Ах, Игорек, Игорек… Вера не знала, что будет с остальными
драгоценностями из не праведно нажитого наследства его родителей, но ей было
приятно, что хотя бы одна вещь уйдет к хорошему человеку.
НИКА
Лето заканчивалось. Еще одно лето, которое я прожила, так и
не увидев моря. Не повалявшись на раскаленном песке. Не отдохнув.
Зато с меня сняли гипс, и я уже была настолько здорова, что
через три дня меня обещали выписать За месяц, проведенный в больнице, я съела,
наверное, тонну испеченных Анной плюшек, усилиями Николая Григорьевича
ознакомилась с творчеством Артуро Переса-Реверте, поправилась благодаря
малоподвижному образу жизни на три килограмма и получила странный подарок -
кольцо с бриллиантом. Его принесла Алена с невнятными объяснениями насчет того,
что так хотел Игорь, и пусть у меня останется память о человеке, который меня
спасал. Правда, в моем сознании память о том, кто меня спасал, слабо
увязывалась с вычурным, безвкусным и безумно дорогим кольцом, но с покойниками
не спорят Если Игорь так хотел, пусть так и будет. Я не стала оставлять кольцо
у себя, глупо как-то лежать на больничной койке в ночной сорочке и с
бриллиантовым кольцом на руке, и попросила Алену отнести подарок домой, пусть
дождется моего возвращения. Вообще после гибели Игоря Алена стала мягче, добрее
и, кажется, даже умнее.
Старый Хозяин ухаживал за мной в лучших традициях
мелодраматического жанра, превратив чай с плюшками в обязательный утренний
ритуал. Пока я не могла самостоятельно сидеть, кормил меня с ложечки, не
доверяя медсестрам, и часами читал вслух. Однажды, когда ему показалось, что я
уже достаточно окрепла для серьезного разговора, Николай Григорьевич признался,
что делал обыск в моей комнате и читал мою электронную почту. Как будто я этого
не знала! Мне Анна рассказывала об этом сразу после операции: и о взломе
почтового ящика, и о том, что были найдены документы, свидетельствующие о моих
деловых контактах с агентством Севочки Огородникова, и сердце у меня еще тогда
затрепыхалось в испуге перед неминуемым объяснением. Но никто ничего не
спрашивал. И я, честно признаться, начала уже надеяться, что как-то все и
рассосется, ан нет, не рассосалось.
- Ника, вы собирались продавать свои вещи, одежду.
Почему?
- Деньги нужны, вы же сами понимаете, - как можно
беззаботнее ответила я.
- Когда женщина продает свои наряды, это свидетельство
катастрофы, а не того, что ей просто нужны деньги. Кого вы пытаетесь обмануть,
Ника?
Да, действительно, кого это я пытаюсь обмануть? Старого
чекиста, раскрывшего в своей жизни не одну тысячу обманов? Наивная
самонадеянная дурочка!
- Николай Григорьевич, не вынуждайте меня говорить не
правду. Правду я вам сказать все равно не могу, а откровенно врать не хочется.
Могут у меня быть свои маленькие женские секреты? - слукавила я.
- Могут, - согласно кивнул он. - Вам нужно было
расплатиться с Огородниковым?
Так, и Севочку сюда приплел. Впрочем, он прав, деньги нужны
были именно для этого.
- Да.
- Но вещи вы не продали, значит, вам хватило, - сделал
он вывод. - Вы простите, но я заглянул в ваш шкаф и сверился с описанием тех
вещей, которые вы предлагали на продажу. Все на месте. Никочка, какие у вас
дела с Огородниковым? Я у него спрашивал, но он не сказал, сослался на тайну
клиента. Может быть, вы мне скажете? Вы можете не говорить, это ваше право, но
тогда я начну сомневаться в вашей искренности. А ведь нам с вами еще долго жить
вместе, бог даст, в ближайшее время не помру.
Я поразмышляла несколько секунд и поняла, что Старый Хозяин
довольно элегантно загнал меня в угол. Как-то и в самом деле нехорошо
получается, когда у человека, живущего с тобой под одной крышей, появляются от
тебя тайны, да еще связанные с частным детективным агентством.
Но как же поступить? Столько сил, нервов и денег было
потрачено на то, чтобы уберечь Старого Хозяина, и что теперь? Все псу под
хвост? Он занервничает, расстроится, выдаст приступ… Или я что-то не так
оцениваю? Ведь смог же он остаться в хорошем состоянии, когда меня похитили,
даже ясности ума не утратил и руководил процессом моего поиска. Но, возможно,
дело в том, что я для Старого Хозяина все-таки "чужая" и мое
исчезновение для него - не повод сходить с ума, а Наташенька -
"своя", не говоря уж о Павлушеньке, которому она изменяла.
Так что же мне делать? Врать - противно, а кроме того,
опасно, потому что можно попасться: Николай Григорьевич вовсе не так доверчив,
как я о нем думала. Сказать правду - страшно, потому как опять же опасно, а
вдруг моя правдивость слишком дорого обойдется его здоровью?
- Ника, вы не хотите меня расстраивать? - Главный Объект
словно мысли мои читал. - Боитесь, что я разволнуюсь и мне станет хуже? Я вам
обещаю, что ничего страшного не произойдет. Когда вы пропали, я столько всего
передумал, что теперь уже все остальное кажется сущей ерундой. И когда нашел
ваш договор с Огородниковым, тоже не самые приятные версии выстроил, но, как
видите, пережил в полном здравии. И еще одну вещь хочу вам сказать, Ника. За
последние недели я кое-что понял, во всяком случае, главное, важное могу теперь
легко отличить от неглавного и неважного. Когда вы пропали, я это отличие
ощутил очень явственно. И то, что еще два месяца назад действительно могло
довести меня до смертельно опасного сердечного приступа, сегодня покажется мне
просто ничтожным и не стоящим беспокойства. Обещаю вам, что восприму ваши слова
адекватно.
И я все рассказала Николаю Григорьевичу. И взяла с него
честное чекистское слово, что ни Наталья, ни Гомер никогда ничего не узнают.
- Николай Григорьевич, а как же Павел Николаевич и
Наталья Сергеевна? Ведь если теперь все знают, что я обращалась к Огородникову
и расплачивалась с ним за услуги, то я должна буду как-то это объяснить. Вам я
рассказала правду, а им что сказать?
- Это не ваша забота, я сам придумаю, что им сказать.
Достаточно того, что я знаю. И могу вам гарантировать, что больше ни одного
вопроса об этом вам никто не задаст. - Помолчал немного и добавил:
- Спасибо вам, Никочка. Вы мудрая женщина. И вы были
абсолютно правы насчет Наташеньки, тяжесть благодарности оказалась бы ей не по
силам.
Больше мы к этому вопросу не возвращались и проводили время
в чтении, совместных чаепитиях и мирном ворковании.
И конечно, все это время меня периодически навещал Никотин.
- Детка, благодаря тебе я хоть сына чаще вижу, -
повторял он. - Когда бы я еще встречался с ним два-три раза в неделю? А так у
меня есть мощный стимул Я не самая глупая женщина на этом свете, но иногда
выказываю такие явные признаки отсутствия остроты ума, что потом только диву
даюсь. Ведь еще во время самой первой моей встречи с Никотином я обратила
внимание на то, что он не болтлив, то есть общается он с удовольствием, но
никогда не говорит ничего лишнего.
