— Утыррка, — простонал задыхающийся от хохота орк, — Рхарге совсем умирать… от смеха!
— Рхарге сильный орк, — я вернула ему его же фразу, — Утыррка умереть раньше!
Мы переглянулись и захохотали в голос, уже не боясь быть обнаруженными — у гоблинов и троллей танец, им не до нас!
Никогда не думала, что можно практически помирать от смеха! Мы хохотали так, что едва не сотрясали горы. Гогот Рхарге, наверное, был слышен и в охте!
И гоблины, видимо разобиженные излишне издевательским хохотом, решили прервать народное творчество. С громким криком «Уррахагеа-а», это нечто типа «Убьем, кишки вырвем, закопаем, раскопаем и снова убьем», гоблины ринулись в бой… Отбежали от реки шагов на двадцать и… тяга к прекрасному победила агрессию: вереница танцующих странный танец нимф вернулась к поклонению водным потокам… И снова вожак к воде — гоблины танцуют, вожак танцует — гоблины пьют! А тролли тоже неплохо пляшут!
Я хохотала в голос, лежа на спине, Рхарге от хохота бил кулаком по земле и все никак не мог успокоиться. И тут… я-то увидела портал, а вот мой нянь продолжал сотрясать воздух и скалу заодно.
Шенге вышел из портала, узрел народный гоблинский танец и новое веяние в трольих танцах и сурово посмотрел на нас, банально помирающих со смеху. Но тут выражение у шенге стало такое, что я смеяться перестала вмиг.
— Рхарге, — тихо позвала, испуганно глядя на разгневанного папу, — Рхарге…
— Утыррка не мешать Рхарге умирать от смеха, — простонал мой нянь.
Тихое и гневное рычание шенге — и Рхарге, мгновенно оценив обстановку, резко вскочил. Я, обессилев от восторга по поводу гоблинского творчества, встать сил не имела.
Шенге порычал еще немного, затем посмотрел на берег реки. Попытался сдержаться, действительно попытался. Даже нахмурился, чтобы из образа сурового и недовольного вождя не выйти, но в итоге хмыкнул, усмехнулся, расхохотался и выразил искреннее уважение к народному творчеству не менее издевательским хохотом, чем мы с Рхарге. Когда шенге едва не повалился на скалу от хохота, мы с нянем уже старались не смеяться, синхронно схватившись за животы, которые уже попросту нещадно болели. И все равно в итоге хохотали вместе с шенге.
Но потом было не так весело. Мы спустились вниз, и сначала орки втолковывали гоблинам правила мирного сосуществования, потом гоблины занялись воспитанием троллей. В результате грот первыми покинули тролли, у которых к многочисленным опухолям от укусов муравьев добавились синие пятна вокруг глаз — гоблины, в отличие от орков, сначала били, потом думали, потом снова били.
Затем шенге еще несколько слов сказал гоблинам, но тут земляные вновь изобрели какой-то странный танец. Они переминались с ноги на ногу, затем в ход пошли колени, затем… вожак пытался держаться с достоинством, но остальные уже давно с вожделением поглядывали на кустики, и, едва шенге сказал последнее слово, стайка танцующих нимф, стыдливо зажимаясь, ринулась в кусты.
— Не… — начала я.
Но меня остановил шенге:
— Утыррка, воспитание Черного короля плохое… совсем. Гоблин желает остаться наедине с природа!
Мы с Рхарге обреченно переглянулись и невольно схватились за и так уже больные от смеха животы. И нашим животам пришлось нелегко, когда кустики сначала стыдливо, потом основательно, а в итоге яростно затряслись, и выбежавшие из них гоблины поторопились перенять троллий опыт кувырканий на земле!
* * *
В общем, во дворец я вернулась, постанывая от хохота и потирая шею, которой досталось от шенге. Шея болела… Эх, ну хорошо, хоть орки бьют только раз.
Выйдя из портала, на ходу сбрасывала одежду, стремительно расплетала косу. Пора отправляться в торговую гильдию, но сначала следовало вымыться, ибо от шенге мы с Рхарге удирали напролом через лес — все равно зря, он не догонял нас, он просто опередил, и шеи теперь болели у обоих. Да и лекция была… ух, орки народ суровый!
Я потянулась к ремню на штанах и, не удержавшись, хихикнула: восторженный стон гоблинов, сменившийся странным «э-э-э» и трясущимися кустами, оставил неизгладимый след в моей памяти!
Только не думать об этом — и так живот несколько дней теперь болеть будет!
— Чему тебя орки учат? — раздался голос кесаря, и я от неожиданности вздрогнула.
Прикрывшись схваченным с постели покрывалом, с удивлением обернулась к супругу. Судя по вальяжной позе устроившегося в кресле, меня тут ждали еще до моего появления и бесплатное представление с раздеванием явно с удовольствием посмотрели.
— С большим удовольствием, — подтвердил мои мысли император.
Я хмыкнула, оценив и хитрую ухмылочку кесаря, и подчеркнутое внимание к оголенным частям моего тела…
— Непослушная моя, я ждал тебя на завтрак, — намекнул кесарь.
— На обед я вас не устраиваю? — несколько враждебно поинтересовалась я, ибо страх всегда проще замаскировать некоторой долей агрессивности… а я боялась.
— На обед? — лениво-задумчиво произнес император, усмехнулся и ответил: — И на обед, и на завтрак, и на ужин. Но это не меняет сути вопроса. Нежная моя, ответь, ты посмела меня проигнорировать? — голос кесаря был предельно ласков.
А вот это уже не смешно — он в ярости!
Нервно сглотнув, попыталась исправить ситуацию:
— Я… я прошу простить мне мою забывчивость, — холодок прошел по спине, — я…
Император поднялся и направился ко мне… плавно, уверенно, не спеша… Он казался абсолютно спокойным, равнодушно-ироничным, вот только улыбался… слишком ласково.
— Мой повелитель, — делаю шаг назад, не в силах покорно дожидаться его приближения, — я… я просто испугалась. После вашего вчерашнего… Я… этого больше не повторится.
— Стой, где стоишь, испуганная моя! — и это был приказ.
Я замерла, только сейчас осознав, что в страхе сделала не один шаг назад, а все десять, и сейчас практически подошла к стене.
Кесарь медленно приблизился. Одна его рука скользнула к шее, сжав так, что не оставил и возможности пошевелиться, вторая, вырвав из моих несопротивляющихся пальцев покрывало, отбросила ткань и… кажется, кто-то решил наверстать упущенное в первую брачную ночь.
— Никто не смеет меня игнорировать! — пугающий шепот раздавался возле виска, а дыхание кесаря шевелило волосы, которые и так были на грани того, чтобы встать дыбом. — Но что касается лично тебя, полностью проигнорировавшую тот факт, что ты замужем, меня бесконечно интересует вопрос: тебе понравилось?
Понравилось что? О чем речь?!
Почему-то, едва кесарь взял меня за горло, думать о чем-либо, кроме его руки, сжимающей мою шею, уже не получалось…
— Не понимаешь, — насмешливо констатировал супруг, — так я могу и напомнить, нежная моя, твои эротические приключения в мире элементалей!
Дохлый гоблин! У меня глаза округлились, но на сей раз не от ужаса, медленно, но верно сковывающего мое тело, а от удивления — кто доложил? Неужели Цвет?! Как иначе кесарь мог узнать?
