Все еще не понимая, что происходит, я окинул местность «взором», но и он не прояснил картину.
– Спешиваемся. Лошадей стреножить, – начал раздавать указания Младший, попутно доставая из мешка куски потертой материи. – Нейла, возвращайся в лагерь. Передай Старшему – сворачиваемся на рассвете.
Лицо Колдуньи на миг омрачилось. Она как-то странно взглянула на холм, стиснула до белых костяшек поводья и, развернувшись, сорвалась с места.
– Возьми. – Командир протянул мне тряпку. – Лицо обмотай и постарайся не дышать, а еще лучше – не думать.
Выполнив приказ, я двинулся следом за товарищами. Сейчас от их былой веселости и беззаботности не осталось и следа. Друзья будто бы постарели каждый лет на десять. Особенно пугал Молчун. Один взгляд на него внушал какой-то природный ужас. Так, наверное, слабый щенок смотрит на матерого волчару, готового порвать любого и в любой момент. Путь на холм не занял долгое время, а потом… Потом мне показалось, что мы попали в другой мир. Здесь не светило солнце, не пели птицы, здесь ветер, что всегда приятно обдувал лицо, отпугивал и заставлял плотнее заворачиваться в плащ. На этом маленьком участке земли жаркое имперское лето сменилось зимой или чем-то пострашнее.
Спустившись вниз и зашагав по утоптанной дорожке, я оглядывался в поисках хоть чего-нибудь, что могло унять возрастающее беспокойство, но натыкался взглядом лишь на наемников. Они точно знали, что происходит, но хранили молчание. И только в их движениях была видна некая обреченность. Я снова использовал «взор». На этот раз на лбу выступила испарина – расширение радиуса до трехсот пятидесяти метров было пределом. Но даже это не дало никакой информации. Хотя что-то все же было, но это «что-то» пока ускользало от моего понимания. Так, в тишине, мы прошли еще с полкилометра, а затем я увидел странную рощу. Сначала мне показалось, что это ивы, волокущие свои ветви по самой земле. Подул ветер, но вопреки законам физики ветви не стали развеваться, подобно волосам молодой девушки. Они лишь слегка покачивались, оставаясь неестественно прямыми.
– Снимаем. Сжигаем. Потом идем дальше, – распорядился Младший.
Наемники пошли вперед, я начал о чем-то смутно догадываться. Судя по всему, для них эта ситуация была не в новинку.
– Если сможешь – помоги, – обратился ко мне Пило. – А если дурно станет, то лучше за Нейлой отправляйся.
Командир развернулся и отправился к роще. Я же, постояв, двинул следом. А когда приблизился на достаточное расстояние, все встало на свои места. «Взор» не давал мне успокоиться потому, что в округе вообще не было живых, а это неестественно. Рощица же оказалась вовсе не ивовой. Это была аллея вдоль дороги – обычные деревья с толстыми ветками, на которых висели не самые обычные украшения. Стараясь почти не дышать, я достал короткий нож и встал рядом с Щуплым.
– Я держу, ты режешь, – сказал он.
Кивнув, я одним движением обрубил веревку. В руках у кинжальщика оказалось тело молодой крестьянки. Лет семнадцать, наверное, хотя из-за синяков, порезов и кровоподтеков сложно разобрать. Щуплый понес тело в общую кучу, вернее на место будущего погребения, а я стоял и смотрел на десятки тел. Нимийцы повесили женщин и девушек. Изодранные платья, синие лица, полные синяков, кровавые подтеки на ногах, сломанные пальцы и разорванные рты. Ветер снова подул, и рядом колыхнулось тело девочки. Ей было не больше двенадцати, но, видимо, не всем хватило… Хрустнули сжатые пальцы, а рукоятка ножа больно врезалась в кожу. По лезвию заструилась кровь.
– Не стой как вкопанный. – Руст подхватил следующее тело. – Тут работы – сотня демонов не управится, а времени в обрез.
Я молча подошел и снова обрубил веревку. А потом начался конвейер. В какой-то момент мне уже стало все равно, я просто хотел поскорее убраться отсюда. В конце концов груда тел, взваленная на принесенные Тистом бревна, стала выше его же роста. Младший принес два бурдюка и облил тела желтоватой жидкостью. Чиркнуло огниво, и воздух наполнился запахами горящих мертвецов, тряпка уже не спасала.
